Стивен с притворной горячностью возразил:

— Во-первых, помощника управляющего — ты переоцениваешь мои возможности. А во-вторых, я эти вещи не крал!

Марк встал и двинулся к кладовой.

— Кто-нибудь еще хочет сушеных фруктов? Мне, например, очень понравились те, оранжевые. Что это, Гарек?

— Темпина.

— Да-да, темпина. Она самая вкусная, по-моему. — Марк хотел было открыть дверцу кладовки, но вдруг рухнул на колени и сердито заорал, зажимая уши руками: — Черт возьми, Габриель, не так громко!

Остальные тут же вскочили, роняя стулья и расплескивая вино.

— Что случилось? — Гарек инстинктивно схватился за лук. — Что с тобой, Марк?

Лахп в своем углу тоже моментально проснулся и по-звериному припал к полу, сжимая в руке кинжал.

— Стен каз Лахп! — тихо попросил он.

— Да мне пока нечего тебе сказать, Лахп, я и сам еще ничего не понял, — прошептал Стивен, не сводя глаз с Марка.

Лицо его друга было мокрым от пота, зрачки возбужденно расширены.

— Марк! — осторожно окликнул его Стивен. — Марк, объясни, что происходит. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Призраки! — в ужасе прошептал Марк и повернулся к Бринн. — Сотни призраков! Таких же, как Габриель О'Рейли. Но они, к сожалению, отнюдь не на нашей стороне. — Он крепко прижал к себе Бринн, продолжая бормотать: — Нет, совсем не на нашей! Мало того: они на нас охотятся! И уже убили траппера, хозяина этой хижины.

— А Саллакс? — спросила Бринн, страшась ответа, но еще больше — того, что не узнает правды.

Марк закрыл глаза и на несколько мгновений словно ушел в себя. Потом сказал:

— Габриель про Саллакса ничего не знает. Он сразу поспешил сюда, обнаружив у реки тело несчастного траппера. Он видел, как призраки идут сквозь лес и поднимаются на соседний холм.

Слова Марка словно что-то задели в душе Гарека, и он воскликнул:

— Но я и это тоже видел!

— Что ты видел? — спросила Бринн, поправляя на поясе свои ножи.

— На горе Пророка я видел еще один сон... — Теперь-то Га-реку стало ясно, зачем Гилмор заставлял его снова и снова вспоминать и пересказывать подробности того сна: чтобы уж никогда их не забыть. — Его послал мне Лессек. Но только я думал, что мне приснился Запретный лес. И там — сотни призраков, которые куда-то шли, пробираясь меж деревьями. Но, видимо, я ошибался. Видимо, мне снился вовсе не Эстрад, а...

— Это ни в коем случае не простое совпадение!

Стивен уже держал наготове ореховый посох, даже не заметив, как сходил за ним в коридор. Впрочем, посох, возможно, и сам собой появился у него в руках, поскольку мог ему понадобиться. Что ж, это было бы весьма полезным его свойством. В общем, пока что Стивен мог почти наверняка сказать, что посох им не управляет; мало того, он сам, похоже, уже способен призвать или не призвать магию посоха на помощь и отнюдь не является простым проводником этой неведомой волшебной силы.

Он вдруг вспомнил ту сосну в Блэкстоунских горах, которую с такой легкостью свалил и превратил в груду щепок, всего лишь раз взмахнув посохом. Интересно, сможет ли он снова, как тогда, воспользоваться тайным могуществом посоха?

— Расскажи нам свой сон еще раз, быстро! — велел он Гареку. — Возможно, он подскажет, как сражаться с этими чертовыми призраками. Ты не помнишь, как ты их убивал?

— А я их не убивал.

Гарек закрыл глаза, пытаясь вспомнить подробности своего второго сна, но перед глазами отчего-то маячил мертвый Гилмор, и тело его было телом очень, очень старого человека, хрупкой, изношенной оболочкой, в которой не осталось ни капли той магической силы, какой обладал когда-то сенатор Лариона. Разве смогут они одержать победу? И как только они могли вообразить себе, что в сражении с Нераком у них есть какие-то шансы? Гарек вытер вспотевший лоб ладонью, открыл глаза и тут же увидел, что все по-прежнему с надеждой смотрят на него.

— Я больше ничего не могу припомнить! — в отчаянии признался он. — Помню только, что наша страна умирала. Река Эстрад пересохла, в полях было все сожжено, земля потрескалась... — «И напоминала кожу мертвого волшебника с острова Ларион», — подумал он. — И сотни призраков шли по Запретному лесу. По-моему, они охотились... на кого-то.

