Комиссар покачал головой.

— Почему вы сразу об этом не сказали?

— Я собирался включить это в свои показания.

— Как вы туда попали?

— По пути на временную квартиру.

Комиссар резко остановился перед Бейли.

— Эта версия не пройдет, Лайдж. Кому придет в голову ехать домой через энергостанцию?

Бейли пожал плечами. Нет смысла объяснять, что их преследовали медиевисты и как они отделались от них. Во всяком случае, не сейчас. Поэтому он сказал:

— Если вы намекаете, что я имел возможность достать там альфа-излучатель, которым прикончили Р.Сэмми, то учтите, что со мной был Р.Дэниел. Он подтвердит, что я ни на минуту там не останавливался и вышел оттуда без альфа-излучателя.

Комиссар медленно опустился на стул. Он не смотрел в сторону Р.Дэниела и, видимо, не намеревался с ним говорить. Он положил перед собой на стол свои белые пухлые руки и стал рассматривать их с выражением крайнего страдания на лице.

— Лайдж, — проговорил наконец он, — я просто не знаю, что и подумать. Вы ведь понимаете, что ваш… ваш партнер не может обеспечить вам алиби. Его показания не имеют силы.

— И все же я отрицаю, что брал альфа-излучатель.

Пальцы комиссара судорожно переплетались между собой и снова расходились.

— Лайдж, зачем приходила сюда Джесси?

— Вы уже это спрашивали, комиссар. Ответ будет тот же: по нашим частным делам.

— У меня есть показания Фрэнсиса Клусарра, Лайдж.

— Какие?

— Он утверждает, что Джезебел Бейли является членом медиевистского общества, ставящего своей целью свержение нынешнего правительства.

— Вы уверены, что это она? В городе много женщин, по фамилии Бейли.

— Но не Джезебел Бейли.

— Он назвал ее этим именем?

— Да, он сказал Джезебел. Я слышал это собственными ушами.

— Что с того, что Джесси вступила в это безобидное общество тихопомешанных? Она только посещала собрания, в чем ужасно раскаивается.

— Едва ли это прозвучит убедительно для проверочной комиссии, Лайдж.

— Вы хотите сказать, что меня арестуют по подозрению в порче государственной собственности в виде Р.Сэмми?

— Надеюсь, что нет, Лайдж, но дела ваши плохи. Всем известно, что вы недолюбливали Р.Сэмми. Сегодня с ним разговаривала ваша жена. Она была в слезах, и нам удалось узнать кое-что из того, что она говорила. Сами по себе ее слова звучали безобидно, но ведь очень нетрудно смекнуть, что к чему, Лайдж. У вас могло появиться желание заставить его замолчать. К тому же именно вы могли завладеть орудием преступления…

Бейли не дал ему договорить:

— Пожелай я уничтожить все улики против Джесси, стал бы я приводить сюда Фрэнсиса Клусарра? По-видимому, он знает о ней гораздо больше, чем было известно Р.Сэмми. Кроме того, я оказался на энергостанции за восемнадцать часов до того, как Джесси встретилась с Р.Сэмми. Я ведь не ясновидец, чтобы заранее знать, что мне нужно будет уничтожить робота и сделать это именно альфа-излучателем.

— Неплохие аргументы, Лайдж, — заметил комиссар. — Я сделаю все, что смогу. Мне очень жаль, Лайдж.

— Да? А вы сами верите в мою невиновность, комиссар?

— Говоря откровенно, Лайдж, — медленно сказал Эндерби, — я и сам не знаю, что думать.

— Тогда послушайте, что я думаю. Все это тщательно подстроенная провокация против меня.

Комиссар настороженно выпрямился.

— Погодите, Лайдж. Не бейте вслепую. Защищаясь таким образом, вы ничего хорошего не добьетесь. Не один отпетый преступник пользовался этим приемом.

— А я ничего и не добиваюсь. Я просто говорю правду. Меня хотят убрать с пути и не дать раскрыть убийство Сартона. К сожалению, мои друзья-провокаторы немного опоздали.

— То есть как это?

Бейли взглянул на часы. Они показывали 23.00.

— Я знаю, кому невтерпеж засадить меня за решетку, — сказал он. — Я знаю, как убили доктора Сартона и кто это сделал. У меня всего час, чтобы рассказать вам об этом, схватить виновного и закрыть расследование.

