— И что мы будем делать, когда доберемся до Фалкана? — спросил Гарек, легко взлетев на спину Ренны и ласково почесывая кобылу между ушами. — Ты сказал, что это зависит от Марка Дженкинса и Стивена Тэйлора. Значит, выбор довольно широк?

Стивен дружески хлопнул его по плечу.

— Просто Марк и Стивен, Гарек. Этого вполне достаточно. Не надо все время говорить: «Марк Дженкинс и Стивен Тэйлор». Похоже, нам немало времени придется провести в одной компании, так что давай без особых церемоний, ладно?

Гарек пожал плечами, вид у него был неуверенный. Потом он повернулся к Гилмору и сказал:

— Но без ключа Лессека у нас есть только один путь, верно?

— И куда же он ведет? — спросила Бринн, которая внимательно прислушивалась к этой беседе.

Гилмор плотно запахнул плащ, словно ему вдруг стало холодно, несмотря на здешнюю духоту, закрепил застежку у горла и сказал:

— Он ведет в столицу Малакасии, во дворец Велстар.

У Ханны ломило все суставы. Боль была нудная, тупая, какая всегда возникает при сильном обезвоживании организма. День стоял жаркий, и на пыльной дороге при каждом шаге вокруг лодыжек взвивались маленькие облачка пыли. Кроссовки были покрыты тонкой коричневой пленкой. Она шла всего полчаса, но, поскольку уже целых два дня ничего не пила и не ела, даже эти полчаса дались ей нелегко. И в первую очередь это почувствовали ее колени — они всегда безошибочно подсказывали, что она перенапряглась физически. Впрочем, настроена Ханна была решительно. И собиралась идти вперед, пока хватит сил.

Но вскоре о пощаде взмолились лодыжки, плечи и шея.

Дорога, огибая рощицу, где она провела ночь, вела, похоже, вдоль берега в тот городок, который она видела с вершины холма. Только путь туда оказался куда более долгим, чем она предполагала.

— Вдоль этой дороги даже и вороны просто так не летают! — простонала она. — Разве что те, которых плохо учили.

Дорога нырнула в узкий проход между двумя холмами, похожими на горбы верблюда, и города теперь больше видно не было, но Ханна догадывалась, что эта дорога так или иначе должна привести ее туда. Надеясь, что на том конце ущелья, возможно, окажется ручей, она покорно плелась, предвкушая наслаждение холодной родниковой водой, журчащей по гладким камням и заполняющей какое-нибудь симпатичное озерцо.

— Я выпью целый галлон, — пообещала она себе, решив проигнорировать тот факт, что в здешней воде вполне могут кишеть всякие болезнетворные бактерии, только и ждущие, чтобы их кто-нибудь проглотил. — Черт с ними, с бактериями! Я готова принять любую болезнь, которой они служат, — оспу, малярию, что угодно! Мне сейчас не до этого. Раз уж они сегодня дежурное блюдо, то я закажу их... с жареной картошкой!

Она рукавом вытерла пот со лба и стащила с себя куртку.

— Ну и жара! Господи, и как только это могло со мной случиться? Выходит, я не только провалилась буквально сквозь пол в квартире Стивена, но еще и в какую-то пустыню угодила.

Нет, сейчас лучше было не думать об этом. В итоге, конечно же, найдется какое-то рациональное объяснение, верно? Не желая мириться с тем, что она умудрилась стать жертвой каких-то сверхъестественных сил, Ханна старалась придерживаться того мнения, что в подобную чепуху ни в коем случае верить нельзя, ибо все на свете может и должно иметь свой смысл. Но постоянно убеждать себя в этом было страшно утомительно, и, лишь заставляя себя ровным шагом непрерывно продвигаться в сторону города, Ханна обретала некоторое душевное равновесие.

— Ничего, вот я доберусь до города и все выясню, — вслух уговаривала она себя. — Деньги у меня есть. И кредитные карточки тоже. Я вызову такси, или сяду в автобус, или найму какой-нибудь самолет, в конце концов! Мне все равно! — Она повторяла это нараспев, как заклинание. — Я выберусь, непременно выберусь отсюда, и все будет хорошо.

