— Все-таки это дикое западло и гадство. Ну, какого хрена, а? Почему инвалида к нам? Это же ну совсем дичь же, а? — это Мух. Первый из моих сокамерников и по совместительству напарник по сбору. Невысокий, тощий как палка. Весь какой-то угловатый. И дерганый. Он просто не мог спокойно усидеть на месте. Мерял шагами камеру из конца в конец. Стучал резиновым мячиком по стене. Вдруг вскакивал, но передумав ложился обратно. Даже спал и то беспокойно, ворочался всю ночь. А еще болтал. — Не, ну согласись же? Как что, так мы крайние. Верно говорю?

— Успокойся уже. Не барагозь. Помоги лучше новику с обвесом, — а это Багрян. Последний и главный, что в камере, что в тройке. Широкий, крепкий, упитанный. При знакомстве он показался мне очень основательным, рассудительным и вообще положительным мужиком. Особенно на фоне Муха. Был спокоен, не лез ко мне с претензиями и много чего рассказал и объяснил по первому времени. Чертов хитрый сукин сын. На деле он оказался куда опаснее и коварнее что Муха, что большинства других зеков. Скорее всего его придется убрать при первом удобном случае.

Кстати, именно Багрян выдумал мне кличку. Еще тогда, в прошлый раз. В этот же я немного подсказал, помахав в воздухе обрубком правой, когда пришлось представляться. Левша. Ну а чего? Имя как имя. Другого не было, да и привык я уже.

— Не надо, — подал голос я. — Я сам. Просто проверьте потом.

Костюм не был рассчитан на то, что одевать его будут лишь с одной рабочей рукой. Конечно, я в итоге наловчился управляться с ним, но сейчас демонстрировать такие навыки было явно излишним. Я и так уже пару раз замечал странные взгляды Багряна. Умная скотина. Вот и сидел, намеренно возился с застежками.

Песочница была уникальным местом даже по меркам замирья. Начать хотя бы с того, что точка выхода находилась под водой, на дне. Более того, попытки определить глубину так ни к чему и не привели. Добраться до поверхности не вышло.

Во-вторых, прямо тут почти не было опасных хищников. Только всякая мелочь, справиться с которой теоретически могли даже простые зеки с гарпунами. Ну, может не прямо справиться, но хотя бы отогнать. Или выиграть достаточно времени, чтобы смыться самим.

При этом время от времени сборщики находили изрядно потрепанные и пожеванные трупы тварей куда крупнее, а то и вовсе исполинских размеров. Приближаться к ним было опасно из-за падальщиков, которые толпой вполне могли и слабому магу составить конкуренцию, что уж про обычных людей говорить. Но храбрецы регулярно находились. В таких останках можно было найти довольно ценные штуки. Почти нахаляву. Иногда.

Зубы, глаза, чешуя, органы — алхимикам годилось все, что удавалось выковырять и дотащить обратно.

Третьей особенностью был планктон. Не тот, планктон, что у нас в морях водился. Эта штука только называлась так же. Жаргон. Что-то вроде хитиновых, что ли, пластинок. Фиг разберешь. Разной формы, цвета, размера. И ценности. Тут уж как повезет. На счет планктона у сидельцев была целая куча теорий. Какая из них верная — поди угадай. Официальной версией с нами делиться никто не спешил. Известно наверняка было одно — после обработки планктон использовали для создания гомункульных батареек.

В общем, штуки эти просто сыпались откуда-то сверху. Иногда можно было заметить, как очередной кусок плавно опускался вниз.

И тут на сцену выходили зеки. Работа, не требующая интеллектуальных усилий вообще, зато физически выматывающая и нудная — двое ходили с сачками, просеивали песок. Третий с гарпуном смотрел по сторонам, прикрывал, значит.

Последней, но для меня наиболее важной деталью была… ну-уу… я так-то не сильно в этих штуках шарю, но очевидно, что на такой дикой глубине любого должно было бы попросту расплющить. Давление и вот это все. Плюс, наверняка, какие-то другие болячки должны возникать, как у наших водолазов, кто слишком долго под водой торчал.

Не, оно так и происходило — и из-за давления умирали, и болели, но значительно реже, чем должны были. И мягче, что ли. Рассказывали, что тут имеет место быть какая-то магическая аномалия. Даже небольшой исследовательский центр рядом был. В той части колонии, где персонал обитал.