— Ты видел вещий сон, Гарек, — сказал Марк. — Эти призраки совсем рядом, и охотятся они не на кого-то, а на нас.

Бринн неожиданно прервала его:

— Марк, спроси Габриеля: в чем их слабость? Можно ли их убить? Ведь должно же найтись хоть что-то, чем мы могли бы защитить себя!

Марк снова прикрыл веками глаза и умолк. Но когда он снова заговорил, от его слов всем стало не по себе.

— Нет, мы ничем не можем себе помочь. С призраками смогут сражаться только Стивен и Гарек. Все остальные погибнут при первом же соприкосновении с любым из этих существ.

— А мне-то как с ними сражаться? — в отчаянном изумлении вопрошал Гарек. — Я ведь совсем магией не владею!

— Не знаю, — покачал головой Марк. — И спросить не у кого: Габриель уже ушел — он хочет проследить за ними и заранее предупредить нас, когда они будут на подходе.

От волнения Гарек весь взмок. Некоторое время он метался по комнате, потом сорвал с плеча колчаны, содрал с себя теплую рубаху и отшвырнул ее в угол.

— Похоже, она мне больше не понадобится, — с обреченным видом пробормотал он.

В одной тонкой рубашке он выглядел странно уязвимым и каким-то потерянным. Марк хотел было шуткой поддержать его, но в голову ему ничего не приходило, и он отлично понимал: Гарек, конечно же, станет сражаться до самой последней стрелы, до последней своей капли крови. Саллакс когда-то дал ему прозвище Приносящий Смерть, и вот теперь смерть сама пришла за ним. Пора было загладить вину за столь громкое прозвище.

— Вот гнусная ирония судьбы! — вдруг громко сказал Гарек, словно читая мысли Марка. — Свой последний бой мне придется вести с врагом, которого я даже не могу заставить отступить с помощью того единственного оружия, которое взял с собой на поле брани.

И Гарек снова вспомнил о Гилморе и о том, как сильно он его любил, как сильно им восхищался, ничего еще не зная о его великом прошлом. Он, Гарек, тоже когда-то мечтал совершать во имя Роны великие подвиги, но теперь это так и останется мечтой. Самое большее, на что он может надеяться, это достойно умереть, защищая своих друзей. И еще ему бы очень хотелось потом, в недалеком будущем, вновь встретиться с Гилмором.

Лахп, по-прежнему занимавший оборонительную позицию возле своего ложа в углу, с интересом наблюдал за Гареком. Потом попросил:

— Стен каз Лахп. — И постучал волосатым кулаком по полу, желая привлечь к себе внимание Стивена.

— Вот что, Лахп, я тебе скажу: мне нужно, чтобы ты остался здесь, с Марком и Бринн. — И Стивен указал серону на середину комнаты. — Мне нужно, чтобы вы все пригнулись как можно ниже, легли на пол и не высовывались, пока не закончится битва.

Лахп посмотрел на Стивена так, словно тот попросил его немедленно построить подвесной мост через Дунай.

— Лахп пом Стен! — И он подкрепил эти слова энергичным кивком. — Лахп пол не!

— Ты не можешь сражаться с призраками, Лахп, — пытался объяснить ему Стивен, понятия не имея, как много способен понять серон. — Это не люди, а привидения. Они запросто могут пройти сквозь тебя и убить тебя изнутри.

— Малагон.

— Да, их послал Малагон для того, чтобы они добыли ему тот самый талисман, за которым он посылал и тебя.

— Лессек.

— Да, ключ Лессека. Только у нас его нет.

— Ха! — Лахп вдруг рассмеялся, и Стивен тоже невольно улыбнулся, удивляясь тому, как здорово серон понял всю иронию сложившейся ситуации.

— Послушай, Лахп: мне очень нужно, чтобы ты остался в хижине, лег на пол, и я постараюсь как-то защитить вас от призраков.

— Не, не. — Лахп покачал головой, улыбаясь во весь свой зубастый рот. — Лахп пом Стен.

— Ты же погибнешь, Лахп! Тебе нельзя самому сражаться с этими тварями!

Серон медленно встал, подошел к Стивену вплотную и ударил себя в грудь кулаком. И без слов всем стало ясно: Лахп не отступит и готов умереть, выполняя поручение Стивена, на этом крошечном поле боя.