— Что там такое? — Он тоже опустился на колени, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь путаницу ветвей.

— По-моему, там раненый человек, — сказал Гарек. — Но я совершенно уверен, что это не Версен.

— И сильно он ранен?

— Не знаю. Я видел только засохшую кровь. Раны нанесены, похоже, дня два или три назад и достаточно затянулись, чтобы снова не открыться во время вчерашнего дождя. — Гарек по-прежнему держал неизвестного под прицелом.

Саллакс встал и крикнул в сторону зарослей:

— Эй, ты там! Сам выйдешь или мне попросить своего друга, чтобы пощекотал тебя, выпустив парочку стрел? Может, тогда ты поживее двигаться будешь?

Листья, которыми раненый засыпал себя сверху, зашевелились, и до Гарека донеслись звуки, более всего похожие на рычание загнанного в угол горного льва.

— Дьявол! Да ведь это же серон! — воскликнул он, снова прицеливаясь.

Саллакс немного подумал, попытался отыскать взглядом Гилмора, потом махнул рукой и рявкнул:

— Давай, Гарек, прикончи его!

— Нет, — вмешался Стивен, встав прямо перед Гареком. Марк вопросительно посмотрел на него, но Стивен повторил: — Не убивайте его. Если он умрет, тогда ладно, но убивать его я не дам.

Он встал рядом с Гареком и окликнул раненого серона:

— Эй, ты меня понимаешь? Мы бы не хотели убивать тебя, но при малейшей попытке на нас напасть мы все же вынуждены будем тебя прикончить. Ясно?

В ответ раздалось тихое ворчание.

Стивен подождал еще немного, ожидая ответа и глядя на сияющий алмазными брызгами лес, но так и не дождался. Поморщившись, он бросил на Марка извиняющийся взгляд и громко крикнул в сторону зарослей:

— Ладно, я иду к тебе. Учти: если только тронешь меня, мои друзья тут же тебя убьют. Ты меня понял?

— Стивен, прекрати! Не будь таким кретином, черт тебя побери! — рассердился Марк, но Стивен решительно оборвал его:

— Хватит. Я знаю, что делаю. — И он вытащил из кармана охотничий нож. — Со мной ничего не случится. — Похоже, Стивен хотел убедить в этом не только своих спутников, но и себя самого. Затем он вдруг повернулся к Гилмору: — Ты говорил, что когда-то сероны были людьми. Но, по-моему, одно лишь то, что Малагон попытался превратить их в животных, еще не доказывает, что они не способны понять, когда по отношению к ним проявляют простое человеческое сочувствие.

Даже Гилмор удивленно поднял бровь, услышав это заявление, но Стивена было уже не остановить.

— Ты хоть посох-то свой с собой возьми, — сказал ему Марк. — Или давай и я с тобой пойду.

— Посох в данном случае не сработает. Я ведь именно так его в прошлый раз и сломал, — несколько непонятно ответил Стивен. — Но если хочешь, пошли вместе. Догоняй.

И Стивен, бросив на землю посох, взял в руку охотничий нож и довольно неловко стал продираться сквозь заросли. Марк поспешно двинулся следом.

Серон успел отползти немного в сторону и, прижавшись спиной к стволу дерева, тихо зарычал, увидев, что Стивен направился к убитому оленю.

— Ты пока за ним присматривай, ладно? — попросил он Марка и, присев возле оленя на корточки, попытался ножом отрубить одну из задних ног.

Это оказалось неожиданно трудно, и он вскоре с ног до головы перепачкался кровью.

— Я бы на твоем месте оставил эти неуместные попытки переквалифицироваться в патологоанатомы, — пошутил Марк, старательно скрывая страх. — Давай просто вытащим отсюда всю тушу, а Саллакс потом ее на куски разрубит.

Он был совершенно уверен, что они со Стивеном запросто могли бы стать для серона отличным завтраком, если бы этот монстр не был так серьезно ранен. Впрочем, и теперь Марку было немного не по себе.

Пока Стивен сражался с оленьей ногой, пытаясь отделить ее от туловища, Марк постарался как следует разглядеть этого, довольно неуклюжего с виду, огромного воина. Так вот, значит, кого создал Малагон для истребления самых заклятых своих врагов! Внешне серон казался просто чрезвычайно крупным мужчиной, очень волосатым, с гигантскими, мускулистыми ручищами. Но он был еще молод, вряд ли старше двадцати пяти лет. Очень покатый лоб под каким-то странным углом уходил прямо к макушке; бородатый подбородок, напротив, сильно выдавался вперед.

