Философского камня этот неприятный господин, конечно, не нашел, но в процессе изысканий он много с чем интересным столкнулся, и, как принято у алхимической братии, все это отразил в своих записках, которые я с великим трудом и достал. А Майя, зараза такая, их, повторюсь, продала невесть кому, да еще и без моего ведома. А я ведь к тому моменту уже нашел покупателя на столь редкий и ценный товар и даже аванс взял. Причем не деньгами. Услугой!

Скандал был невероятный, мне пришлось извиняться и понести немалые потери как финансовые, так и репутационные. Ну и хорошего клиента я потерял, что скрывать. А Майе что? Ей, как мне показалось, было на произошедшее плевать, она себя даже виноватой не считала. Мол — муж и жена одна сатана, что ж тут такого? Ну продала и продала. Мало того — следом за случившимся скандалом, она, вроде как обидевшись, попыталась вскрыть сейф в моем офисе, дабы добраться еще кое до каких вещичек, чем окончательно убедила меня в том, что лучше я снова в холостом звании стану находиться. Да еще и Гелю мешочком с песком оглушила так, что у бедняжки еще три дня голова болела. Кабы не Модест Михайлович и Арсений, так и обнесла бы.

С тех пор я стараюсь о Майе лишний раз не вспоминать, а она, словно пытаясь мне что-то доказать, частенько берется за весьма неприглядные с этической точки зрения дела, не забывая раз за разом прилюдно делать заявления о том, что, мол, ей под силу то, что недоступно разным чистоплюям и моралистам.

— Вы неплохо осведомлены о моей личной жизни, — отметил я.

— Конечно, — кивнул старичок. — Ведь это я купил те бумаги. Вы же помните мою профессию? Правильно, антиквар. Редкости, подобные тому архиву, проходят по моему профилю. Ну а цена в подобных случаях меня не очень волнует.

— Однако, — удивился я. — Неожиданно.

— Отчего? — удивился Шлюндт. — Повторюсь: это моя работа. Я сделал вашей бывшей супруге предложение, она на него согласилась, сделка совершилась. Отдельно замечу, что госпожа Виллеруа, мягко говоря, скуповата, даже по моим меркам. Она даже услуги DHL включила в счет, хотя при таких расценках могла бы их провести как подарок от продавца. Уверен, вы бы так и сделали.

— Узнаю свою бывшую, — фыркнул я. — Она может.

— Именно, — посерьезнел Карл Августович. — Может. И продать информацию о сделке наверняка тоже сможет, вопрос только в цене. А желающие ее купить, скажу вам сразу и прямо, появятся наверняка. Не в очень большом количестве, скорее наоборот, но непременно. И они к вам придут, и предложат хорошую цену, опять-таки сомнений на этот счет нет никаких. И я хочу знать наверняка о том, что проводник моей воли будет тверд в своих убеждениях.

— За это могу поручиться, — не без удовольствия произнес я. — Мои рекоменданты, кем бы они ни были, не соврали ни словом.

— Кстати, после того, как вы ответите «нет», может последовать второй акт драмы, — заметил Шлюндт. — Вас обязательно попробуют устранить, к этому тоже надо быть готовым. Впрочем… Не исключено, что первые попытки давления уже произошли, вы просто не поняли, что к чему. Скажите, в последние дни ничего странного не происходило?

— С учетом того, чем я занимаюсь, странное — мои будни. Но вообще было. Меня дважды пытались убить, но возникает такое ощущение, что исполнители не очень-то этого хотели.

Собеседник попросил изложить все более детально, что я и сделал.

— Так и думал, — Карл Августович недовольно сморщил лицо. — Хотя, конечно, надеяться на что-то другое было глупо. Не я один умею читать знаки, не я один вижу скрытое. Да-с. Ну а что до вас, Максим, это рука Судьбы, не находите? Мы еще не договорились, а вас уже записали в мои клевреты. Более того — вы уже понесли определенный урон из-за меня, что, разумеется, будет учтено при выплате вознаграждения за ваши услуги.

Не знаю уж, договоримся мы или нет, но как наниматель этот дедок вызывает у меня уважение и симпатию. Редко кто так дела ведет, все, как правило, пытаются скидку выпросить или вообще на халяву проехаться, как недавний Рабих.

