– Ваш сотрудник просто молодец.

– Он еще молодой и хочет продемонстрировать усердие. Он узнал из разговоров в трактире, что у Фахи несколько овец, он чинит сельскохозяйственные машины.

Диллон утвердительно кивнул.

– Это разумно.

– Есть одна деталь, довольно неожиданная. С ним живет девушка, кажется, его внучатая племянница. Мой человек видел ее.

– И что он сказал?

– Что она заходила в трактир за пивом. Ей около двадцати, ее имя Анжела, Анжела Фахи. По его словам, она выглядит как крестьянка.

– Превосходно. – Он поднялся и потянулся за своим пиджаком. – Я должен поехать туда немедленно. У вас есть машина?

– Есть, но только малолитражка. Легче парковаться в Лондоне.

– Это неважно. Вы сказали, до фермы не больше тридцати миль. Могу я взять ее?

– Конечно. Она в гараже, в конце улицы. Я покажу вам.

Он надел плащ, открыл портфель, достал вальтер, вставил обойму и положил пистолет в левый карман. Глушитель он положил в правый.

– На всякий случай, – сказал он, и они вышли. Машина оказалась хорошего качества – «мини-купер»

черного цвета с золотой отделкой.

– Прекрасно, – сказал Диллон. – Я поехал. Он сел за руль, и Таня спросила:

– Почему так важен этот Фахи?

– Он механик, мастер на все руки, гениальный мастер по изготовлению бомб, уже несколько лет назад залег на дно. Он помогал мне, когда я работал здесь в восемьдесят первом, хорошо помогал. К тому же он двоюродный брат моего отца. Я знаю его с детства. Между прочим, вы ничего не сказали мне о деньгах.

– Я должна получить их сегодня вечером, в шесть часов. Все очень таинственно! «Мерседес» остановится на углу Бранкастер-стрит и Таун-Драйв. Это недалеко отсюда. Я должна сказать: «Холодно, даже для этого времени года», – и водитель передаст мне портфель.

– Господи помилуй! Он, должно быть, слишком часто смотрит телевизор, – сказал Диллон и со словами: «Я свяжусь с вами» – отъехал.

С Даунинг-стрит Фергюсон отправился в свой кабинет в министерстве обороны, чтобы дополнить новыми данными свое досье по Диллону и расчистить свой стол от поступивших бумаг. Как правило, Фергюсон предпочитал работать дома. Поэтому он вернулся на площадь Кавендиш, сказал Киму, чтобы тот приготовил ему яичницу с беконом, и стал просматривать «Таймс». В это время раздался звонок в дверь, и Ким впустил Мэри Таннер и Броснана.

– Мой дорогой Мартин! – Фергюсон встал и пожал ему руку. – Итак, мы снова вместе.

– Кажется, так, – ответил Броснан.

– Как похороны? – поинтересовался Фергюсон.

– Похороны как похороны, – резко сказал Броснан и | закурил сигарету. – Как дела? Что происходит?

– Я снова был у премьер-министра. Не должно быть никаких сообщений в прессе.

– Тут я с ним согласен. Это бесполезно.

– Были поставлены в известность все соответствующие спецслужбы, включая, конечно, Специальное отделение. Они сделают все, что в их силах.

– Я на это не очень рассчитываю, – отмахнулся Броснан.

– Кстати, – вступила в разговор Мэри. – Мы знаем, что он угрожал премьер-министру, но понятия не имеем, что конкретно он намерен сделать и когда. Мы должны быть готовы к тому, что он может что-то предпринять даже сегодня вечером.

Броснан покачал головой:

– Нет, я думаю, что сегодня ничего не произойдет. 3 Такие вещи требуют времени. Я знаю.

– С чего вы собираетесь начать? – спросил Фергюсон.

– С моего старого приятеля Харри Флада. Когда Диллон был здесь в восемьдесят первом, он, вероятно, использовал свои связи в уголовном мире, чтобы добыть все необходимое. Харри, может быть, удастся раскопать что-нибудь.

– А если нет?

– Тогда я позаимствую ваш «леар», слетаю в Дублин и поговорю с Лиамом Девлином.

– А… да… – произнес Фергюсон. – На кого из них больше надежды?

