Тем самым они бросали вызов республиканской Англии. Парламент отстранил Файрфакса, вызвал из Ирландии Кромвеля и поручил ему главное командование над армией, отправляемой в Шотландию. Кромвель, не тратя времени зря, выступил в июле 1650 года против шотландской армии, находившейся под командой графа Левена, ветерана Лесли и его племянника Давида Лесли.

Удивительно то, с каким воодушевлением обе армии шли на смертный бой друг с другом. Как гласит послание английского войска, обе они возлагали свою надежду на Промысел, на «Бога сил», стараясь, в то же время, вразумить противника и обращались к нему «с сердцем, полным любви и сострадания». Кромвель шлет обращение к общему собранию шотландской «кирки»: «Прошу вас, прочтите 28 главу из Исайи, от пятого до пятнадцатого стиха», – но и противная сторона не скупилась на ссылки из библейских текстов.

Кромвель перешел границу с 16 000 человек и скоро оказался в невыгодном положении. Лесли, почти с двойными перевесом в силах, занял позицию на высотах к юго-востоку от Эдинбурга и уклонялся от боя, которого должен был искать Кромвель. Отступление к югу ему было закрыто, и он стоял между шотландской армией и маленьким приморским городком Денбаром. Положение было отчаянное, хотя солдаты того и не подозревали. Кромвель тайно обратился к начальнику ближайшего английского отряда с последними приказаниями, тоном человека, готового предстать, сегодня или завтра, на суд Божий. Одно лицо, близко знавшее Кромвеля, пишет о нем так: «Этот человек стоял твердо среди мрачных опасностей войны. Надежда светилась перед ним, как огненный столп даже в то время, когда уже угасала перед другими». Она не обманула его и на этот раз: шотландцы покинули свои господствующие высоты, воодушевленные пламенными речами своих проповедников, пересиливших доводы такого опытного бойца, как Лесли, и 3 сентября 1650 года «независимые», под командованием Кромвеля, одержали с криками: «Господь Саваоф!», – блистательную победу над шотландской армией. Шотландцы потеряли 3000 человек убитыми и 9000 пленными. Помимо этого неприятель отбил у них 200 знамен, а сам понес незначительные потери. Следствием победы в этой битве было то, что Эдинбург со своей доселе неприступной крепостью достался тоже англичанам. Победители поступили милосердно; Кромвель писал в своем донесении в Лондон: «Господу возвращен здесь народ, хотя и заблуждающийся, но почитающий Его Имя».

Но пресвитерианская партия еще не считала себя погибшей. Кромвель тщетно указывал ей на то, что она хочет основать «Царствие Божие» с «королем-злоумышленником» во главе. Перед сражением вожди этой партии вынудили молодого короля подписать мерзкую по своей сути декларацию, в которой его заставили обвинить своих отца и мать в их идолопоклонстве, навлекшем гнев Божий на их семью.

Однако, когда «независимые», начавшие образовывать свою партию и в Шотландии, пресвитериане были вынуждены искать поддержки у умеренной партии и у старороялистов, они стали лучше обращаться с Карлом II: предоставляли ему некоторую свободу и в январе 1651 года он был коронован в Сконе, по старинному шотландскому обряду. Корону возложил на него маркиз Арджейль, глава пресвитерианской партии. Вокруг нового короля собралось довольно значительное, хотя и не твердо сплоченное войско. Карл II, зная, что в Англии было много недовольных новым порядком, а верность монархическому началу еще не до конца искоренилась в народе, смело решился на вторжение в Англию.

На английской земле его приветствовали как короля, и он без особых помех дошел до Ворчестера, то есть прошел более половины пути до Лондона. Но здесь его встретил Кромвель, который сознательно позволил шотландцами зайти так далеко, и 3 сентября 1651 года, ровно через год после победы при Денбаре, англичане легко одержали победу и здесь, под стенами Ворчестера и на самих улицах города. Шотландцы потеряли около 3000 человек убитыми и 6000 человек пленными. Сам молодой король успел спастись, с ним осталось лишь 60 человек.