Глаза комиссара Эндерби сощурились в недобром взгляде.

— Что вам нужно? Вчера утром у Фастольфа вы уже устроили один спектакль. С нас хватит.

— Я знаю, — кивнул Бейли. — В тот раз я ошибся.

“Потом ошибся еще раз, — с яростью произнес он про себя, — но не теперь, тут уж я не ошибусь…”

— Посудите сами, комиссар, — продолжал он. — Допустите, что улики против меня подтасованы, и тогда посмотрим, куда это нас приведет. Задайте себе вопрос; кто мог это сделать? Видимо, тот, кто знал, что вчера вечером я был в Уильямсбурге.

— Ну ладно. Кто же этот человек?

— Уже в столовой меня начали преследовать несколько медиевистов. Я был уверен, что избавился от них, но, видимо, один из них заметил, что я проходил через станцию. Сделал я это, как вы понимаете, чтобы окончательно замести следы.

Комиссар задумался:

— Клусарр? Он был среди них?

Бейли кивнул.

— Хорошо, мы его допросим. Мы вытянем из него все, что ему известно. Чем еще я могу быть вам полезен, Лайдж?

— Подождите. Я хочу убедиться, что вы меня поняли?

— Давайте попробуем разобраться. — Комиссар снова сжал руки. — Клусарр сам или через члена их группы узнал, что вы вошли в Уильямсбургскую станцию. Он решил использовать этот факт против вас и отстранить вас от расследования. Вы это имели в виду?

— Приблизительно.

— Отлично, — оживился комиссар. — Он, естественно, знал, что ваша жена входит в его организацию, а потому рассчитывал, что вы побоитесь предать это гласности. Он думал, что вы предпочтете подать в отставку, чем опровергать косвенные улики против себя… Кстати, Лайдж, как насчет отставки? Я хочу сказать, если дело действительно примет плохой оборот. Мы сумеем замять все это…

— Ни за что на свете, комиссар.

Эндерби пожал плечами.

— Да, так о чем это я говорил? Ага, вспомнил. Так вот, по-видимому, через сообщника он достал альфа-излучатель и поручил кому-нибудь уничтожить Р.Сэмми. — Его пальцы слегка постукивали по столу. — Не годится, Лайдж.

— Почему же?

— Слишком притянуто. Слишком уж много сообщников. И, между прочим, проверка показала, что у него есть железное алиби на ночь и утро убийства в Космотауне.

— Но ведь я не говорил, что убийца — Клусарр. Это предположили вы, комиссар, — заметил Бейли. — Им может быть любой медиевист. Клусарр лишь один из тех, кого узнал Р.Дэниел. Больше того, я не думаю, что он играет сколько-нибудь важную роль в медиевистской организации Однако кое-что в нем кажется мне занятным.

— Что именно? — насторожился Эндерби.

— Он заявил, что знает Джесси. Неужели он помнит всех членов организации?

— Трудно сказать. Во всяком случае, Джесси он знает. Может быть, потому, что она жена полицейского или по другой причине.

— И он сразу сознался и сказал, что Джезебел Бейли — член их организации? Именно так и сказал: “Джезебел Бейли”?

Эндерби кивнул:

— Повторяю вам, я слышал это собственными ушами.

— Странная вещь, комиссар. Вам хорошо известно, что Джесси невзлюбила свое полное имя и давно отказалась от него. Это совершенно точно. К медиевистам же она примкнула много позже этого. И никогда не пользовалась полным именем. Как же мог Клусарр назвать ее “Джезебел”?

Комиссар покраснел и поспешно ответил:

— О, простите, если так, то он, возможно, назвал се “Джесси”. А я механически занес ее в протокол полным именем. В самом деле, так оно и было. Он сказал “Джесси”,

— До сих пор вы утверждали, что он сказал “Джезебел”. Я несколько раз переспрашивал.

Комиссар повысил голос:

— Уж не хотите ли вы сказать, что я лгу?

— Я подумал, что, быть может, Клусарр вообще ничего не говорил. Я подумал, уж не сочинили ли вы все это сами. Вы знакомы с Джесси лет двадцать и, уж конечно, знаете ее полное имя.

— Да вы спятили, Лайдж!

— Неужто? А где вы были сегодня после обеда? Вас не было здесь около двух часов?