Перекатившись на бок, Стивен посмотрел вдаль, туда, где на песке, удобно устроившись, спокойно сидел седой рыбак, покуривая трубку и наблюдая за происходящим.

— Не может быть! — Стивен не произнес, а скорее выдохнул это и через мгновение был уже на ногах.

Он быстро подбежал к старому рыбаку и заглянул в его исхлестанное всеми злыми ветрами лицо.

— Отлично, молодой человек, — промолвил старик. — А ты успел, оказывается, многому научиться за это время.

— Я думал, что ты умер... — Стивен ошалело смотрел на него. Рыбак приложил к губам палец, призывая Стивена к молчанию:

— Не произноси этого имени; даже не думай о нем. Даже если ты всего лишь невольно произнесешь его, на тебя может обрушиться весь гнев Нерака. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как он окажется здесь.

Стивен не был уверен, что сможет выдержать еще и это. Перед глазами у него все плыло; на мгновение ему показалось, что сейчас он потеряет сознание.

— Но ты... не похож на себя, — пролепетал он растерянно.

— Ну разумеется, не похож! — В голосе старика вдруг послышалось раздражение. — Гарек, дурак, спалил мое тело дотла в Блэкстоунских горах! А мне то тело нравилось; оно отлично мне служило. — Он поморщился. — Я очень рад, что Гарек теперь наверняка поправится, но разве так уж необходимо было сжигать меня на этом распроклятом костре? — Стивен тупо молчал; он, казалось, просто дара речи лишился. — Правда, костер он устроил на славу! Жаль, что ты все это пропустил. Они с Бринн чуть полсклона не спалили. Языки пламени аж к самым верхушкам деревьев взлетали...

Старик от души затянулся трубкой, и в ней вспыхнул теплый красный огонек, словно отблеск воспоминаний об этом костре.

— Значит, ты — как он? — Стивен неопределенно махнул рукой в сторону старого дворца правителей Фалкана.

— В некоторых аспектах мои знания и умения весьма схожи со знаниями и умениями Нерака, это верно. Однако же он может существовать, не имея физической оболочки — как призрак, если угодно, — а я не могу.

— А это тело? Неужели ты?..

— Естественно, нет. — Старик сурово посмотрел на Стивена. — Никогда такого себе не позволяю. Смерть этого человека наступила самым естественным образом. Просто я оказался рядом, когда он умер. Именно поэтому у меня... точнее, у него на кисти и нет никаких ран, а значит, не было и насильственного проникновения в его тело.

— И что же, с тобой и раньше... такое случалось?

— Всего однажды, — шепотом ответил ему старик. — Давно. Когда я стал... — Он помолчал. — В общем, когда я превратился в того человека, с которым ты познакомился в Роне. Незадолго до этого я покинул свое собственное старое тело, и в этом мне помог Лессек. Спасибо ему — он ведь решил и тогда, в Блэкстоунских горах, мне помочь. Хотя когда-нибудь его все же не окажется рядом, и некому будет снова... восстановить мою целостность.

— И что же будет тогда?

— Тогда, насколько я полагаю, моя работа здесь будет закончена. — Он усмехнулся.

— Значит, это Лессек поддерживает в тебе жизнь?

— Лессек. И, видимо, с помощью волшебного стола.

— Но я думал, что этот стол без ключа не действует.

— Это так, однако отсутствие у нас ключа не мешает магической силе стола воздействовать на нас. — Старик выбил трубку. — И эта сила поддерживает в нас жизнь — во мне и Канту. Это очень древняя магия, Стивен. Я не знаю, кем она была создана. — Он как-то странно усмехнулся и прибавил: — Возможно, что и Нераком.

Стивен тоже невольно усмехнулся, хотя ему по-прежнему казалось, что его вот-вот стошнит или он грохнется в обморок.

— В общем, я очень рад, что ты так успешно освоил магию посоха. Когда ты вернешься из Айдахо-Спрингс, я буду рад помочь тебе отшлифовать это умение.

— Ты знаешь, что я намерен вернуться?

— Я много чего знаю.

— Я, пожалуй, лучше сяду. — Стивен тяжело шлепнулся на песок рядом со старым колдуном. — Знаешь, я все-таки очень рад, что снова вижу тебя!

— Да, я тоже рад был вернуться... Но теперь нам пора. Нам еще очень многое предстоит сделать за сегодняшнюю ночь.

