Так за разговорами они дошли до небоскреба, но вместо того, чтобы подняться на смотровую площадку, джинн потребовал у лифтера отвезти их на самый верхний этаж, где располагался один из самых дорогих ресторанов в городе.

— Ты проголодался? — спросила Даша, нерешительно озираясь, пока Иббрис помогал ей снять пальто. Ресторан был оформлен в классическом стиле: с украшенного лепниной потолка свисали массивные люстры, имитирующие канделябры, стены украшали картины-репродукции, вдоль панорамных окон стояли круглые, покрытые белоснежными скатертями, столики.

— А ты разве нет? По моим ощущениям уже обед, и я думаю, что нам пора подкрепиться, — его обстановка нисколько не смущала. Он уверенно подошел к администратору, а затем, подхватив растерявшуюся Дашу под руку, повел ее к одному из двухместных столиков у панорамного окна. Вид на праздничный город открывался поистине захватывающий: нестерпимо блестели в ярких лучах солнца купола церквей, голубой ленточкой вилась через весь город река, крошечные, словно игрушечные, машинки сновали по узеньким полоскам улиц.

— Вы готовы сделать заказ? — голос официанта застал Дашу врасплох. Она поспешно раскрыла в меню, но увидев цены беспомощно посмотрела на джинна. Обед в этом ресторане мог стоить примерно двух недель ее работы в офисе. Но Иббрис встретил ее взгляд спокойно и ободряюще улыбнулся.

— Заказывай все, что тебе понравится. Тебе не о чем волноваться, когда ты со мной, — подмигнул он Даше и принялся перечислять официанту свой заказ.

— Ты хотела поговорить со мной о деньгах, — напомнил Иббрис, когда официант отошел и оставил их наедине.

— Д-да… — протянула Даша. Разговор был неприятный, но ей важно было прояснить эту тему, чтобы не было недопонимания. — Видишь ли… Мне приятно, что ты угощаешь меня в ресторане. Но брать деньги у тебя я не могу. Это противоречит моим принципам.

— Да? — заинтересовался джинн, склонив голову на бок. — И что это за принципы такие, не позволяющие тебе принимать деньги от мужчины?

— Ну-у… — Даша опять тянула время, подбирая слова. — Я знаю, что ты живешь очень долго, и повидал в своей жизни… разное. Но в наше время ситуация такова, что каждый человек сам обеспечивает свою жизнь. И, если я беру деньги у кого-либо, то я становлюсь должна ему. А я не хочу ходить в должниках, даже у тебя.

Даша выдохнула и, обнаружив, что комкает в руке край скатерти, усилием воли разжала пальцы.

— Вот как? А откуда ты тогда берешь деньги, если брать у другого человека тебе не позволяют принципы? Я что-то не заметил рядом с тобой мужчины, который обеспечивал бы твои потребности, — с сомнением проговорил Иббрис, проницательно глядя на нее своими небесными глазами

— Я их зарабатываю! — немного резко отозвалась Даша. — И этого вполне достаточно, чтобы обеспечить мои потребности. Наличие или отсутствие мужчины рядом со мной к моим финансовым делам не имеет никакого отношения.

— Зарабатываешь? — джинн задумчиво постукивал пальцами по столу, периодически поднимая взгляд на Дашу и отводя его снова.

— Да, зарабатываю. И в этом нет ничего плохого, — с вызовом ответила Даша, заметив что-то в выражении его лица, что вызывало желание оправдываться.

— Всего полтысячи лет назад сама мысль о том, что свободная женщина вынуждена «зарабатывать» была бы кощунственной. Место женщины дома у очага, с детьми, под покровительством мужа, отца или сына. Да и возможности «работы» для женщин были ограничены публичными домами и услужением у знатных господ, — задумчиво проговорил Иббрис, разглядывая Дашу так, словно впервые увидел. И Даша почувствовала, как жар приливает к щекам под его испытующим взглядом.

— Это было полтысячи лет назад, и устройство общества давно изменилось. В наше время очень много вполне приличных рабочих мест для женщин. И необязательно идти в бордель, чтобы зарабатывать себе на жизнь, — обиженно проговорила она, отворачиваясь к окну и бесцельно скользя взглядом по крышам домов.

