«Так были ли у него чистые руки?» — снова спросил себя Стивен.

Если даже и нет, то это весьма недолго имело для него какое-то значение. Убитый лежал, свободно раскинув руки и ноги, и отчего-то занимал очень много места. Неведомый хранитель этого подземного кладбища, который так любит украшать его костями, будет, наверное, не слишком этим доволен, и Стивен сам аккуратно сложил покойному руки на груди, сдвинул его ноги, удовлетворенно усмехнулся и, вздрогнув, отпрянул от мертвеца: его до глубины души потряс звук собственного голоса.

— Ладно, только не падай в обморок! — пробормотал он, обращаясь к самому себе, провел рукой по глазам, задумчиво вытер руку подолом рубахи и прибавил: — Но и не привыкай к таким вещам.

На берегу между тем образовались две большие группы людей — одна позади Стивена, другая перед ним. Многие еще только вылезали из воды, некоторые тащили на берег раненых. На первый взгляд путешественников окружало сейчас сотни три вполне дееспособных солдат, пиратов, бандитов, или кем там они являлись на самом деле, но вне зависимости от очевидного численного превосходства их отношение к тем, на кого они напали, сильно изменилось. Они явно испытывали теперь нечто среднее между сильнейшим замешательством и испугом — в замешательство они пришли, когда их так ловко заставили отступить, а потом их охватил и ужас, ибо теперь они уже не рассчитывали выйти отсюда живыми. Девять больших лодок плавали вверх килем ярдах в пятидесяти от берега. Одна все еще горела, и дым густыми клубами поднимался к украшенному костями потолку пещеры.

Стивен смотрел на человека, который в эту минуту как раз выходил из воды. Похоже, он как раз и был вожаком этого разношерстного войска, и именно он отдал столь глупый приказ идти в атаку. Стивен молча и терпеливо ждал, однако вздрогнул — а Бринн и вовсе не смогла сдержать негромкого возгласа, — когда этот бандит весьма характерным, чисто женским жестом убрал за ухо прядь длинных спутанных волос. Да, это действительно была женщина! Стивен откашлялся и покрепче сжал посох в руках.

— Я готова сдаться и просить тебя проявить милосердие к моим воинам. — Путешественников поразил ее голос — тихий, нежный, ничуть не похожий на тот, грубый и хриплый, каким она отдавала приказания, бросая своих людей в атаку, заведомо обреченную на провал. — Вы оказались сильнее, и я не могу больше рисковать жизнью своих подданных. Стивен улыбнулся.

— Ну что ж, я очень рад, что вы опомнились, прежде чем... — Он умолк, потому что Бринн вдруг выскочила вперед, заслонив его собой и держа наготове кинжал. — Бринн, что ты делаешь?

Напряженный гул пронесся по берегу, однако бандиты не двигались с места, продолжая наблюдать за переговорами. Гарек, отступив на несколько шагов, тоже поднял лук, готовый в любой момент выпустить свою смертоносную стрелу.

А Бринн, приставив нож к горлу женщины-вожака, сунула свободную руку ей за спину и показала всем весьма грозного вида кинжал с изогнутым лезвием и короткой деревянной ручкой, который только что у нее выхватила.

— Ты, Стивен, конечно, молодец, ты отлично остудил их пыл с помощью града камней и той огромной волны, но ты все-таки еще многого не понимаешь. — Бринн кинула кинжал с кривым лезвием Марку и пояснила: — Разве может вожак такой банды сразу безоговорочно сдаться? Даже если на словах они и признали свое поражение? — Стивен побледнел, а Бринн, мотнув головой в сторону медленно подступавших к ним пиратов, продолжила: — Она же собиралась тебя убить! Чтобы потом можно было спокойно прикончить и всех нас.

Рассерженный и расстроенный собственной глупостью, Стивен довольно долго ругался по-английски, и ругательства эти оказались столь изощренными, что Марк даже головой покачал в немом изумлении: он и не ожидал, что этот скромник так здорово владеет «разговорным» языком. Эту невероятную тираду Стивен заключил гневным «сукин сын, ублюдок драной шлюхи из Атлантик-Сити!» — и сделал шаг вперед, словно намереваясь отвесить предводительнице банды пощечину.

