Одними ласковыми прикосновениями своих рук и настойчивыми губами он заставил ее забыть о том, кто он есть и что лежало между ними, о том, что она была нежеланной невестой, а он – непрошенным женихом. Шана никогда ему этого не простит. И не простит себе.

Тень заслонила солнечный свет – Торн снова напомнил о своем присутствии. Принцесса открыла глаза и увидела графа, склонившегося над ней. Теперь уже полностью одетый, он стоял, держа руки на бедрах. Его поза была самоуверенной, а улыбка высокомерной. И хотя лицо Шаны исказила гримаса, граф поднял голову и рассмеялся.

Девушка сердито посмотрела на него, не пони мая причин его хорошего настроения и совсем не разделяя его.

– У меня к тебе есть вопрос, жена. Так как я женился на принцессе, то я теперь тоже принц?

Шана взорвалась.

– Вы тот, кем всегда были, милорд. Вы сами когда-то так сказали. Не больше и не меньше.

Улыбка исчезла с лица Торна. В ее интонации, даже больше чем в словах, слышалось оскорбление, которое он не мог не заметить.

– Насколько я понимаю, – медленно начал граф, – вы считаете меня мужем, недостойным принцессы. А ваш Барис… конечно, вы считаете его более подходящей кандидатурой, да?

Шана медленно села, тщательно прижимая простыню к своему обнаженному телу.

– Да, и это был бы союз по любви, – она мило улыбнулась при этом. – Не то, что наш, милорд.

О, она была такой самонадеянной, такой высокомерной, его маленькая женушка. Торн сильнее прижал руки к бедрам. Это был единственный способ удержаться, чтобы не свернуть ее хорошенькую шейку.

– Не говорите мне, – уколол Шану граф, – что ваш Барис уговорил бы вас одними словами.

Девушка высоко подняла голову.

– Да, – выдохнула она, – потому что Барис – человек чести, а не такой самец, как вы.

Это он-то самец?! Торн закипел. Она получила не меньше удовольствия, чем он, он удовлетворил ее. Торн впал в ярость оттого, что она отрицала это, отрицала его.

Де Уайлд стиснул зубы.

– Ей-Богу, женщина, я слишком долго с тобой возился, гораздо больше, чем ты этого заслужила. Я, прежде всего, доставил удовольствие тебе, а потом уже подумал о себе. И где же благодарность? Клянусь, не ожидай от меня такого благоразумия впредь!

Ее ярость ничем не уступала ярости графа.

– Вы ожидаете, благодарности за то, что лишили меня девственности? – в ярости воскликнула Шана. – Вы взяли то, что принадлежало другому! И это не вызывает у вас должного отношения! Но, я полагаю, здесь на это не приходится рассчитывать, ведь я обвенчана с бастардом!

– А я со сварливой женщиной. Похоже, что мы неплохо сочетаемся в таком качестве.

Торн повернулся и широким шагом направился к двери. Ему вслед полетела подушка и поток проклятий. Но граф уже ушел, хлопнув дверью так, что затряслись стены.

Шана разразилась горькими безудержными слезами.

Король Эдуард уезжал в полдень и направлялся в Шотландию. Долг, обязывал Шану пожелать ему доброго пути. Она так и сделала, чувствуя при этом, что ее лицо свела судорога. Но одновременно принцесса была искренне рада избавиться от присутствия короля.

Леди Элис осталась, ожидая своего брата, который должен был сопровождать ее в Лондон.

Возвращаясь через большой зал, Шана не удержалась от мысли, что у леди Элис была еще одна причина, чтобы остаться. Возможно, это имело отношение к красивому черноволосому графу, фавориту короля, так как леди почти не отходила от Торна все утро.

Этот вопрос не выходил у Шаны из головы. Не понимая причин своего волнения, девушка повернула за угол и столкнулась с человеком маленького роста. Она широко раскрыла глаза, так как мальчик потерял равновесие и тяжело упал на спину.

Это был Вилл.

Его злобный взгляд моментально изменился, как только он увидел, с кем столкнулся. На лице мальчика быстро сменялись чувства: опасения, вызова, вины.

– Похоже, я снова должна извиниться за то, что сбила тебя, Вилл.

Она протянула руку, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно мягче.