Если бы республиканский строй был действительно популярен в народе, то короля, скорее всего, ожидала бы участь своего отца – он был бы предан и казнен. Но Карл полтора месяца скрывался в Англии, скитаясь с места на место, пока, наконец, не добрался до побережья и не нашел судна, которое доставило его в Голландию, где он был уже в безопасности. Кромвель оставил в Шотландии генерала Монка, который покорил Денди, Стирлинг и затем постепенно всю страну до крайнего севера. В Ирландии, Иртон, умерший в ноябре того же года, был заменен генералом Ламбертом, потом Флитвудом. Кромвель вернулся в Лондон абсолютным победителем всех врагов республики.

Таким образом, угроза новому порядку извне была ликвидирована. Побежденные продолжали еще некоторое время корсарскую войну под роялистским флагом, причем вновь главную роль в этом играл Рупрехт, принц Пфальцский. Однако усилиями республиканского адмирала Роберта Блэка, в первую очередь благодаря тому, что адмирал добился права обыскивать суда даже нейтральных стран, этот мятеж сравнительно быстро был подавлен.

Колонии также подчинились новым порядкам. Еще в год Ворчестерской битвы парламент издал морской устав (9 октября 1651 г.), которым молодая республика нанесла чувствительный удар Нидерландам, до того времени господствовавшим на море, а именно: парламентом было решено, что все товары, доставляемые в Англию и в ее колонии со всех частей света, могли доставляться только на английских судах или на судах производящей страны, и то (в последнем случае) лишь при известных ограничительных условиях. Сначала Английская республика вела переговоры по этому поводу с Нидерландами, но нидерландское правительство рассматривало эти правила как нарушение дружественных торговых отношений. Наконец в мае 1652 года последовал полный разрыв между двумя государствами, и вспыхнула война, в которой победа осталась за Англией.

Внутренний порядок в стране еще поддерживался, но вскоре стало очевидным, что положение дел, созданное главенством парламента, слишком непрочно. Многие историки приписывают Кромвелю сознательное честолюбивое стремление к верховной власти, ввиду чего он будто бы притворно демонстрировал желание устраниться от дел, одновременно разжигая раздор между парламентом и войском. Нет сомнения в том, что его победы обеспечили ему высокое и прочное положение среди войска и гражданских властей, но нельзя не верить в искренность его желания отдохнуть после стольких тяжких трудов. Такое желание было вполне естественно, хотя и неисполнимо для человека его положения.

Реформы, ожидаемые от нового порядка, не проводились, народ по-прежнему был обременен всякими тяготами. Некоторые из парламентских вождей обогащались благодаря многочисленным конфискациям, а население обращалось с петициями к армии, в которой видело второе народное представительство. Армия, со своей стороны, также имела причины для недовольства все еще заседавшим парламентом. В петициях содержалась просьба о роспуске парламента. Вожди парламентских партий сознавали эту неизбежность и постарались как можно дольше продлить свое пребывание, поэтому и назначили датой роспуска ноябрь 1654 года. При этом члены парламента постарались отстоять за собой выгоды своего положения.

Армия требовала нового правительственного органа власти, в который входили бы равномерно представители армии и парламента. Однако парламентская партия задумывала, посредством закона о выборах, укрепить свое положение, давно уже принявшее характер олигархии из сотни с небольшим членов партии и их друзей, с дальнейшим числом приверженцев этих последних. Кромвель ясно и точно понимал сложившееся положение вещей. При этом он как-то выразился, что тирания какого-нибудь законодательного учреждения – самая худшая из тираний. Кромвель тщетно старался добиться соглашения с вождями парламентской партии, но они, не внимая ему и игнорируя желания населения, решили 20 апреля 1653 года провести свой пагубный избирательный закон.