Первый капитан Лаурр прочла решение о «снятии с должности», и ее охватила ярость. Долгое время она сидела, сжав кулаки, наконец соединилась с капитаном Уэллесом. Лицо офицера замерло при виде женщины.

— Капитан, — сказала она с обидой, — я как раз прочла этот ваш документ с двадцатью четырьмя подписями.

— Полагаю, он отвечает уставу? — сухо спросил он.

— О, да, в этом у меня нет сомнений, — она только на мгновение потеряла контроль над собой. — Капитан, откуда эта отчаянная решимость немедленно вернуться домой? Жизнь — это нечто большее, чем устав. Перед нами открываются великие перспективы, неужели вы этого не понимаете?

— Благородная леди, — последовал холодный ответ. — Я вас очень уважаю. У вас огромные способности к руководству, но в то же время склонность к навязыванию своей воли. Вас удивляет и обижает, если другие думают иначе. Вы так часто правы, что вообще не верите в возможность совершения ошибки. Именно поэтому на нашем корабле тридцать капитанов, служащих вам советом, и при необходимости они могут, согласно уставу, снять вас с должности. Поверьте, все мы вас любим, но знаем и свои обязанности перед экипажем.

— Но вы же неправы! Мы можем заставить эту цивилизацию открыться… Капитан, — сказала она после паузы, — не могли бы вы один — единственный раз стать на мою сторону?

Она обратилась к нему с личной просьбой и почти тут же пожалела об этом. Ее просьба разрядила напряжение, он вдруг начал смеяться, попытался сдержать себя, но все было напрасно.

— Простите, — выдавил он. — Простите, ради бога.

— Что тут смешного?

Он, наконец, справился с собой.

— Снова «один-единственный раз». Леди Лаурр, неужели вы не помните ни одной из своих предыдущих просьб?

— Может, это и случилось пару раз… — осторожно сказала она, пытаясь вспомнить.

— Я не считал, — сказал капитан Уэллес, — но ошибусь не намного, если скажу, что за время экспедиции вы обращались к нам приватно или как первый капитан раз сто, и всегда с просьбой поддержать какой-нибудь ваш замысел. Но в этот, один-единственный раз закон будет применен против вас. И вы чувствуете себя обиженной этим.

— Я не обижена, я… — она замолчала. — Вижу, этот разговор ни к чему не ведет. По какой-то причине вы решили, что шесть месяцев это вечность.

— Дело не во времени, а в цели. Вы слепо верите, что можно найти Пятьдесят Солнц, разбросанных среди ста миллионов других. Вероятность же этого один к двум миллионам. Если вы этого не видите, мы вынуждены снять вас с должности, невзирая на наше личное к вам отношение.

Первый капитан чувствовала, что теряет почву под ногами. Спор приобретал невыгодный для нее оборот. Нужно было более детально представить свои аргументы.

— Капитан, — медленно сказала она, — это не математическая проблема. Если бы мы надеялись только на этот шанс, ваша позиция была бы непоколебима. Но наша надежда — психология.

— Те из нас, кто подписал решение, сделали это не с легким сердцем. Мы рассматривали и психологический аспект дела, — невозмутимо ответил капитан Уэллес.

— На каком же основании пренебрегли им? От невежества? — слова прозвучали довольно резко, и капитан Лаурр заметила, что собеседник раздражен. Голос капитана Уэллеса зазвучал официально.

— Мы с беспокойством отметили у вас склонность прислушиваться только к мнению лейтенанта Неслор. Ваши беседы с ней всегда тайна. Мы никогда не знаем, о чем вы говорите, и можем судить об этом только по вашим поступкам.

Это замечание поразило ее.

— Признаться, никогда не думала об этом так. Я просто обращалась к главному психологу корабля, кстати, это предусмотрено уставом, — попыталась она защищаться. Капитан Уэллес не обратил на это внимания.

— Если мнение лейтенанта Неслор так ценно, она должна стать капитаном и иметь возможность предоставлять нам слово. — Он пожал плечами и прежде, чем она успела открыть рот, добавил: — Не говорите, что сделаете это немедленно. Даже если никто не будет против, для такого перевода нужен месяц, после чего новый капитан еще два месяца изучает процедуру на собраниях, не принимая участия в обсуждении.