Бринн ухватилась за якорную цепь на корме. Мощный якорь удерживал фрегат от ударов и ненужных поворотов во время приливов и отливов и не давал ему повредить более мелкие суда, причаленные неподалеку.

— Привяжи, — прошептал Стивен, протягивая ей веревку, одним концом прикрепленную к носу лодки.

Веревка была довольно короткой, чтобы удерживать лодку на месте. Оставалось надеяться, что волны не разобьют ее о борт «Принца Марека».

Стивен, Бринн и старый рыбак готовились взобраться по якорной цепи и, перевалившись через поручни, спрятаться на юте. А Марк должен был ждать их в лодке, вооруженный луком Гарека и полным колчаном стрел.

Плавание через гавань было отмечено некоторыми разногласиями, и самым неприятным из них была ссора Марка с Бринн.

— Я не хочу, чтобы ты поднималась на борт, — твердил Марк.

— Но ведь Гарек не может пойти с вами, значит, придется мне. — Бринн тоже была настроена весьма решительно. — К тому же, Марк, я гораздо лучше тебя знакома с приемами рукопашной схватки. Ты уж извини, но если Стивену понадобится помощь, то от меня будет больше толку.

Бринн прямо-таки до зубов вооружилась ножами и кинжалами; она даже боевой топор Марка с собой прихватила. Свет лун-близнецов играл на острых как бритва лезвиях. Марк, по-прежнему страшно недовольный ее решением, настоял на том, что отправится вместе с ними на ялике и постарается прикрыть их, стреляя из лука, если малакасийский часовой подойдет слишком близко в тот момент, когда они будут взбираться на борт судна.

Бринн с трудом подавила смех.

— Я же видела, как ты стреляешь, Марк! Помнишь, как ты пытался подстрелить рыбу? Ты тогда три раза подряд промахнулся и даже в реку стрелой не попал!

Но Марку было не до шуток.

— Очень смешно! Ха-ха-ха. Ты права, я, возможно, и впрямь стрелок не ахти, но их-то солдаты этого не знают. — Жаль, думал он, что тогда я не попросил Версена как следует меня поучить. Что ж, теперь поздно об этом думать.

Старый рыбак тоже поехал с ними. Ни Марк, ни Бринн не понимали зачем, но на этом настоял Стивен. Впрочем, когда рыбак предложил им воспользоваться его яликом, они обрадовались.

Никто даже и думать не хотел о том, чтобы оставить Гарека одного на берегу — ведь тот, кто его подстрелил, вполне мог вернуться и завершить начатое, — и теперь Гарек спал на носу ялика, тепло укрытый всеми имевшимися у них одеялами. Гареку явно стало лучше: сердце у него билось ровно и сильно, а дыхание, хотя и оставалось несколько замедленным, было все же достаточно глубоким.

Украденное Марком суденышко благополучно пересекло гавань, несмотря на порывы сильного южного ветра; за ним в кильватере следовал ялик. Затем они бросили якорь, остановившись на приличном расстоянии от фрегата, спящего на воде, и спустили парус. В полной темноте старый рыбак сел на весла, и они неслышно подплыли к «Принцу Мареку», покачиваясь у его гигантского борта, точно кусок легкого плавника на высокой приливной волне.

— Ну что ж, пока все идет неплохо, — прошептал Марк, увидев, что Бринн уже ухватилась за поручни на корме.

Она полезла первой, настояв на этом, и даже Марк был вынужден согласиться с ее доводами: если кто-то заметит, как она переваливается через транец, то лучше нее никто не сумеет быстро и бесшумно заткнуть этому невольному свидетелю рот. Марк затаил дыхание. Взбираться Бринн пришлось высоко, футов на тридцать, и почти на одних руках, однако через несколько мгновений она одной рукой уже держалась за поручни, а другой вытаскивала из-за пояса свой тонкий охотничий нож.

— Черт, черт, черт! — выругал себя Марк: тревожась о Бринн, он совсем позабыл о том, что должен был охранять ее с оружием в руках. Он быстро вложил в лук стрелу и прицелился в темноту, ожидая появления часового. — Господи, прошу Тебя об одном: не дай мне попасть в кого-то из моих друзей, — тихо молился он, но, слава богу, никто из команды «Принца Марека» на палубе не появился.