Она тоже подняла сжатые кулаки, но не отступила, а наоборот, даже поддразнила его:

— Ну давай, колдун, убей меня! А потом изобрази над моим трупом сострадание — как ты только что это делал, склонившись над убитым Резаком. Странно, что ты не поцеловал его на прощание. — Женщина посмотрела Стивену прямо в лицо; в глазах ее билась неукротимая ярость. — Ну, в чем дело, колдун? Не хочешь больше с нами сражаться? Или меня убить боишься?

«Значит, Резак. Хорошо. Я непременно это имя запомню», — подумал Стивен.

И, глядя прямо в глаза этой отвратительной особе, так и пышущей злобой, он сказал:

— Я не колдун.

— Да неужели! — воскликнула женщина и так сильно его толкнула, что он отлетел на несколько шагов и чуть не упал. А она рассмеялась ему в лицо. — Похоже, ты и впрямь боишься меня убить!

Стоявшие вокруг пираты тут же захохотали, заулюлюкали, а их предводительница плюнула Стивену под ноги и, обретя былую уверенность, двинулась на него.

И снова Бринн оказалась между ними с охотничьим ножом в руке.

Стивен и глазом моргнуть не успел, как она отсекла женщине-вожаку обе мочки и с убийственной серьезностью и спокойствием заявила:

— Уж я-то тебя убить не побоюсь, это точно.

Явно чувствуя в Бринн дикую холодную свирепость, женщина опустила кулаки и, сорвав с шеи мокрый платок, принялась промокать кровь, непрерывно капавшую из ее изуродованных ушей.

— Интересно, как вы умудрились сюда попасть? — небрежно буркнула она. В голосе ее не слышалось ни капли страха. — По туннелю с реки на такой посудине, — она указала на «Калину Прекрасную», — точно не пройти. И я уверена, что вы никак не могли попасть на озеро через... — Она умолкла, явно не желая выдавать некую тайну. — В общем, если вы не прибегали к помощи магии, остается предположить, что вы всю свою жизнь прожили здесь, внизу, и я просто никогда прежде вас не замечала. Что ж, это возможно. Озеро большое, а пещера и еще больше. Но мне все же кажется, что это не так. Дело в том, что мне — при различных обстоятельствах — не раз доводилось встречаться с другими постоянными обитателями этой пещеры, и все они значительно более волосаты, чем вы, значительно хуже видят и, — тут она впервые улыбнулась Стивену, — обладают куда менее привлекательной наружностью. — Она выжала насквозь пропитавшийся кровью платок, прополоскала его в озере и вновь приложила к ушам — ранки все еще сильно кровоточили, но ее, похоже, не слишком это беспокоило. — Так что, колдун, давай, говори, как вы на самом деле попали сюда?

Только теперь Стивен заметил, что у нее действует только одна рука, правая, а левая то безжизненно висит вдоль тела, то она слегка заводит ее за спину и все то время, пока они стоят на берегу, сжимает и разжимает пальцы на ней в каком-то странном, но вполне определенном ритме. Пираты у нее за спиной стояли совершенно неподвижно, однако Стивену показалось, что теперь они стоят к ним несколько ближе, чем вначале. Впрочем, возможно, причиной этому была просто игра света. Ему не было видно, что именно происходит за первыми двумя рядами пиратов, но там явно что-то происходило, какое-то движение, как если бы люди нервно топтались на месте или пытались незаметно подойти поближе.

И тут краем глаза он заметил, что один из бандитов, крупный и уже довольно пожилой, но еще весьма крепкий мужчина с бритой головой и длинным шрамом на шее, не сводит глаз с пальцев женщины-вожака, внимательно следя за каждым ее движением. Он тоже был ранен — в лицо и в руки — и весь перепачкан кровью, однако, как и она, не обращал на свои увечья ни малейшего внимания и следил за ее то сжимавшимися, то разжимавшимися пальцами в щель между Марком и Бринн.

Это явно был некий язык жестов, некий код. Тайных знаков женщины Стивен, разумеется, не понимал, но сомнений у него не было: она по-прежнему не сомневается в том, что он колдун, и отдает некие приказы своим воинам, выстроившимся у нее за спиной. Оцепенев, Стивен, как зачарованный, наблюдал за тем, что происходит у него на глазах, словно это его самого совершенно не касалось.