— В таком случае следует предположить, что он вообще не думал, куда идет, — тихо сказал Гилмор. — Он ведь был вне себя, когда уходил. Возможно, у него просто вылетело из головы, что в горах нужно постоянно проверять направление.

— Боюсь, ты прав. И остается только молиться, чтобы он не ушел слишком далеко на восток. — Марк ножом отрезал кусочек красной шерстяной нитки, которую вытянул из свитера, и привязал его к дереву. — Нам же придется здесь возвращаться, — пояснил он. — Это самый короткий путь к перевалу. Надеюсь, Гарек заметит мою метку и то, что здесь мы неожиданно свернули, и догадается разбить лагерь, чтобы дождаться нашего возвращения.

— А я им еще один знак оставлю, — пообещал Гилмор и взмахнул рукой над проложенной Стивеном цепочкой следов.

На концах пальцев у него вспыхнуло пламя, от которого исходил такой жар, что Марк был вынужден отвернуться. С помощью этого пламени Гилмор растопил снег до земли, и теперь длинная черная черта указывала, куда именно они пошли.

— Да уж, — обронил Марк, — вот это действительно указатель! Ты бы как-нибудь и меня научил делать такие штуки, а, Гилмор?

Вскоре Марк снова остановился и указал на цепочку следов, шедшую под углом к прежним и поднимавшуюся в гору.

— Вот здесь, — сказал он Гилмору, — Стивен и понял свою ошибку. Похоже, он пытался срезать угол, чтобы сэкономить время. Давай-ка поспешим, а то в темноте и следов не разглядишь.

Гилмор вытер вспотевший лоб, и Марк догадался, что старый маг мысленно перебирает заклинания, надеясь найти такое, которое даст ему возможность узнать, жив ли Стивен.

«Какая жестокая ирония судьбы, — думал Марк. — Даже один из самых могущественных людей в Элдарне, великий маг не в силах отыскать заклятие, способное им сейчас помочь!»

Марк дружески стиснул плечо Гилмора и сказал, пытаясь его приободрить:

— Я уверен, с ним все будет нормально.

Подул легкий ветерок, и Марк с удивлением заметил, что его все сильнее раздражает неумолчный шепот деревьев над головой. Он низко наклонился к заснеженной земле, пытаясь разглядеть в меркнувшем свете следы Стивена. Спина уже ныла от усталости, и впервые за весь день Марк вспомнил о том, что ему очень хочется есть. Только тут он понял, насколько измучила его тревога.

— Нам нужен свет, — простонал он, с трудом распрямляясь. — Ты не мог бы сотворить что-нибудь вроде факела?

Взяв у него топор, Гилмор подошел к ближайшей сосне и срубил ветку, густо покрытую иглами, которые в сумерках казались почти черными. И ветка, едва оказавшись у него в руке, сама собой вспыхнула и стала гореть приятным желтоватым пламенем. Гилмор вручил ее Марку.

— Подойдет?

— Спасибо, — усмехнулся Марк. — А чего же я тогда целый час уже вожу носом по снегу, сгибаясь в три погибели и пытаясь разглядеть следы, которых почти не видно?

— Ну, допустим, не час...

— Ты же наверняка не помнишь, сколько длится час! — прервал его Марк. — Битва при Геттисберге была полтораста лет назад. Просто удивительно, что ты еще помнишь...

Марк не договорил: его взору открылось поле яростной битвы, освещенное светом пылающей сосновой ветви. Посреди побоища виднелась какая-то странная округлая яма, наводившая на жутковатую мысль о том, что это открытая рана в теле самого Элдарна, воспаленная и гноящаяся, которая так и осталась без помощи и заботы в глуши Блэкстоунских гор.

— Боже мой! — прошептал Марк. — Что, скажите на милость, тут происходило?

Снег вокруг был ярко-розовым, кора на деревьях висела лохмотьями. Марк озирался, пытаясь проглотить колючий ком, застрявший в горле. От его былого оптимизма не осталось и следа, а в душе почти иссякла надежда увидеть Стивена живым.

Куски плоти — может, одного греттана, а может, и целой стаи — валялись повсюду: неопределенное количество лап, внутренности, клочья шерсти. Выглядело все это так, словно животных разорвало каким-то могучим взрывом. Щурясь в скудном желтоватом свете факела, Марк осматривал усыпанный кровавыми ошметками склон. Страшные красные пятна на этом белоснежном покрывале казались совершенно неуместными.