— Но убить вас все же не хотели, вы правы, — продолжил Карл Августович. — Пугали. Но это только пока. Как только новость о том, что вы теперь работаете на меня, достигнет кое-чьих ушей, игры кончатся. Нет, как я уже говорил, с вами еще разок поговорят, попробуют купить, может, еще разок запугать, только теперь в открытую, а потом, после отказа, спустят цепных псов и скомандуют им «фас».

— Когда ты знаешь, что на тебя идет охота, то жить немного проще, — сказал я. — Знаешь, чего ждать, маршруты выбираешь другие, чаще оглядываешься. Да многое меняется. Главное, иметь перед глазами полную картину происходящего.

— Ну да, ну да, — покивал старичок. — Конечно. Очень верная точка зрения. И вы, дорогой мой Максим Анатольевич, эту картину получите после того, как мы ударим по рукам. Не сразу же, врать не стану, вопрос, который меня интересует, слишком приватен для того, чтобы доверять его современным средствам коммуникации. Как там говорится? «Интернет помнит все». Но в любом случае мне надо понять, что вы желаете видеть в качестве награды за свои труды. Вот что — говорите без стеснения, дабы я смог оценить, подъемна ли для меня ваша цена? Я же вижу, вы уже знаете, что вам от меня нужно. Давно знаете, с той поры, как проведали, кто я и как меня зовут. Уверен, одна половина из рассказанного полная чушь, вторая — враки, которых вокруг меня всегда хватало, но в каждой сказке всегда есть зернышко правды.

— Сначала малое, — я откинулся на спинку кожаного диванчика. — Средства на оперативные расходы, возмещение ущерба в случае материальных потерь… Мне вот как-то офис подпалили, ремонт пришлось делать, замучился тогда из заказчика выбивать компенсацию.

— Разумно и резонно, — кивнул старичок. — Далее?

— Если я пострадаю физически, то лечение в хорошей клинике.

— Тоже принимается, — согласился Шлюндт. — Сюда же включим похороны за мой счет на хорошем кладбище, при том условии, разумеется, если будет что хоронить. Ну и кое-какие другие мелочи, связанные с посмертием, это в качестве бонуса. Что вы так смотрите? Я не шучу. Вам ли не знать, что посмертие — вещь серьезная? Или вы считаете, что ваша удача настолько сильна, что Смерть всегда будет огибать вас стороной?

— Нет, не считаю, просто прозвучало это неожиданно, — сознался я. — Не было такого со мной на переговорах раньше.

— Договор есть договор, — назидательно и очень серьезно сказал потенциальный клиент. — Все надо предусмотреть. Не сомневайтесь, я вам тоже изрядный список условий выкачу, от конфиденциальности до времени докладов о ситуации. Ладно, это все гарнир вокруг мяса. Мне бы хотелось услышать главное.

— Хорошо, — я набрал воздуха в грудь. — Мне надо попасть в Навь. Это вам под силу?

Помимо того, что на стекле «Хундая» и впрямь имелись следы двух босых маленьких ног, так у него еще и правое крыло было помято. Не то чтобы сильно, но тем не менее. Как видно, Марфа что-то вроде конкурса провела, вроде: «Девки, а кому больше свою машину для дела не жалко?». Но оно и не странно. Как мне рассказывали, года два или три назад в той самой деревушке, в которую мы едем, у нее новенький джип сожгли, а она сама чудом ноги унесла. Ну, про последнее, может, и врут, не могу я себе представить Марфу, удирающую пешком через лес, скорее всего, там лишь ее подручным горячего пришлось хлебнуть, но насчет машины — верю.

— Вроде на десять договаривались? — хмуро сказал я Василисе, румяной и улыбчивой, перед тем глянув на часы. — А времени вон пол-одиннадцатого.

— Вот-вот, — недовольно поддакнула мне Марго, которую, правды ради, саму только пять минут как доставили к месту встречи в машине с намертво затонированными стеклами. — Что за непунктуальность?

— Ты еще про взаимное уважение скажи, — предложила ей ведьма. — Забавно будет!

— А что тут забавного? — вурдалачка недобро глянула на нее из глубины капюшона, натянутого на голову. — Объясни тупой?