Усталые мышцы сводило, суставы ныли, и ей то и дело приходилось ненадолго останавливаться. Но когда она чуть не потеряла сознание от усталости, в душе ее проснулась тревога.

— Ничего, нужно просто продолжать движение... продолжать идти потихоньку, — шептала она, — чтобы не думать о том, как я сюда попала и что со мной будет теперь. А есть ли в такой глуши автобусы? Вряд ли.

Странное ощущение снова охватило ее, проползло по спине, и, словно дразня, явился вопрос: а что, если все это вполне реально? Что, если она действительно попала в какое-то небывалое место? Совершенно не похожее ни на одно другое и, вполне возможно, даже враждебное?

— Может, и Стивен тоже здесь? Может, именно поэтому он и не позвонил?

Ханна покачала головой. Почему это не случилось с ней раньше? Неужели она опять опоздала? Но мысль о том, что она может отыскать здесь Стивена, придала ей сил. Еще с минуту постояв на дороге и прикинув, далеко ли до конца этого ущелья, она вздохнула и снова решительно двинулась дальше.

Дорога лениво свернула куда-то в сторону, и вдруг прямо перед Ханной выросли трое мужчин, идущих навстречу. Их внешний вид буквально потряс ее: несмотря на жару, все трое были с ног до головы в черном — черные сапоги, черные узкие штаны, черная длинная, до середины бедра, рубаха, подпоясанная ремнем, и черная куртка из толстой кожи, украшенная тисненым золотым крестом. На поясе у каждого висел короткий нож и нечто похожее на шпагу или рапиру; разницы между шпагой и рапирой Ханна никогда не знала. Она просто представать себе не могла, как же им, должно быть, жарко в таком одеянии, и предположила, как и раньше, что в городе проходит какой-то шутливый праздник в стиле эпохи Возрождения или Средневековья.

— До чего же я рада, что встретила вас, ребята, — сказала она.

Ей казалось, что встретить хоть кого-нибудь на этой высохшей пустынной дороге — истинное благословение Господне, даже если эти люди одеты как герои телевизионного фильма по мотивам романа «Айвенго».

— Вы не знаете, где можно найти «Семь-Одиннадцать» или какой-нибудь супермаркет? Мне нужен телефон-автомат, и еще я бы хотела попить. — Вдруг испугавшись того, как они могут отреагировать на подобные вопросы, Ханна нерешительно прибавила: — И не могли бы вы сказать мне, где мы находимся? Дело в том... Нет, я понимаю, что это звучит глупо, но все же что это там за город? — И она указала в сторону залива.

Все трое уставились на нее, словно утратив дар речи. Ханна, помня, что вокруг никого нет, решила к ним не подходить и стояла на приличествующем случаю расстоянии. Она улыбнулась и стала ждать ответа, но тонкие, почти невесомые щупальца явственной опасности холодком пробежали у нее по спине.

Самый высокий из троих — он был выше своих спутников дюймов на шесть или семь — заговорил первым. Сперва Ханне показалось, что она его просто не расслышала или ветер отнес сказанные им слова в сторону. Но потом до нее дошло, что этот человек говорит на другом языке, на чужом и очень странном языке, какого она никогда прежде не слышала. Язык был гортанный, полный нечетко произносимых согласных и немного напоминал валлийский, когда говорящие на нем жители Уэльса порядком выпьют. Но гораздо интереснее было то, что она этот язык понимала! Да-да, она прекрасно понимала каждое сказанное незнакомцем слово!

«Это же просто сон, ну да, сон! Может, ты просто ударилась головой? Ничего, поспи еще немного и через некоторое время проснешься как ни в чем не бывало».

Немного успокоившись, Ханна осмотрелась, уже вполне готовая увидеть на склонах этих холмов, например, красного жирафа, или кита, читающего комикс, или весь их юридический факультет, одетый исключительно в исподнее агентов секретной службы королевы Виктории.

Слова застряли у нее в горле, когда молодой незнакомец снова заговорил. Странным образом его слова складывались в предложения у нее в голове как бы с опозданием в две-три секунды:

— ... слишком далеко от города, моя сладенькая, — похотливым тоном произнес он. — Здесь тебя никто не услышит.