— Вы не согласны на эти три месяца отсрочки? — мрачно спросила леди Лаурр.

— Нет.

— А если решить этот вопрос, минуя уставную процедуру?

— Только при срочной необходимости. Но это просто ваш каприз — поиски пропавшей цивилизации. Ее будет искать, и со временем найдет, специально отправленная экспедиция.

— Значит, вы настаиваете на своем решении?

— Да.

— Хорошо. Голосование через две недели. Если я проиграю и если ничего не случится, мы возвращаемся домой, — она махнула рукой, давая понять, что закончила разговор.

Отныне борьба должна вестись в двух плоскостях. Во-первых, это спор с капитаном Уэллесом и большинством в четыре пятых, во-вторых, попытки заставить жителей Пятидесяти Солнц выйти из укрытия.

Она вызвала связь. Отозвался капитан Герсон.

— Есть ли контакт со следящим за нами кораблем Пятидесяти Солнц?

— Нет. Я уже докладывал вам об уходе их корабля из поля наблюдения. До сих пор нам не удалось его заметить. Вероятно, они найдут нас завтра, когда мы сообщим наши координаты.

— Прошу известить меня об этом.

— Конечно.

Потом она соединилась с Арсеналом. Немедленно отозвался дежурный, но она терпеливо ждала, пока вызвали капитана, боевых секций.

— Сколько выпущено бомб? — спросила она.

— Всего семь.

— Все наугад?

— Это простейший способ. Вероятность защищает нас от попадания в планету, на которой может существовать жизнь.

Она согласилась, хотя по-прежнему была обеспокоена. Наконец заговорила, чувствуя потребность очередного объяснения ситуации.

— Разум мой с этим согласен, но сердце… — она замолчала.

Одна ошибка, капитан, и мы предстанем перед военным судом.

— Я знаю это, леди. Этот риск связан с моей должностью. — Он заколебался, но продолжал: — По-моему, мы прибегли к очень опасной угрозе, опасной для нас. Людей нельзя подвергать таким нажимам.

— За это отвечаю я, — коротко сказала она.

Закончив разговор, она принялась ходить взад-вперед по комнате. Две недели! Казалось невозможным, чтобы что-то произошло за это время. Через две недели, согласно ее плану, только-только начнется психологическое давление на делиан и неделиан. Мысль об этом напомнила ей кое-что. Быстро подойдя к трансмиттеру материи, она настроила его и через мгновенье оказалась в главной библиотеке, в личном кабинете ее заведующей, которая сидела за столом.

— Джейн, у вас есть материалы о делианских волнениях в… — начала она безо всякого вступления.

Библиотекарша вздрогнула и привстала в кресле, но тут же плюхнулась обратно.

— Глория, моя смерть будет на твоей совести. Можно ведь сказать хотя бы «привет».

Первый капитан почувствовала раскаяние.

— Прости. Меня захватила одна мысль. Но есть ли…

— Да, есть. Если подождешь минут десять, получишь все материалы. Ты уже ужинала?

— Ужинала? Нет. Конечно, нет.

— Мне нравится, как ты это говоришь, а зная тебя, я точно знаю, что это значит. Что ж, пошли со мной, разумеется, на ужин. И не будет разговора ни о каких делианах, пока мы не закончим есть.

— Это невозможно, Джейн. Нельзя терять ни минуты времени…

Библиотекарша встала из-за стола, обошла его и крепко взяла леди Лаурр за руку.

— Ах, нельзя терять… Тогда запомни: ты не получишь от меня никакой информации, пока не съешь ужин. И можешь ссылаться на свои законы и уставы, меня это не волнует. А теперь пошли.

Капитан Лаурр еще поспорила, но вскоре сдалась. Открыть людям глаза было выше ее сил. Вздохнув, она расслабилась.

— Спасибо тебе, Джейн. Я просто мечтаю о бокале вина, утомленно сказала она. Пожалуй, можно расслабиться на часок, но действительность никуда не исчезнет. Она должна найти Пятьдесят Солнц теперь уже по причине, которая постепенно созревала в ее мозгу со всеми последствиями.