Гилмор поджег еще одну сосновую ветку — для себя — и быстро обошел все поле битвы, пытаясь отыскать хоть какие-то следы Стивена, но разобрать что-либо в этом страшном месиве было невозможно.

— Кто же все это сотворил? — в ужасе прошептал Марк.

— Стивен, — кратко ответил Гилмор.

— Но разве он может по собственной воле использовать магию посоха, чтобы уничтожить врага? — Марк был смущен.

— Похоже, этой проблемы у него больше не возникает. Особенно когда он защищает нас или тот путь, что ведет нас к основной цели.

— А как же то дерево? Сегодня утром? Ведь тогда посох тоже его послушался, хотя дерево ни в чем не было виновато и не представляло ни для него, ни для нас никакой угрозы.

— А вот это действительно странно. И я все думал, заметил ли хоть кто-нибудь еще, что Стивен вдруг оказался способен по своей воле использовать силу, заключенную в посохе. — Гилмор задумчиво пригладил бороду. — Стивен — очень, очень интересный молодой человек... — Он наклонился и поднял с земли нечто, оказавшееся частью передней лапы греттана. Он повертел ее, даже понюхал и заявил: — Эта рана уже начинала затягиваться. Уверен: это тот же самый зверь, что пытался напасть на нас прошлой ночью.

— То есть Малагон?

— Вряд ли. — Гилмор довольно долго молчал: он даже глаза на какое-то время прикрыл. — Нет, я и раньше не ощущал никакого присутствия Нерака, и сейчас его не ощущаю. Видимо, этот зверь страдал от боли, возможно даже умирал, а потому и напал на Стивена, гонимый бессильной яростью и голодом.

— Но где же сам Стивен?

Гилмор еще раз обошел побоище, не оставляя надежды отыскать свидетельства того, что Стивену удалось благополучно уйти, но так и не нашел ни его заплечного мешка, ни посоха. Значит, он все же ушел и унес все это с собой?

Наконец они увидели цепочку следов, ведущую через лес на восток.

— Он пошел туда, — уверенно сказал Гилмор, — идем скорей.

— Но с какой стати ему идти на восток? — Марк стоял на коленях, осторожно касаясь пальцами дорожки кровавых пятен на снегу, тянувшейся рядом со следом.

— Он бы и не пошел, — заявил Гилмор с таким видом, словно это было для него совершенно очевидно, — но его туда унесли.

Страх промелькнул на лице Марка, и он невольно нащупал рукоять боевого топора, предчувствуя новую опасность.

— Я иду за ним, — решительно сказал он.

— Марк, посмотри, какой ширины шаги у того, кто унес Стивена, — тихо заметил Гилмор. — Обычный человек так шагать не может, тем более по снегу. И тем более если он кого-то несет.

— Но что это значит? Кто же унес его отсюда?

— Не могу сказать с полной уверенностью, но совершенно твердо знаю: тебе никогда за ним не угнаться. Да еще в темноте.

— Что же нам делать? — Марк изо всех сил старался держать себя в руках.

Его лучший друг ранен, возможно, даже умирает, и какой-то неведомый великан уносит его во тьму... Или не великан? Но тогда кто или что?

Гилмор положил руку ему на плечо.

— Мы должны собраться все вместе, дождаться рассвета, а затем уже как можно быстрее идти по этому следу.

— Нет, я все-таки пойду вперед, — не согласился Марк. — Я пойду не слишком быстро, чтобы вы смогли догнать меня, но и не слишком медленно, чтобы попробовать нагнать того, кто несет Стивена, если они остановятся на ночлег. Если это кровь Стивена, то они же должны где-нибудь остановиться, чтобы хоть раны ему перевязать, верно?

Гилмор понимал, что Марка ему не отговорить, но последнюю попытку он все же предпринял.

— Марк, это неразумно! Нас и так мало осталось. Куда ты пойдешь один да еще в такую погоду.

— Я с этого следа не сойду, — пообещал Марк. — А если след раздвоится, то я буду следовать по тому, где рядом видны капли крови.

Гилмор кивнул.

— Это правильно. Ладно, мы постараемся как можно скорее нагнать тебя. Ты только постарайся лишний раз судьбу не испытывать, хорошо?