– Пока? Ты хочешь сказать, что он может снова бросить тебя в тюрьму?

Грифин вздохнул.

– Леди Шана, – мягко сказал он, – если бы ситуация изменилась, не думаю, что и вы поступили бы иначе. Я благодарен ему за то, что он дал мне возможность увидеться с вами, что у вас все в порядке.

Шана однако, не была настроена так благодушно. Грифин увидел, как ее губы вытянулись с тонкую линию. Спустя минуту ее взгляд остановился на мальчике, подбрасывающем гальку в дворовой пыли. Грифин заметил, как она сосредоточенно нахмурила лоб.

– Кто этот мальчик, миледи?

– Его зовут Вилл. Мы встретились здесь, в Лэнгли, в первый день моего приезда. Он большой почитатель графа, – сказала она с оттенком сарказма в голосе, – и именно Вилл указал мне на графа. Я понравилась Виллу в тот первый день. Но затем…

– Затем мы схватили графа и притащили его в Мервин. Нетрудно догадаться, что произошло.

Шана кивнула, и чувство вины отразилось на ее хорошеньком лице.

– Теперь, похоже, я его самый злейший враг.

– Не более чем час назад этот ребенок попрошайничал у повара.

Она тяжело вздохнула.

– Нет, нет.

– Да, миледи. Но вряд ли стоит скучать по мальчику, одетому в лохмотья.

Шана не желала больше ничего слушать. Она размышляла только секунду, затем решительно попрощалась с рыцарем.

– Я увижу тебя завтра, Грифин, а может быть, сегодня вечером. Держись.

– И вы тоже, миледи.

– Вилл! – Шана повернулась и направилась к мальчику быстрыми решительными шагами. Вилл взглянул на нее, и глаза его расширились от удивления, когда он понял ее намерения. Он быстро взглянул влево, и Шана не сомневалась, что первым его желанием было убежать. Мальчик на секунду заколебался, и она успела подойти к нему.

– Доброе утро, Вилл. – Если бы он знал получше эту прелестную девушку, то понял бы, что за ее нежным голосом и милым лицом скрывается железная воля. Вилл не сказал ни слова, только сердито посмотрел на нее. Шана повернулась к Седрику, который стоял в нескольких шагах. – Седрик, уже время приниматься за полуденную еду. Как ты думаешь, поднос могут принести в мою комнату?

– Разумеется, миледи.

Она наградила его лучезарной улыбкой.

– Если можно, то на двоих, Седрик. – Шана положила руку на плечо Вилла. – Седрик, у этого мальчика аппетит как у взрослого рыцаря.

Он выпрямился во весь свой огромный рост.

– Я побеспокоюсь о еде сам, миледи.

Гигант отправился на кухню. Вилл тут же выразил свое раздражение.

– Зачем вы это делаете, миледи?

– По вполне понятной причине, Вилл. Ты голоден, и тебя надо покормить.

– Я не…

– Нет, голоден, Вилл. Друг мой, вот этот человек, сэр Грифин, – она указала рукой в сторону старого рыцаря, – слышал, как ты просил у повара еду всего лишь час тому назад. А ты мне сам сказал, Вилл, что попрошайничаешь только в самых крайних случаях.

– Не думаю, что это вас должно касаться, – пробормотал он. – Неужели недостаточно того, что я беспокоюсь о себе сам? – Он сердито посмотрел на нее и замолчал.

Шана вздохнула.

– У меня нет по отношению к тебе никаких обязательств, и я тебе ничем не обязана. Но, нравится тебе это либо нет, я имею отношение к твоему существованию. Каждый ребенок нуждается в том, чтобы кто-то за ним присматривал, и не должен сам добывать хлеб насущный, он у него обязательно должен быть. Особенно тогда, когда приходится так много бегать, как тебе. – Шана, затаив дыхание, ждала ответа.

– Я не ребенок, – запальчиво отпарировал он. Но она понимала, как нелегко ему приходилось в жизни. Она не осмеливалась высказать свое сочувствие к нему из опасения, что он примет это за жалость и обидится.

– Седрик обещал принести еды на двоих, – сказала она спокойно. – Жалко будет, если она пропадет. – Шана пошла по направлению к башне, не оглядываясь до тех пор, пока не дошла до входа. Она очень обрадовалась, заметив, что он тащится за ней.