Шана подумала, что мальчик откажется от ее помощи, но он не возражал, а как только поднялся на ноги, вырвал свою руку и начал пятиться.

– Мне нужно идти, миледи, иначе сэр Грифин будет беспокоиться, где я запропастился, – при этом он быстро повернулся.

– Вилл, – мягко сказала Шана, – я не держу на тебя зла.

Он моментально остановился и медленно повернулся к принцессе, затем поднял голову и направил свой взгляд на сияющую корону, на платье, но только не в глаза. Что-то сжалось у Шаны внутри, когда она увидела, как мальчик судорожно сглотнул.

– Вы ведь знаете, да? – он говорил так тихо, что ей пришлось напрячь слух. – Это я сказал графу.

– Что я собираюсь бежать от него. Да? – мягко сказала девушка. – Я знаю, – теперь наступил ее черед колебался. – Я неправильно поступила, попросив тебя помочь мне, Вилл. Я знаю, как ты восхищаешься своим графом, как ты предан ему. Но я искренне думала, что ты хотел, чтобы я ушла отсюда… – Шана остановилась, видя, как он покачал головой.

Легкая тень пробежала по ее лицу.

– Я не пойму, по какой причине тогда ты сказал ему, – медленно проговорила она.

– Я… я сделал это не только из-за преданности графу, – выпалил он. – По крайней мере, это не единственная причина, почему я сделал это.

Вилл смотрел себе под ноги. Он не думал, что будет испытывать стыд и вину за то, что выдал план побега леди Шаны, он мало об этом думал. Он сказал себе, что ненавидит принцессу, несмотря на ее доброту и заботу о нем. Но внезапно мальчик понял, что это не так. А теперь леди Шана выглядела такой печальной, и все по его вине!

– Я сделал это назло вам, – сказал он, запинаясь, и вдруг его прорвало. – Я выдал вас потому… потому что я понял – вы предали меня в тот первый день, когда мы встретились. И хотя вы валлийка, вы понравились мне, миледи. Я подумал, тогда, что вы добрая и все понимаете! Но потом я возненавидел вас, потому что вы хотели только побольше разузнать о графе, а я чувствовал себя ужасно, ведь это я помог вам обмануть графа и вытащить его из замка. А теперь, теперь у вас есть причина ненавидеть меня, да я и не заслуживаю большего! Вам не следовало пытаться помогать мне, миледи. Я тот, кем назвал меня оруженосец лорда Ньюбери. Я – бастард! Никудышный маленький попрошайка, который не годится для службы графу или еще кому-нибудь! Поэтому вы можете просто убрать меня отсюда.

Пораженная его порывом, Шана смотрела на склоненную голову мальчика. Он очень старался быть бравым и не заплакать, его маленькие тоненькие ручки сжались в кулаки и дрожали от напряжения.

«Я не права», – мрачно подумала Шана. Она-то думала, что Вилл принял ее попытку примириться и верил в искренность ее намерений. Принцесса не понимала, что он все еще относится к ней с подозрением. Девушка очень волновалась за этого мальчика, так как он считал себя никудышным, по-взрослому был жесток к себе, хотя был еще совсем ребенком. И это неправда, что его некому любить, некому позаботиться о нем…

Шана почувствовала комок в горле. Не думая о том, что кто-нибудь увидит и что при этом подумает, принцесса схватила мальчика за руки.

– Я не стану отсылать тебя отсюда, Вилл, и никому не позволю этого сделать. И знаешь почему?

Он отрицательно покачал головой.

– Потому что считаю, что со временем из тебя вырастет самый чудесный рыцарь во всей Англии.

Вилл попытался возразить, но Шана даже не дала ему заговорить и продолжала:

– Мой отец однажды сказал, что нет ничего ценнее в человеке, чем его честь и преданность, а ты доказал, что у тебя есть и то, и другое. Вилл, ты сказал мне правду по собственному желанию, когда мог бы солгать или промолчать. Я знаю, что, может быть, прошу слишком многого, – на ее лице появилась неуверенная улыбка, – но я сочту за честь, если ты назовешь меня своим другом.

Мальчик напряженно и недоверчиво посмотрел на принцессу.

– У меня никогда раньше не было друзей, – медленно проговорил он, – и это мне будет приятно, очень приятно.