В душе Хойта что-то вдруг словно прорвалось, и он вновь обрел способность двигаться и говорить.

— Видишь ли, Ханна, — осторожно начал он, — это и есть мой дорогой друг, Ален Джаспер из Миддл-Форка.

Очнулся Стивен ночью. Было холодно, но он чувствовал тепло, исходившее от горевшего поблизости костра. Попытавшись поднять руки, он понял, что по-прежнему связан, мало того — привязан к чему-то вроде носилок, сделанных из сосновых ветвей, и укрыт несколькими довольно тонкими шерстяными одеялами. Хотелось пить, и он сглотнул слюну. Воспаленное горло драло, как наждаком. Над головой виднелось густое переплетение ветвей.

Стивен попытался хоть немного ослабить свои путы, но оставил это занятие, ибо от усилий спутанные зеленые ветви у него перед глазами вдруг закружились, как в хороводе, и он, похоже, ненадолго лишился чувств. Вновь придя в себя, он медленно осознал, что рядом кто-то есть.

— Кто здесь? — хрипло спросил он в ужасе от того, как слабо прозвучал его голос.

Никто ему не ответил. Он попытался приподнять голову хотя бы настолько, чтобы увидеть небольшое пространство, освещенное костром, но на этот раз острая боль пронзила ему спину и грудь. Это сразу напомнило ему о нападении греттана, и сердце затрепыхалось в груди, когда перед его мысленным взором вновь возникло страшное видение: его нога исчезает в огромной клыкастой пасти страшного хищника. Стивен поморщился и осторожно попробовал пошевелить пальцами ног. Левая нога, даже крепко привязанная, явно слушалась, хотя даже пальцами двигать было больновато; а вот правая не шевелилась вовсе.

Стивен вспомнил, с каким тошнотворным треском сокрушали челюсти греттана его кости вместе с сапогом. Как раз там, от колена и ниже, он теперь совершенно ничего и не чувствовал. Несмотря на мороз, он весь покрылся испариной, представив себе изуродованную культю, которая, вполне возможно, торчит теперь на месте его правой голени и ступни. Острые зазубренные клыки. Такие клыки отлично приспособлены для того, чтобы рвать свою жертву на куски. Да, конечно. И ноги наверняка у него уже нет.

Ребра явно сломаны, плечо, скорее всего, вывихнуто, правая нога откушена хищником... Странно, думал Стивен, а я не так уж и испуган всем этим. Наверное, я должен был бы прийти в ужас. Он вполне сознавал, что остался жив, что находится в лесу, но разум как бы защищал его от мыслей о том, что он тяжко, возможно даже смертельно, искалечен. Если не считать острых вспышек боли в сломанных ребрах и ноющей, но вполне терпимой боли в ноге, то никаких особых страданий он не испытывал. Плечо, правда, тоже давало о себе знать, стоило чуть шевельнуться, но поскольку пальцами он шевелить мог, значит, рука, безусловно, не сломана.

«Интересно, как следует лечить последствия болевого шока?» — думал он, но в голову ничего не приходило.

А ведь у них были в колледже специальные занятия по оказанию первой медицинской помощи! Вот только он на этих занятиях явно особыми успехами не отличался. Марк бы наверняка поставил ему это в вину.

Стивен решил хотя бы на некоторое время отвлечься от своего прискорбного состояния и крикнул, слегка повернувшись в сторону костра:

— Марк? Гарек? Гилмор?

Ответа не последовало, и Стивена охватила паника: неужели и все его товарищи тоже стали жертвами греттана? Неужели они погибли? А как же тогда он-то спасся? И, что еще интереснее, кто привязал его к этим веткам, желая то ли спасти, то ли просто удержать на месте?

Вопросы сразу так и посыпались. Где он? С кем? Почему?

Здоровой рукой Стивен кое-как ощупал свои путы: он был накрепко закатан в несколько шерстяных одеял и поверх них привязан ремнями из толстой кожи и крепкими веревками, которые перехватывали тело, бедра и ноги ниже колен так, чтобы он лежал только прямо. Голову удерживал на месте мягкий кожаный ремешок, перекинутый ему через лоб и привязанный к двум толстым сосновым веткам, составлявшим, видимо, основу того, что, как ему показалось, более всего походило на примитивные носилки или волокушу. И его явно не бросили умирать в лесу, потому что тот, кто его спас или пленил, уложил его поближе к горящему костру.