Может, поэтому сюда сильные твари и не совались? Ну, из-за аномалии этой? Не знаю. Кто-то говорил, что это из-за толщи воды. Кто-то про особенности местности. В общем, теорий хватало. Но важно то, что тут было не так тяжко. В целом. Люди, правда, все равно мерли, как мухи.

Кроме того, из-под полы интендант приторговывал специальными защитными амулетами, еще немного гасящими воздействие. Конечно, все об этом знали, но глаза отводили в сторону.

У меня тоже такой был. Болтался сейчас на груди. Как и в прошлый раз добрые сокамерники предложил за небольшую наценку снабдить меня самым необходимым на первое время. Нож к костюму, всякая ежедневная мелочевка и вот, амулет. Как и в первый раз, я согласился. Небольшая наценка на деле окажется процентов в двести-триста, но выбиваться из роли не стоило.

Особенно на фоне того, что я планировал провернуть. Не сидеть же, в самом деле, все десять лет?

— Готово, — устало сообщил я и поднялся на ноги. Мы были последними, все тройки уже отправились, еще с полчаса назад. Охранники уже какое-то время недовольно косились в нашу сторону, но первое время меня из-за руки особо не пыняли.

Меня быстро осмотрели, подергали костюм за всякое. Подтянули пару ремней и сочли состояние приемлемым.

— Хорошо, вперед, — этой реплики от Багряна я не ожидал. Что-то не так. Я где-то переигрываю? Или недоигрываю? Черт. В прошлый раз они сказали, что я должен выйти первым, один. Традиция такая. Но сейчас просто вошли в шлюз вместе со мной.

Мне стоит из-за этого переживать?

В конце небольшой камеры, за перегородкой, тускло мерцала пленка защитного поля. Темно-матовая поверхность чуть переливалась в свете ламп. Всего несколько шагов и мы оказались снаружи.

Эх. Старая добрая Песочница.

Тут должна бы стоять непроглядная темень, но сам песок немного светился бледно-зеленоватым. Без фонарей было все равно не обойтись, но вообще вполне можно было разглядеть окрестности метров на пятнадцать во все стороны. В общих чертах. Смотреть только было особо не на что.

Песок. Песок. Еще песок. Редкие водоросли стелились вдоль земли. Иногда встречались бурые булыжники. За спиной — непрозрачная громада купола, накрывающего зону.

Я поводил головой по сторонам, будто осматриваясь. Все-таки я тут вроде как впервые.

Кивнул Багряну в ответ на жест “Все в норме?”. Потом, словно опомнился, помахал пустой правой рукавицей.

Да, общаться иначе под водой было никак. Потому активно использовались жесты. “Иди туда”, “стой”, “валим в темпе, тут полная жопа”.

Окружающая местность была размечена на квадраты со стороной примерно по полкилометра. Квадраты чередовали, каждый день направляя группы в разные места. По краям через каждые десять метров стояли понатыканные палки с пронумерованными флажками, обозначающими границы.

За соблюдением правил никто не следил. Кроме самих заключенных. Так что хоть залезть на соседнюю территорию и можно было, часто это заканчивалось конфликтом и смертями. Нередко причиной становилось нежелание тащиться до дальнего сектора. В итоге всем выжившим администрация щедро выписывала штрафов. Выяснением зачинщиков особо не заморачивались.

Штрафы шли в счет добычи. И как правило, этого оказывалось более чем достаточно. Если ты не мог его оплатить, в столовую путь заказан. Не ешь — начинаешь быстро слабеть, терять силы. Все-таки мир не наш, глубина, аномалия еще эта. Сказывалось все. Начинаешь слабеть — не можешь нормально собирать планктон. В итоге твой труп скидывали в провал.

Кстати, именно у провала мой первый в обеих жизнях квадрат и был расположен. Помню, как впечатлился, когда в первый раз его увидел.

Это место было едва ли не самым нелюбимым среди сборщиков. А все дело в… это сложно было назвать просто трещиной или впадиной. Скорее уж настоящим каньоном. Он подступал с севера, где-то на треть уменьшая доступную для сбора площадь. Метров десять плато плавно опускалось вниз и резко обрывалось едва ли не отвесной стеной. Дальний конец было не разглядеть. Как и дна. Поговаривали, что его и вовсе не было.