Как уже было сказано, Норвегией правил тогда конунг Хакон, воспитанник Адальстейна. Ту зиму он провел на севере, в Трандхейме.

В конце зимы Торстейн пустился в путь, и Эгиль вместе с ним. У них было около трех десятков человек. Когда они собрались, то поехали сначала в Уппланд, оттуда – на север, через Доврафьялль, в Трандхейм, и там явились к конунгу Хакону. Они рассказали конунгу, с чем приехали. Торстейн объяснил свое дело и привел свидетелей, подтвердивших, что ему принадлежало все то наследство, которого он добивался. Конунг принял его речь хорошо, вернул ему его собственность, и, кроме того, Торстейн стал лендрманом конунга, как раньше – его отец.

Тогда выступил перед конунгом Эгиль и объяснил свое дело, а также передал слова конунга Адальстейна и его верительные знаки. Эгиль добивался того имущества – земель и другого добра, – которым раньше владел Бьярн. Он требовал половину всего этого имущества для себя и жены своей Асгерд, предлагал выставить свидетелей и принести клятву по своему делу. Он сказал, что обращался со всем этим к конунгу Эйрику, и добавил, что законных прав не добился из-за самовластия Эйрика и козней Гуннхильд. Эгиль описал, как происходило дело на Гулатинге. Он просил конунга решить это дело, как того требовал закон.

Конунг Хакон отвечает:

– Слыхал я, как брат мой Эйрик и Гуннхильд говорили что ты, Эгиль, надеешься метнуть больший камень, чем тебе по силам. Я думаю, ты можешь быть доволен, Эгиль, что я не вмешался в это дело, поскольку нам с Эйриком не было суждено жить в согласии.

Эгиль ответил:

– Ты не должен, конунг, молчать в таких важных делах, потому что все здесь в стране, и свои и иноземцы, прислушиваются к вашим решениям. Я слышал, что вы установили законы и права для всех здесь в стране, и я знаю, что вы мне предоставите защиту закона, как и всем другим. Думается, я не уступаю Атли Короткому ни знатностью, ни силою рода здесь в стране. А о делах наших с конунгом Эйриком надо вам сказать, что я был у него, и мы расстались так, что он отпустил меня ехать с миром, куда я хочу. Я хотел бы, государь, предложить вам свою службу. Я знаю, ваши люди не окажутся храбрее меня, и я чувствую, что недолго ждать, пока вам придется столкнуться с конунгом Эйриком, если ваш возраст позволит вам дождаться этого. Странно будет, я думаю, если тебе со временем не покажется, что у Гуннхильд слишком много сыновей.

Конунг говорит:

– Ты не станешь моим дружинником, Эгиль. Слишком широкую брешь твои родичи прорубили в нашем роде, чтоб тебе можно было оставаться здесь в стране. Поезжай-ка ты в Исландию и оставайся там на отцовской земле. Тогда не будет тебе никакого вреда от нашего рода. А здесь в стране всю твою жизнь, надо думать, наши родичи будут самыми могущественными. Но ради конунга Адальстейна, моего воспитателя, ты будешь иметь право жить здесь, и будут тебе закон и защита, потому что я знаю, что конунг Адальстейн очень любит тебя.

Эгиль поблагодарил конунга за его слова и просил, чтобы конунг дал ему свои верительные знаки к Торду в Аурланде или к другим своим лендрманам в Согне и Хардаланде. Конунг сказал, что он их ему даст.

Закончив все свои дела, Торстейн и Эгиль пустились в путь. Они поехали назад, и когда они перебирались на юг через Доврафьялль, Эгиль сказал, что он хочет спуститься в Раумсдаль, а оттуда поехать дальше к югу проливами.

– Я хочу, – сказал он, – покончить с делами в Согне и Хардаланде, потому что мне надо снарядить мой корабль, чтобы летом отплыть в Исландию.

Торстейн сказал ему, чтобы он ехал, куда ему надо. Они расстались, и Торстейн поехал к югу, в Далир и дальше, пока не прибыл в свои владения. Там он предъявил управителям верительные знаки конунга и передал его распоряжение о возврате ему всего имущества, которое у него отняли и которого он добивался.