Но удивительнее всего были глаза серона — продолговатой формы, абсолютно черные и абсолютно безжизненные. Лишенные всех прочих красок спектра, они выглядели так, словно тот, кто создал это существо, попросту в отчаянии замазал радужку чернилами.

«Интересно, — подумал Марк, — у всех ли серонов такие вот мертвые глаза? »

Он вдруг представил себе, какие муки должен был вытерпеть этот несчастный, чтобы взгляд его стал настолько безжизненным. И в сердце его невольно шевельнулась жалость. Теперь он, пожалуй, был далее рад, что Стивен не позволил убить этого серона и дал ему возможность выжить.

Серон по-прежнему прижимался спиной к дереву, и Марк заметил, что одна нога у него волочится по земле. Подтолкнув Стивена, он указал ему на это. Тот кивнул и, обернувшись, негромко крикнул:

— Не стреляй, Гарек! У нас все в порядке.

— Он у меня на мушке. Я его в любой момент уложу, только скажите! — откликнулся Гарек.

Остальные молча наблюдали за происходящим. Гилмор чистил трубку.

Стивен, с огромным трудом отделив наконец оленью ногу от туловища, стер кровь с лица и повернулся к серону.

— Еда, — сказал он негромко, почти шепотом, и осторожно подтолкнул оленью ногу к серону.

Тот, издав совершенно нечеловеческое ворчание, неловко отполз и спрятался за деревом. Стивен и Марк стояли, не двигаясь, и ждали, что он будет дальше делать. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем серон все же высунул из-за дерева жуткого вида руку, украшенную крючковатыми серыми когтями, и схватил мясо.

— У тебя же нога ранена, — снова попробовал завязать с ним разговор Стивен.

Серон угрожающе смотрел на обоих друзей, но сбить Стивена с толку оказалось непросто. Он снял с плеча бурдюк с водой, вытащил затычку и, плеснув немного воды на землю, пояснил:

— Это вода. Тебе нужно больше пить.

Но бурдюк он серону не бросил, а, глядя ему прямо в глаза, подошел совсем близко и положил на землю к самым его ногам. Снова последовало негромкое рычание, визгливый вопль, и Стивену, чтобы избежать нападения, пришлось отступить на прежнюю позицию.

Ему уже начинало казаться, что серон человеческой речи вообще не понимает. Он растерянно посмотрел на Марка. Друзья хотели уже выбраться из зарослей, когда серон вдруг заговорил.

— Грекас, — хрипло прошелестел он — так осенью шелестит под ногами старая солома, оставшаяся в поле после уборки урожая.

Сердце у Стивена бешено билось, пока он судорожно рылся в памяти, пытаясь отыскать в ронском языке значение слова «грекас», но так и не находил.

— Я не понимаю, — сказал он. — Что значит «грекас»?

— Грекас — Серон рукой указал на раненую ногу. Марк догадался первым:

— Греттаны, — сказал он, изо всех сил сдерживая охватившее его возбуждение. — Он хочет сказать, что это сделали греттаны.

— Ах, ах, — пролаял серон, но на этот раз вполне дружелюбно.

— Греттаны? — переспросил Стивен. — Греттаны Малагона?

Серон взвыл, обратив этот яростный вопль к небесам, и принялся молотить по земле своими кулачищами. Было совершенно ясно: он не испытывает ни малейшего восторга от того, что его могущественный хозяин и повелитель послал греттанов на гору Пророка. Как бы сильно ни был искорежен и опустошен пытками мозг этого несчастного, он явно понимал, что и сам он, и все остальные сероны являются для Малагона всего лишь живым оружием, «пушечным мясом», подручным средством для достижения промежуточной цели. Именно поэтому правитель Малакасии и не подумал защитить своих воинов от греттанов, хотя и те и другие выполняли одну и ту же задачу: охотились на Гилмора и его спутников.

Стивен стер со лба пот, тонкими струйками стекавший по его перепачканному землей и кровью лицу.

— Можно мне осмотреть твою ногу? — спросил он серона. — Я, возможно, смогу помочь тебе, если ты позволишь мне ее осмотреть.