— Почему ты мне не отвечаешь? — спросил он, стараясь говорить как можно спокойнее. — Я же знаю, что ты здесь; я чувствую твое присутствие.

Стивен напрягся изо всех сил, и ему все же удалось чуточку повернуть голову набок. Над костром поднимался странный столб белого дыма, похожий на привидение. Легкие искры, мерцая на лету, уплывали во тьму, влекомые слабым ветерком. Стивен как завороженный смотрел на огонь. Несколько хлопьев золы взлетели над потрескивающим костром, затем столб дыма над ним изменил форму, становясь похожим на...

— Габриель О'Рейли! — прошептал Стивен, догадавшись, что призрак покойного банковского менеджера снова здесь. — Пожалуйста, Габриель, спустись ко мне поближе!

Призрак медленно стек на землю, подплыл к Стивену, и тому показалось даже, что на то и дело меняющемся «лице» духа написаны самая искренняя тревога и сочувствие.

— Что, настолько плохо? — спросил Стивен.

О'Рейли покачал головой, словно говоря: «Я видывал раны и пострашнее».

— У меня обе ноги целы? — снова спросил Стивен. Призрак несколько секунд помедлил, но кивнул утвердительно.

— Слава богу! — вздохнул Стивен, решив, что правая нога просто сломана и от этого, а может, и просто от холода лишилась чувствительности. Впрочем, возможно, в рану попала какая-то серьезная инфекция.

— Это ты спас меня от греттана? Призрак покачал головой.

— А кто же? — В душе Стивена снова пробудилась тревога. Слишком уж замедленной получалась у них беседа.

Призрак указал в сторону леса. Возможно, тот, кто его спас, собирает там хворост, или охотится, или просто за водой пошел.

— А где мои друзья? Они где-то поблизости, да? Ты можешь привести кого-нибудь ко мне? Можешь их отыскать?

Габриель О'Рейли снова покачал головой и, вытянув свою полупрозрачную руку, показал Стивену один палец.

— Ты хочешь сказать, что один из них ищет меня? Кто же? Призрак коснулся своей щеки тыльной стороной ладони, похожей на белый дым.

— Тот, у кого темная кожа, да? Марк? Ну конечно! Ты приведешь его ко мне, Габриель? Я понимаю, ты мне ничем не обязан, но я очень, очень тебя прошу: приведи сюда Марка!

Дух, вновь вытянувшись столбом, несколько мгновений печально смотрел на Стивена сверху вниз, потом едва заметно кивнул.

И Стивен неуверенно, словно чувствуя себя виноватым в том, что бросил своих друзей и не сумел одолеть греттана, спросил:

— А мой посох все еще здесь?

Ему казалось, что теперь он не имеет никакого права владеть этим волшебным предметом. Габриель снова кивнул.

— А ты не знаешь, откуда мой посох силу берет? — В ответ призрак только пожал плечами, и Стивен снова спросил: — Но ведь Малагон действительно его боится, верно?

Призрак снова пожал плечами, и Стивен быстро сказал:

— Ну да, конечно, откуда тебе это знать. Извини.

Без посоха он чувствовал себя абсолютно беспомощным, абсолютно никчемным и страшно уязвимым. Теперь, когда он оказался один в этом лесу, полностью лишенный способности двигаться, он страшно сожалел о своем опрометчивом поступке и надеялся лишь, что друзья все же простят его импульсивное — и глупое! — решение броситься на поиски Ханны. Разве можно в одиночку, даже имея при себе волшебный посох, сражаться с Нераком и одолеть его...

Лицо Стивена вспыхнуло от стыда, когда он снова вспомнил, что уже через несколько часов после ухода из лагеря встретился с греттаном, который чуть не убил его.

Он снова посмотрел на призрака: ему необходимо было узнать от него как можно больше.

— Видишь ли, Габриель, есть одна женщина, мне она особенно дорога... А Лессек показал мне во сне — во всяком случае, мне кажется, что это он сделал... В общем, я думаю, что так он дал мне понять, что она здесь. — Стивен чувствовал, что совершенно запутался и О'Рейли ничего не понимает в его туманных объяснениях, так что начал снова: — Короче говоря, мне необходимо знать, действительно ли эта женщина здесь, в Элдарне.