Эгиль поехал своей дорогой. С ним было одиннадцать человек. Они приехали в Раумсдаль, нашли себе там корабль и отправились на юг, в Мёри. Об их плавании до острова, который называется Хад, ничего не рассказывается. Они прибыли на остров Хад и отправились ночевать в двор под названием Блиндхейм. Это был богатый двор. Здесь жил лендрман по имени Фридгейр. Он был молод и недавно получил в наследство владения своего отца. Его мать звали Гюда. Она была сестрой херсира Аринбьярна. Это была женщина достойная и знатного рода. Она вела хозяйство вместе со своим сыном Фридгейром, и они жили очень богато. Эгиль и его спутники нашли тут радушный прием.

Вечером Эгиль сидел рядом с Фридгейром, а дальше сидели его товарищи. Там был большой пир с богатым угощением. Хозяйка заговорила с Эгилем. Она спросила об Аринбьярне, своем брате, и о других родных и друзьях своих, которые отправились с ним в Англию. Эгиль отвечал на ее вопросы. Потом она спросила, что случилось с ним в пути. Он рассказал ей подробно и сказал так:

Вечером Эгиль был очень весел, но Фридгейр и все домашние были мало разговорчивы. Эгиль заметил там девушку, красивую и нарядную. Ему сказали, что это сестра Фридгейра. Девушка была грустна и плакала весь вечер. Это показалось Эгилю странным. Они провели там ночь.

Наутро подул сильный ветер, и в море выйти было нельзя, а им надо было отплыть. Тогда Фридгейр и Гюда подошли к Эгилю, и попросили его и его спутников остаться и дождаться хорошей погоды, и обещали потом помочь во всем, что понадобится. Эгиль согласился.

Они пробыли там три ночи, пережидая непогоду, и пировали. Наконец ветер улегся. Наутро Эгиль со своими людьми поднялся рано и собрался в путь. Им принесли поесть и подали брагу, и они посидели немного, а потом стали одеваться. Эгиль встал, поблагодарил хозяина и хозяйку за прием и вышел со своими спутниками. Хозяин с матерью вышли вместе с ними. Гюда подошла к Фридгейру, своему сыну, и о чем-то тихо заговорила с ним. Эгиль стоял и ждал. Он обратился к девушке:

– Почему ты плачешь, девушка, я ни разу не видел тебя веселой.

Она не могла ничего ответить и заплакала еще сильней. В это время Фридгейр громко ответил своей матери:

– Я не хочу сейчас просить об этом. Они уже готовы в дорогу.

Тогда Гюда подошла к Эгилю и сказала:

– Я расскажу тебе, Эгиль, что тут у нас случилось. Тут есть человек, которого зовут Льот Бледный. Он берсерк и охотник до поединков.[73] Никто здесь не любит его. Он приходил сюда и сватался к моей дочери, но мы не стали долго разговаривать и отказали ему. Тогда он вызвал Фридгейра, моего сына, на поединок, и завтра они Должны драться с ним на острове, который зовется Варль. И я хотела бы, Эгиль, чтобы ты поехал на этот остров с Фридгейром. Если бы Аринбьярн был здесь, уж верно нам не пришлось бы терпеть обид от таких людей, как Льот.

– Уже ради Аринбьярна, родича твоего, хозяйка, я должен поехать с Фридгейром, если он думает, что это поможет ему.

– Вот это хорошо с твоей стороны, – сказала Гюда. – А теперь пойдем в дом и проведем этот день вместе.

Эгиль и его спутники вошли в дом и стали пировать. Они просидели целый день, а вечером пришли друзья Фридгейра, которые решили ехать с ним, и к ночи там собралось множество людей. Пир шел горой.

На другой день Фридгейр отправился в путь, и с ним много народу. Был среди них и Эгиль. Погода была хорошей, они отплыли и прибыли на остров Варль. У самого моря была там прекрасная поляна, где должен был состояться поединок. Место поединка было обозначено камнями, положенными вокруг.