– Когда Диллон отправился в Лондон в тысяча девятьсот восемьдесят первом, он сделал это по чьему-то приказу. Если Девлину удастся узнать, кто заказывал музыку, мы получим нить, которая приведет нас куда-нибудь.

– Логично. Вы встретитесь с Фладом сегодня вечером?

– Надеюсь.

– Где вы остановились?

– У меня, – сказала Мэри.

– На площади Лоундес? – У Фергюсона поползли вверх брови. – Правда?

– Послушайте, бригадир, не будьте старым папочкой-эгоистом. У меня, если вы помните, четыре спальни с ванной. Профессор Броснан получит одну, запирающуюся изнутри.

Броснан рассмеялся:

– Ладно, пойдемте отсюда. Увидимся позже, бригадир.

Они воспользовались машиной Фергюсона. Мэри опустила стекло, отделяющее их от водителя, и сказала:

– Вы не думаете, что следует позвонить вашему приятелю?

– Вероятно, вы правы. Мне нужно уточнить номер телефона.

Она достала блокнот из сумочки.

– У меня он записан. Его нет в телефонном справочнике. Итак… Кейбл Варф. Это в Ваппинге.

– Очень удобно.

– А вот и номер телефона. – Мэри передала ему трубку.

– Вам нравится отдавать приказы, – заметил он и набрал номер.

Ответил Мордекай Флетчер. Броснан сказал:

– Харри Флада, пожалуйста.

– Кто его просит?

– Мартин Броснан.

– Профессор?! Это Мордекай. Мы ничего не слышали о вас… сколько?.. три или четыре года… Боже, как он обрадуется!

Через секунду в трубке загрохотал голос:

– Мартин?

– Харри?

– Не могу поверить, ты что, вернулся из прошлого, чтобы преследовать меня, подонок?

Поездка Диллона из Лондона не заняла много времени. Хотя поля, придорожные кусты и деревья были слегка припорошены снегом, дорога была абсолютно сухая, а машин было не очень много. Он доехал до Доркинга за полчаса, миновал его и быстро добрался до Хоршама. Проехав еще пять миль, он остановился у заправочной станции.

Пока механик заливал бензин в бак его машины, Диллон достал свою карту.

– Вы знаете местечко по названию Доксли?

– Через полмили дальше по дороге справа будет указатель «Гримторп». Это аэродром, не доезжая до которого, вы увидите другую табличку – с надписью «Доксли».

– Так это недалеко отсюда?

– Может быть, три мили, но это ужасная дыра. – Механик усмехнулся, взяв у Диллона деньги. – Там не на что смотреть, мистер.

– Хотел просто посмотреть. Приятель сказал мне, что там сдается домик на уик-энд.

– Странно, я ничего не слышал об этом.

Диллон уехал. Через несколько минут он добрался до указателя на аэродром, свернул на узкую дорогу и увидел табличку с надписью «Доксли». Дорога стала еще уже. По обе стороны была высокая насыпь, закрывавшая боковой обзор. Так продолжалось до тех пор, пока машина не поднялась на вершину небольшого холма. Диллон увидел перед собой пустынную местность, слегка припорошенную снегом. Кое-где росли деревья, дальше шли огороженные поля и болото, спускавшиеся к реке. Примерно в миле от реки Диллон заметил около дюжины домов под красными черепичными крышами и маленькую церквушку. По всей вероятности, это и была деревня Доксли. Диллон начал спускаться, съехал в долину, где росли деревья, и заметил ворота, сделанные из пяти жердей. Они были распахнуты, а на заборе висела потемневшая от времени доска с надписью: «Ферма Кадж-Энд».

Дорога пролегала между деревьев, она привела его прямо к ферме. Несколько кур бродили по двору. Дом и два больших сарая (или хлева) составляли хутор. Все выглядело очень запущенным, как если бы рука человека годами ни к чему не притрагивалась. Но Диллону было известно, что многие сельские жители предпочитают жить именно так. Он вышел из машины, подошел к двери, постучал, потом попробовал открыть. Она была заперта. Он повернулся и направился в ближайший сарай. Его деревянные двери были открыты. Внутри стояли фургон фирмы «Моррис» и «форд» на кирпичах вместо колес. Кругом лежали сельскохозяйственные орудия.

Диллон достал сигарету. Когда он собрался прикурить, прикрыв огонек ладонями, за его спиной раздался голос: