От его предложения я отказался и минут через десять откланялся, понимая, что больше здесь ничего не узнаю. Жаль. Скажу честно, надеялся получить побольше информации о возможном конкуренте почти из первых рук. Что бы там Орест ни говорил, с Верховиным он знаком и дела какие-то наверняка имел. Не так много в Москве настоящих сильных колдунов, потому все они друг друга знают. Мало того — пару раз в год они устраивают что-то вроде корпоратива, где обговариваются некие насущные вопросы и решаются накопившиеся споры из числа тех, в которых стороны как ни старались, но к консенсусу не пришли. Ну, если, конечно, до того один спорщик другого попросту не прибил. Такое тоже бывает.

Верховин, кстати, по моей информации, на этих мероприятиях сидит во главе стола, а его слово в принятых решениях всегда последнее.

Из чего вывод — если слеза попадет к нему, это вариант немногим лучше, чем с Джумой. Хотя тут кое-какой небольшой позитив отыскать реально. Во-первых, есть шанс обзавестись союзниками, которые будут готовы выступить против Матвея Ильича. Во-вторых, вряд ли он сам кого-то сможет привлечь себе в поддержку. Коллеги по цеху этого господина терпеть не могут, потому не станут за него впрягаться, а со всеми остальными он давно разругался.

Вот только первый пункт тоже не сильно идеален. Союзники ведь не просто так плечом к плечу встанут, им будет нужно то же самое, что и мне, потому в случае удачи они мигом превратятся в конкурентов и противников.

Впрочем, не стоит бежать впереди паровоза, если дело дойдет до конфликта со старым колдуном, тогда и думать стану. А пока следует пообщаться с проводницей поезда, на котором горемычный Антон Курилкин ехал в Москву. Не ровен час, эта железнодорожная фея отбудет в очередной дальний рейс, жди ее после несколько дней, а то и больше.

Поезд, который обслуживала интересующая меня особа, которая, к слову, носила красивое и звучное имя Аделаида, квартировал на запасных путях Ярославского вокзала. Кстати, всегда был уверен, что с Урала составы прибывают на Казанский вокзал, но вот, ошибся.

Поскитавшись минут двадцать среди рельсов и десятков вагонов, я понял, что, наверное, буду бродить здесь до самого вечера, если мне кто-то не поможет. И речь шла не о Володе, который зачем-то увязался за мной, мне был нужен абориген, который тут все знает. Удача оказалась на моей стороне, на этот раз она явилась мне в виде небритого мужичка в оранжевом жилете.

— Альку надо? — без тени стеснения забрав у меня пятисотрублевую купюру и дыхнув на меня смесью лука и чеснока, осведомился у меня этот красавец. — А какую? Ту, что с Витькой живет, или которая грудастая?

— Которая на Урал ездит проводницей, — чуть опешив, пояснил я. — Филимонову.

— Грудастую, — констатировал мужичок и резво направился куда-то вправо, бросив на ходу: — Не отставай! Она вроде как уходить уже собиралась.

Самым обидным оказалось то, что мимо искомого вагона мы два раза проходили. Но на нем не было надписи «Москва-Екатеринбург», которую я искал. Там красовалось гордое «Москва-Махачкала»!

— Подожди здесь, — сказал я Володе и глянул вслед нашему проводнику, который шустро нырнул под какой-то вагон. — Блин, может, не следовало его отпускать? Нам же еще обратно, к вокзалу, как-то надо вернуться.

Двери были открыты, это свидетельствовало о том, что удача пока на моей стороне и хозяйка вагона на месте. Через несколько секунд я убедился, что все на самом деле так. Более того — она находилась в компании трех крепких мужчин, одетых в одинаковые серые короткие куртки. И все бы ничего, вот только троица эта была настроена к проводнице, мягко говоря, не очень дружелюбно. С чего я это взял? Просто один из них ее душил, а второй приговаривал что-то вроде:

— Говори! Куда он делся? Когда сошел? Где?

Что действия этих ребят, что их вопросы мне не понравились очень сильно. Во-первых, они могли убить свидетельницу, без которой расследование зайдет в еще больший тупик. Во-вторых, похоже, эти трое ищут ответы на те же вопросы, которые интересуют и меня, а конкурентов не любит никто.

— Бабу отпустил! — громко сказал я, щелкнув предохранителем пистолета. — Все трое руки за головы заводим и лицами к стене становимся!

Тот, чьи руки давили горло несчастной Аделаиды, резко повернул голову в мою сторону, и я увидел, как улыбка зазмеилась по его узким губам. Секундой позже мы встретились взглядами, и вот тут я, не выдержав, крепко выматерился.

Ну а как по-другому?

Сам я никогда до настоящего момента таких узких желтых вертикальных зрачков в глазах не видел, но Мирослав в свое время не раз упоминал о подобном, всякий раз предупреждая о том, что связываться с их обладателями очень и очень небезопасно. Впрочем, про то, что в наших широтах их никто уже веков семь, кабы не больше, не видал, он тоже неоднократно упоминал. Более того, предполагал, что они вовсе исчезли с лица Земли как таковые после того, как их покровитель покинул этот мир.

Наги. Это наги. Если по-нашему, без индуистской терминологии — змеелюди, некогда присягнувшие на верность Чернобогу и отдавшие ему свою душу, но через то обретшие долгую жизнь, особую силу и власть. Вернее, их потомки, те, первые, бог весть когда поумирали, небось. И я в душе не волоку, откуда эти ребята тут взялись, сводя на ноль все предположения моего наставника. А он ведь почти никогда не ошибался.

— Вон пошел! — низким голосом изрек тот, что держал обмершую проводницу за горло, а после я увидел, как верхние клыки у него во рту выдались чуть вперед и удлинились, но не так, как у вурдалачьего племени, а немного по-другому, они стали тоньше и чуть изогнулись.

— Уже бегу, — сказал я и нажал на курок.

Я собирался проделать этому гаду дырку между глаз. Что бы там Мирослав ни говорил, но в девяноста случаях из ста простреленная башка дает гарантию того, что враг перестает существовать. Да, есть погрешность в десять процентов, но все равно обычно статистика на моей стороне.

Увы, но не сегодня. Этот паразит как-то очень ловко изогнулся, и пуля вместо того, чтобы продырявить ему череп, пробила плечо. Тоже, конечно, результат, но далеко не тот, на который я рассчитывал.

А еще я на автомате зафиксировал тот факт, что пятно, которое мигом расплылось на серой ткани куртки, оказалось не багрового цвета, а темного зеленого. Это что же у них в венах вместо крови течет? Кислота?

Наг зажал рукой рану и что-то коротко произнес, причем это была не людская речь, скорее, некий набор шипящих звуков, из которого я ничего не понял. Но вот его напарники или, что вероятнее, подчиненные, отлично разобрались в том, что следует делать, и устремились ко мне, кривя рты в недоброй усмешке. Причем невероятно шустро, они словно не шли, а струились по узкому проходу вагона, потому выстрелить я успел только лишь раз, попав в того нага, что находился слева. Правый же успел добраться до меня, невероятно ловко выбил из руки пистолет, а после повалил на пол, продолжая злорадно при этом скалиться. Причем, несмотря на всю неприятность ситуации, я не мог не отметить два любопытных факта — неожиданную тяжесть тела этой сволочи, которую никак невозможно было предположить, глядя на субтильное вроде сложение, и ледяной холод, идущий от руки, которая вцепилась мне в горло и сжала его с недюжинной силой. Вторая же его рука прижала меня к полу, причем так, что грудная клетка захрустела.

Тут бы мне, наверное, пришел конец, особенно если учесть тот факт, что просто придушить меня противник явно не планировал, поскольку я снова увидел картину, когда обычные вроде зубы превращаются в тонкие и, несомненно, смертельно опасные для человека змеиные клыки. Но именно в этот момент к нашей компании присоединился Володя, которого я оставил на путях, ждать меня около вагона.

Хлопнул выстрел — и я мигом ощутил, что давление на горло и грудь ослабло, причем настолько, что мне удалось не только перевести дух, но и вынуть нож с тем, чтобы воткнуть его в бок моего противника.