По мере движения нашего к западу Долина ветров полого повышалась, вместе с тем увеличивалось ее бесплодие. В нижнем поясе северного склона Московского хребта, вдоль которого мы шли теперь близко, местами виднелась трава, в особенности по ущельям. Громадные ледники средней части тех же гор сильно блестели на полуденном солнце. От них к Долине ветров шел довольно крутой, но совершенно ровный скат, по которому, пожалуй, можно было въехать верхом до вечных льдов, только не на наших усталых лошадях. Впрочем, мы и не думали теперь о такой поездке, имея главной целью добраться до перевала чрез окрайние горы в Таримскую котловину. К большой своей радости, да притом и не ожидая так скоро, мы дошли 19 декабря до этого перевала, который со стороны Долины ветров совершенно незаметен, хотя лежит на абсолютной высоте 12 900 футов. Отсюда далее к западу идет сначала также весьма пологий скат, а затем верст через 15–20, там, где хребет Алтын-таг придвигается к Токуз-дабану, начинается ущелье Черченской реки, выбегающей в Таримскую котловину. Вместе с тем Алтынтаг, который вскоре оканчивается, упираясь в заворот названной реки, вздымается в обширную вечноснеговую группу – единственную во всем этом хребте. По расспросным впоследствии сведениям, указанная снеговая группа туземного имени не имеет и ее, пожалуй, можно назвать Черченской, так как своей водой она питает реку и оазис того же имени. С северного склона названной снеговой группы другая речка бежит, вероятно, в урочище Ваш-шари. От вершины спуска с Долины ветров до ближайшего восточнотуркестанского оазиса Черчен, где расстояние около 200 верст, путь удобен для вьючных ослов и лошадей; с несколько большим трудом здесь можно пройти и на верблюдах. Так, по крайней мере, впоследствии нас уверяли жители Лоб-нора и Черчена. Да и сами мы видели достаточно проторенные тропинки с Долины ветров и окрестных ей гор в Черченское ущелье. Здесь ездят взад и вперед на вьючных ослах золотопромышленники, о которых уже упоминалось ранее.
Как ни соблазнителен был для нас путь к теплому Черчену, где притом в обилии можно было достать продовольствие и лично осмотреть дорогу по ущелью, но мы не могли всем этим воспользоваться, ибо без того много удалились от своего склада, истомили бывших теперь с нами лошадей и отчасти верблюдов; наконец, должны были вовремя попасть на Лоб-нор. Вот почему мы только взглянули на желанный спуск к Черчену и на следующий день повернули обратно по Долине ветров.
Ее описание. Эта новооткрытая долина, о которой уже несколько раз было урывками говорено, тянется верст на 200 от востока к западу, с небольшим уклонением на юг в своей западной половине. Ее ограждают хребты Чамен-таг и частью Алтын-таг с севера, Московский и западная часть Цайдамского с юга; восточная же сторона открывается в котловину оз. Гас. Средняя ширина той же долины, если считать и скаты от окрайних гор, простирается до 20 верст в западной ее половине и до 40 верст в половине восточной, более расширенной. Абсолютная высота значительно, но в общем постепенно увеличивается от востока к западу: вблизи урочища Чон-яр она достигает 91/2 тыс. футов, тогда как на спуске в Черченское ущелье поднимается почти до 13 тыс. футов.
В углубленной ложбине, занимающей средину Долины ветров, почти на всем ее протяжении, течет в восточной половине р. Зайсан-сайту, дважды скрывающаяся здесь под землей. В западной части той же долины продольная ложбина обозначается зимой лишь широким, покрытым галькой, руслом речки, по которому нередко встречаются замерзшие ключи. Летом, во время таяния снегов на хребте Московском, по этому руслу, вероятно, бежит вода, как равно и по боковым притокам, стекающим с тех же снеговых гор.
Климат Долины ветров, помимо своей суровости, отличается, по крайней мере во время зимы, постоянным господством западных ветров, ради чего дано мною и само название этой долине. Затишья выдаются здесь как редкость, на час или два, не больше; иногда же ветер превращается в бурю, которая, как обыкновенно в Тибете, бушует только днем. Такая постоянная ветреность, притом исключительно в западном направлении, объясняется общим протяжением описываемой долины с запада на восток, как раз по преобладающему в Северном Тибете движению ветров; затем близостью громадных снеговых гор, с которых вниз стремится более холодный, следовательно, и более тяжелый воздух. То же обстоятельство, вместе с большим абсолютным поднятием, обусловливает здесь и суровость климата. Правда, в восточной, более низкой части рассматриваемой долины теплее, как и в самом урочище Гас; в западной же ее половине, более высокой, мы наблюдали во второй половине декабря мороз, достигавший точки замерзания ртути, чего в прежние путешествия ни разу не замечали во всем Северном Тибете, не исключая и Тан-ла. Летом здесь также, вероятно, холодно, и по ночам случаются морозы; дожди же, судя по бесплодию местности, падают лишь изредка.
Почва описываемой долины состоит из песка, лёсса и гальки. Вдали от воды она большей частью совершенно бесплодна или местами покрыта врассыпную корявыми кустиками белолозника? бударганы и Reaumuria. Последняя вверх от 12 тыс. футов заменяется ползучей тибетской Myricaria; да и белолозник? здесь едва уже поднимается от земли. В нижнем течении р. Зайсан-сайту по ней встречается, как было говорено, несколько лучшая растительность и довольно хорошие пастбища. Далее к западу лишь возле ключей растет мелкая осока, а еще выше появляются кучки твердочашечника (Androsace sp.), доставляющие корм многочисленным пищухам. Вообще, по характеру своей флоры, как равно и по абсолютной высоте, восточная половина Долины ветров (до прорыва через горы р. Зайсан-сайту) может быть отнесена к Цайдаму, западная же – к Северному Тибету.
Фауна той же долины бедная, как и в соседних здесь местностях. Обильны только антилопы оронго, которых мы вовсе не нашли вблизи оз. Незамерзающего; нет их также в урочище Гас, да и во всем Цайдаме. Куланы, волки и зайцы в описываемой долине также нередки; дикие яки бывают здесь лишь проходом из одних гор в другие. Вблизи перевала к Черченскому ущелью мы встретили норы тарбаганов (Arctomys sp.) и нашли в большом количестве три, сколько кажется, новых вида пищухи (Lagomys). Птиц также мало во всей Долине ветров. Нами найдены здесь были лишь земляные вьюрки (Pyrgilauda ruficollis, P. barbata n. sp., Onychospiza Talzanowski), рогатые жаворонки (Otocoris albigula?) и тибетские больдуруки (Syrrhaptes thibetanus); редко показывались даже грифы и вороны.
Человека манит сюда лишь золото, которого, как нам говорили, особенно много в урочище Бугулук. Местами мы сами видели недавние раскопки, обыкновенно не глубже 1–2 футов от поверхности почвы. Работа производится, конечно, самым первобытным способом. По следам иногда видно было, что промышленники таскали золотоносную почву на себе в мешках за версту и более к текучей воде.
Удобный здесь путь в Китай. Вышеописанная Долина ветров весьма замечательна тем, что здесь, как оказалось, пролегает лучший и наиболее короткий путь из южных оазисов Восточного Туркестана через Цайдам в Западный Китай. Этот путь прослежен нами до спуска в Черченское ущелье, караванное движение по которому, согласно многократным нашим расспросам, также не представляет особенных затруднений. Правда, новооткрытый путь, в значительной своей части, пролегает по солончакам Южного Цайдама и имеет два больших безводных перехода в Цайдаме Северо-Западном, но ведь в пустынях Центральной Азии нигде нет совершенно удобной дороги на большом протяжении, на то здесь и пустыня. Притом указанные неудобства ничтожны сравнительно с крайним безводием песков Кум-таг и трудной горной дорогой по бесплодному Алтын-тагу на более северном, в тот же Китай, лобнорском пути. Южнее же, на плато Тибета, пройти с караваном еще более трудно вследствие разреженного воздуха огромной абсолютной высоты, отсутствия древесного или кустарникового топлива и общего бесплодия местности. При этом необходимо оговорить, что летом по всем трем отмеченным направлениям караванное движение одинаково должно быть приостанавливаемо: в Северном Тибете по случаю дождей, от которых разливаются реки и мокнет аргал (сухой помет), единственное здесь топливо; в Цайдаме солончаковые болота в это время обильны водой и кишат мучающими насекомыми; наконец, на лобнорском пути, в бесплодном Кум-таге, чересчур жарко, а в Алтын-таге всегда бескормица и трудные ущелья. Но следует также помнить, что в летние месяцы по всем пустыням Центральной Азии ходить с караванами весьма трудно, и туземцы в это время никогда не пускаются в далекий путь.
