Поражение турок при Зенте. Из «Theatrum Europaeum»

Османы просили мира, которому способствовали морские державы: Англия и Голландия. Он состоялся 26 января 1699 года при Карловице, между Портой – с одной стороны и императором Леопольдом, Польшей и Венецианской республикой – с другой, причем строго были соблюдены правила законного церемониала: представители всех четырех держав вступили одновременно, из четырех дверей, в особый, приготовленный для заключения договора, покой. На долю Австрии досталась Седмиградия и наибольшая часть Венгрии; та же часть, которая приходилась к югу от реки Марицы до Дуная, а также и Темешвар, осталась за турками. К их чести следует отнести, что они отказались воспользоваться предложением габсбургских властей – выдать им Текели. Польша возвратила Молдавию, а вместо нее получила пограничные губернии между Днестром и Днепром, Подолию с крепостью Каменец-Подольском и Украину. За Венецией остался полуостров Морея и несколько далматских владений; некоторые же завоевания свои, как, например, Лепанто, ей пришлось возвратить туркам обратно.

Этим достопамятным и выгодным для Австрии миром заключился XVII век. Турки были поставлены отныне и (как оказалось впоследствии) навсегда в оборонительное положение, а император отделался от сильного врага, угрожавшего ему с Востока, оказав этим некоторую услугу всей Европе. Однако это не возвратило германскому императору утраченное им главенство в ряду европейских держав; даже, скорее, наоборот. Причина тому была весьма простая: этот царствующий дом держался того мнения, что всю душу свою немецкий народ вложил в дело религии и ее ревностных поборников – иезуитов, а между тем, для него уже были ясны, как день, все преимущества и добрые стороны протестантизма, которые могли пройти незамеченными только при ослеплении, каким, впрочем, и отличались приверженцы папского престола. Свои творческие силы протестантизм выказал на деле – в образовании Бранденбургско-Прусского государства, которое стало быстро преуспевать уже в начале XVIII века, в качестве королевства Пруссии.

Курфюрст Фридрих Вильгельм Прусский, ставший во главе новоустроенных владений, был человек видный, стройный и красивый, соединявший замечательную умственную силу с физической. Прямо, ясно и решительно смотрели его голубые глаза, и так же разумно, как и самый ум его, направляли его внимание туда, куда следовало. Никто не мог с таким тактом, как он, отличить удобоисполнимое от несбыточного; он не разбрасывался по сторонам, а шел прямо к цели. Ему осталось далеко не обеспеченное наследство: все было так неустроенно, так еще шатко. Даже на свое незначительное войско, и на то курфюрст не мог вполне положиться. Поэтому стремился быть пожалованным ленным владением – Пруссией, на обыкновенных условиях и, не обременяя себя излишней ответственностью, – что и состоялось в 1641 году. Проект брака курфюрста Фридриха с Христиной шведской рушился по той причине, что она сама – женщина вообще болезненная и неприязненно относившаяся к браку – не желала этого. Впрочем, это даже послужило личному счастью курфюрста, который избрал себе невесту по душе: Луизу, дочь принца Генриха Оранского, с которой и обвенчался в 1646 году. Мы уже видели, как он управлялся с различными обстоятельствами Тридцатилетней войны: Бранденбургскими, Клэвскими и другими инцидентами, пока не добился окончательного, неоспоримого обладания обещанными ему территориями.

На внешнюю политику Фридриха Вильгельма весьма повлияли отношения к нему соседних держав – Швеции и Польши, и в данном случае ему делает только честь его нежелание играть роль равнодушного, безразличного человека в такое время, когда преобладали грабежи и насилие. Вестфальский договор превратил Швецию в большое государство, довольно внушительное, по отношению к Северной Германии. Вскоре во главе королевства Швеции стал именно такой властный и высокомерный повелитель, для которого была непонятна польза бережливости и расчета. Повелитель этот – Христина, признанная королевой Швеции с 1632 по 1654 год. Мало хорошего принесло с собой ее царствование. Она необдуманно бросала деньги на свои прихоти и удовольствия, главным из которых было для нее видеть себя в кругу артистов и ученых и покровительствовать им, но не с целью обратить их познания на пользу народа, – нет! О народе-то и его нуждах она мало думала. Ей нравилось все выдающееся; она шутила с католическими стремлениями и серьезно подпала под власть иезуитов, которые тайно поучали ее своей вере. Это пагубно отразилось на ее управлении королевством, так как это шло вразрез с ее долгом как обладательницы престола, перешедшего к ней от отца, – ревностного протестанта. Наконец, в 1654 году, Христина решилась на единственный благоразумный шаг с ее стороны: она отказалась от престола в пользу своего племянника из Пфальц-Цвейбрюкена, Карла X Густава (1654-1660 гг.), а сама отправилась путешествовать по чужим землям. В Инспруке ее окончательно и открыто присоединили к католичеству. В честь папы того времени (1655-1667 гг.), Александра, она приняла еще имя Александры, а затем стала скитаться по всей Европе и везде, как какое-нибудь неслыханное чудо, возбуждала крайнее удивление; чаще всего она пребывала в Риме, где больше всего проживает таких людей. Иногда ей удавалось заставить особенно заговорить о себе, как, например, когда она на французской земле, в Фонтенебло, обвинила в измене одного из своих слуг, Мональдевского, и, не долго думая, приказала его убить. Впрочем, даже и такие выходки не имели для нее дурных последствий; но зато, за время долголетних своих скитаний, она успела прийти к горькому для нее сознанию, что ее эксцентричные деяния, странности и чудачества уже никого более не удивляют.

Христина, королева Швеции.

Гравюра работы П. Танже (Tanje) с портрета Бурдона

Карл X, прежде всего, принялся за исполнение своих замыслов – поднять значение Швеции посредством обширных завоеваний. Ему казалось, что это поддержит его власть на престол, и в этом, по-видимому, с ним были вполне согласны народ и великие представители его интересов. Король польский Ян II Казимир (с 1648 по 1668 г.) протестовал против выбора его в короли и выставлял на вид свои собственные права на тот же самый шведский престол. Карлу X только того и надо было: он быстро прошел через бранденбургские земли, которые громил уже не раз, и оттеснил своего врага за пределы его же собственных польских владений. На вторичный поход ему нашелся и союзник, Фридрих Вильгельм, которому не оставалось иного выбора. Он не мог оставаться нейтральным и потому поневоле должен был примкнуть к сильнейшей из враждующих сторон. В Кенигсбергском договоре, заключенном в январе 1656 года, он отстаивал Пруссию как вассальное владение шведского короля, так как Польша не защитила его. Начало этого нового похода было несчастливо для шведов. Чудотворной иконе Богоматери, к которой поляки прибегали как к своей царице и защитнице, приписано было на этот раз Яном Казимиром его торжество над врагами. Поляки одолели, и Карл Густав принужден был отступить в Пруссию. Но затем, соединившись с курфюрстом Бранденбургским, он дал снова сражение войску поляков с их союзниками, литовцами и татарами. Бой длился три дня: с 18 по 20 июля того же 1656 года, и окончился полным поражением многочисленной польской армии. Поражение поляков досталось нелегко; однако несравненно труднее оказалось завоевание польских обширных, но малолюдных, болотистых и лесистых земель.

Бой под Варшавой. День второй: нападение татар на шведскую кавалерию, которой командовал Карл Густав.