— А брать деньги у отца своего ребенка ты тоже считаешь ниже своего достоинства? — осторожно спросил Иббрис.

— Если бы он их предлагал... — с горечью ответила Даша, все также глядя в окно на проплывающие по ясному небу белые облака.

— Отец не содержит собственного ребенка? — удивился мужчина.

— У моего ребенка нет отца, — вздохнула Даша, пытаясь завершить разговор, ставший неприятным.

Подошел официант и расставил перед ними тарелки с едой и столовые приборы. Даша и Иббрис принялись за еду и тишину, повисшую над столиком, нарушало лишь позвякивание столовых приборов.

По мере приближения обеденного времени, ресторан понемногу наполнялся народом. Люди заходили парами, иногда компаниями по четыре-пять человек и рассаживались за столиками. Внимание Даши привлекла одинокая девушка, уверенно вошедшая в двери ресторана и небрежным движением сбросившая алое пальто в руки подбежавшему администратору.

Девушка была смуглая, с длинными иссиня-черными волосами и темными же пронзительными глазами. Одета она была в откровенное обтягивающее платье, едва прикрывающее ягодицы, и сразу привлекала внимание своей чувственной восточной красотой.

Иббрис сидел спиной к дверям, и Даша почему-то порадовалась, что он не видит вошедшую красотку. Было бы неприятно, если бы он глазел на нее также, как глазели сидящие за соседними столами мужчины, игнорируя обиженные взгляды своих спутниц.

Но сама Даша почему-то не могла отвести от нее взгляд, наблюдая за тем, как девушка обвела зал ресторана внимательным взглядом и решительным шагом направилась прямо… к их столику. Даша затаила дыхание, в надежде, что красотка ошиблась и, обнаружив, что столик занят, пройдет мимо. При входе им никто не сказал, что столик забронирован.

— Что там? — Иббрис заметил ее напряженный взгляд и обернулся.

Смуглая красавица уже подошла к столику почти вплотную. Даша перевела взгляд на своего джинна и с удивлением обнаружила на его лице выражение досады при взгляде на приближающуюся к ним женщину в коротком платье. Она же, наоборот, расплылась в многообещающей улыбке, заметив на себе его взгляд, и ее походка из решительной вдруг стала томной, соблазнительной. Она вышагивала, как по подиуму, чувственно покачивая бедрами и скользя руками по своему телу, словно бы оправляя платье. У мужчин за соседними столиками разве слюни не капали из приоткрытых ртов. Но Иббрис равнодушно отвернулся и посмотрел на Дашу.

— Вряд ли этого разговора удастся избежать, — проговорил он вполголоса, обращаясь к Даше, — но я надеюсь, что это не продлится долго. Извинишь меня?

Даша, сглотнув, кивнула, ощущая, как пересохло в горле. Она считала себя достаточно симпатичной, но рядом с приближающейся девушкой чувствовала себя гадким утенком.

— О, джинн! Какая встреча! — пропела тем временем девушка, поравнявшись с их столиком. — Я рада тебя видеть, а ты, похоже, не разделяешь мои чувства, — она прикрыла глаза длинными темными ресницами и томно облизала губы.

Ее голос был приятен и мелодичен, а то, как она оперлась руками о стол, демонстрируя всем сидящим свою полную смуглую грудь в глубоком декольте, выглядело настолько естественно, насколько и эротично.

Даша сделала глубокий вдох, подавляя нахлынувшее раздражение, и отвернулась к окну.

— И тебе здравствуй, Сиренн, — вежливо ответил Иббрис, глядя девушке в темные глаза и не обращая внимание на демонстрируемые ему прелести. — Чем обязан?

— Я издалека почуяла твою магию и примчалась увидеться с тобой, — девица подтянула к себе свободный стул от соседнего столика, поставила его спинкой к столу и, нисколько не стесняясь ультракороткого платья, уселась на стул верхом, обхватив бедрами его спинку.

— Похвально, что за столько сотен лет ты не растеряла свое чутье, — голос джинна был учтивым, но в интонациях сквозил холод. — Как видишь, я сейчас занят и не могу с тобой пообщаться. Постарайся изложить цель своего визита покороче.