Девушка помогла Седрику открыть дверь в башне. Она не знала, что скажет граф, увидев, ее мирно обедающей в обществе Вилла, но это девушку не беспокоило. Вилл не выразил восторга, когда она заставила его помыть лицо и руки, но сделал так, как она сказала.

Он вообще больше не сопротивлялся, увидев Седрика с подносом, уставленным едой. Мальчишка уничтожил все до последней капли из того, что ему положили на тарелку. Шана спрятала улыбку, увидев, как он хлебом стал подбирать остатки жирного бараньего соуса, макая кусок в тарелку, а затем дочиста облизывая пальцы. Она не стала делать ему замечаний, потому что удовольствие, которое он получал от еды, было огромным, а ей доставляло радость видеть, с каким аппетитом он все это поглощал.

Мальчик молчал, пока не съел последний кусок медового кекса с фруктами. Наконец он оттолкнул тарелку и поднял глаза на Шану.

– Я слышал, как один мальчик-лакей говорил, что ваш отец погиб от английской шпаги.

Улыбка исчезла с лица Шаны.

– Это не ложь, Вилл. Отряд графа напал на мой дом в Уэльсе без предупреждения только для того, чтобы пролить невинную кровь.

– Но у него, для этого, наверно, была причина.

– Нет.

– Миледи, я мог бы понять вашу ненависть к графу, если бы это было правдой.

Шана остановила его, резко тряхнув головой.

– Мой отец не тот человек, чтобы лгать, Вилл. Я верю ему так же, как ты веришь графу, и помню, что он мне сказал. Вижу, что ты не можешь меня понять, поэтому давай больше не будем об этом говорить. – Она слабо улыбнулась. – Мне бы хотелось дружить с тобой, Вилл, но если это невозможно, тогда… давай, по крайней мере, не будем врагами.

Она чувствовала, что он хотел ей возразить, но вовремя прикусил язык. Вилл поднялся. Его тонкое лицо было печальным, но уже не замкнутым. Она проводила его до двери, где он, удивив ее, произнес:

– Спасибо.

Шана наблюдала, как он исчез на узкой лестнице, с сожалением заметив, что одет ребенок в ветхую и драную тунику. Она побеспокоилась о его еде, теперь нужно было что-то придумать с его одеждой.

Король Эдуард прибыл во второй половине дня. Громко трубили трубачи. Рыцари и войско устремилось к воротам, чтобы поймать мимолетный взгляд своего повелителя. Суматоха и крики усилились, когда три всадника со щитами короля с изображением на красном фоне трех золотых львов с поднятой правой передней лапой, смотрящих вправо, проскакали галопом через ворота.

Шана смотрела на бесконечную процессию из окна башни. Каждый новый человек, входящий в ворота, вызывал в ее душе негодование и протест.

– Одна мысль преследовала ее – что, если король Эдуард добьется своего и раздавит Уэльс английским каблуком?

Оставшуюся часть дня она провела в башне, чувствуя себя подавленной и вялой. Розоватые вечерние сумерки опустились на верхушки деревьев, когда снова появился граф. Он был одет в роскошную, отделанную мехом бархатную тунику. Такой же мех украшал голенища его сапог. От него исходил приятный и свежий аромат, волосы, еще не до конца высохшие, блестели. Шана невольно подумала о том, где он успел принять ванну.

Он приветливо поздоровался с ней.

– Не удивлюсь, если вы горите желанием увидеть короля. Поэтому я и пришел, чтобы сопровождать вас к обеду.

С инстинктивным женским испугом она бросила взгляд на свое зеленое платье простого покроя. В Мервине она сочла бы неприличным встречать гостей в таком наряде. Здесь же он хотел, чтобы она предстала в таком платье перед королем!

К несчастью, граф совершенно правильно понял ход ее мыслей.

– Вам не стоит беспокоиться по поводу вашего внешнего вида. – Ей показалось, что он получил огромное удовольствие, уколов ее. – На вас никто не обратит внимание, так как все глаза будут прикованы к королю. – Он открыл дверь и сделал жест рукой, показывая, что им пора выходить.

Шана совсем не отреагировала на его беззлобную насмешку, потому что была в дурном расположении духа. Она остановился перед графом, и оглядела его с плохо скрываемой неприязнью.