Поэтому нарушение ритма работы столовой всегда имеет пагубные последствия. Именно в этом и были повинны Бейли и Р.Дэниел, когда они, миновав автомат, предъявили дежурной специальный пропуск.

Об этих последствиях Бейли как-то узнал от Джесси, хорошо осведомленной, как помощник диетолога, о работе столовых.

— Все тогда идет кувырком, — рассказывала она ему. — Меняется закладка, меняется калькуляция. Приходится заниматься дополнительной проверкой. То есть надо сравнить чеки всех остальных столовых сектора, чтобы проверить, не слишком ли нарушен баланс. Понимаешь? Баланс полагается составлять каждую неделю. И если что-нибудь случилось и у тебя перерасход, то виновен в этом прежде всего ты. Городские власти, как всегда, ни при чем, хотя сами раздают талоны налево и направо. Еще бы! А какой шум поднимается, когда объявляем, что выбора блюд не будет… В общем, как обычно, все неприятности валятся на голову человека за прилавком. Ему всегда достается больше всех.

Бейли прекрасно помнил все это и спокойно воспринял тот холодный, убийственный взгляд, который метнула в него из окошка дежурная. Она торопливо записывала: местожительство, род занятий, причина посещения чужой столовой (“служебная командировка”- причина, вызывающая раздражение, но достаточно веская). Затем уверенными движениями она сложила чек и опустила его в прорезь. Электронный аппарат подхватил чек, поглотил его содержимое и переварил информацию. Дежурная повернулась к Р. Дэниелу.

Бейли добил ее.

— Мой приятель из другого города, — сказал он.

— Место постоянного жительства, пожалуйста, — спросила женщина с крайне недовольным видом.

И Бейли снова не дал Р.Дэниелу открыть рта.

— Сошлитесь на Полицейское управление. Детали не требуются. Находится здесь с официальным заданием.

Женщина рывком достала пачку чеков и заполнила их электронным кодом привычным нажатием двух пальцев правой руки.

— Долго вы будете у нас питаться? — спросила она.

— Впредь до дальнейшего уведомления, — ответил Бейли.

— Приложите сюда пальцы, — сказала она, перевернув бланк.

У Бейли екнуло сердце, когда Р.Дэниел приложил к бланку свои ровные, с блестящими ногтями пальцы. Да нет, едва ли они могли забыть такую важную деталь, как отпечатки пальцев.

Женщина взяла бланк и вставила его во всеядную машину, находившуюся у нее под рукой. Машина ничего назад не отрыгнула, и Бейли облегченно вздохнул.

Бейли и Р.Дэниел получили временные жетоны ярко-красного цвета. Женщина за конторкой, выдавшая им жетоны, строго предупредила:

— Сегодня выбора блюд нет. У нас перерасход продуктов. Ваш стол ДФ.

Они направились к столу ДФ.

— У меня создается впечатление, что большинство из вас регулярно питается в таких столовых, — заметил Р.Дэниел.

— Конечно. Правда, довольно неприятно ходить в незнакомую столовую. Ты никого здесь не знаешь. Другое дело в своем секторе: там всегда занимаешь определенное место, с тобой семья, твои друзья. А для молодежи это просто одно удовольствие. — И Бейли улыбнулся своим воспоминаниям.

Их стол, видимо, был предназначен для таких, как они, временных клиентов. Многие из них уже заняли свои места и сидели, молча уткнувшись в тарелки или с завистью поглядывая на другие столы, откуда доносились взрывы громкого смеха.

“Нет ничего хуже, — подумал Бейли, — чем питаться в чужом месте. Дома даже пища кажется вкуснее, что бы там ни твердили химики, готовые поклясться, что здесь она нисколько не отличается от того, чем кормят в Иоганнесбурге”.

Бейли сел на стул; Р.Дэниел уселся рядом.

— Нет выбора. — недовольно проворчал он, — что ж, тогда повернем этот выключатель и будем ждать.

Прошло две минуты. Диск в крышке стола отодвинулся в сторону, и в образовавшемся отверстии появилось дымящееся блюдо.

— Картофельное пюре, соус из зимовила и печеные абрикосы. Не так плохо, — заключил Бейли.

В проеме у низкой переборки посередине стола показалась вилка и ломти темного дрожжевого хлеба.

— Если хотите, можете взять мою порцию, — едва слышно сказал Р.Дэниел.

Бейли было возмутился, но, вспомнив, с кем имеет дело, лишь пробормотал:

— Это неприлично. Начинайте. Ешьте.

Бейли поглощал еду быстро, но без удовольствия, изредка осторожно поглядывая на Р.Дэниела. Робот методично двигал челюстями. Слишком методично. Уж очень неестественно.

Странная вещь! Теперь, когда Бейли поверил, что Р.Дэниел действительно робот, в глаза ему бросались прежде неприметные детали. Например, что у Р.Дэниела при глотании не двигается кадык.

Но теперь это его не трогало. Неужто он уже так привык к этому существу? Допустим, что люди начнут освоение нового мира (с тех пор как доктор Фастольф заронил в нем эту мысль, она часто приходила ему на ум); допустим, туда отправится, ну, скажем, Бентли; сможет ли он привыкнуть работать и жить бок о бок с роботами? “Почему бы и нет? Чем мы хуже космонитов?”

— Илайдж, — прервал его размышления Р.Дэниел, — прилично ли смотреть на человека, когда он ест?

— Конечно, нет, особенно если ты уставишься ему прямо в рот. Это подсказывает простой здравый смысл, не так ли? Человек имеет право на уединение. Однако разговаривать во время еды вполне прилично.

— Понятно. Тогда почему я насчитал восемь человек, которые внимательно, очень внимательно наблюдают за нами?

Бейли положил вилку. Он огляделся вокруг, как бы в поисках миниатюрной солонки.

— Я не заметил ничего подозрительного, — сказал он без всякой уверенности в голосе.

Скопление обедающих в столовой представилось ему лишь огромной безликой массой. Когда же Р.Дэниел повернул к нему свои невыразительные карие глаза, Бейли вдруг осенило, что это вовсе не глаза, а мощные объективы, способные с фотографической точностью и в ничтожно малое время зафиксировать все, что творится вокруг.

— Но я совершенно в этом уверен, — спокойно возразил Р.Дэниел.

— Ну и что из того? Они просто не умеют себя вести, а это еще ничего не доказывает.

— Не знаю, Илайдж, но случайно ли то, что шестеро из них были в толпе, осаждавшей вчера вечером обувной магазин?

Бейли судорожно сжал в руке вилку.

— Вы не ошибаетесь? — спросил он механически и тут же сообразил неуместность своего вопроса. Глупо спрашивать электронно-вычислительную машину, уверена ли она в своем ответе, даже если у нее есть руки и ноги.

— Нисколько, — ответил Р.Дэниел.

— Далеко они от нас?

— Не очень. В разных местах зала.

— Так, так. — Бейли снова принялся за еду, машинально двигая вилкой. Он нахмурился и лихорадочно оценивал обстановку.

Предположим, что вчерашние беспорядки были спровоцированы группой фанатиков, ненавидящих роботов, а не возникли случайно, как это показалось на первый взгляд. Среди подстрекателей могли быть люди, которые упорно занимались изучением роботов именно из-за своей ненависти к ним. Один из них, вероятно, сумел распознать в Р.Дэниеле робота. (Комиссар еще раньше подсказал такую возможность. Черт побери, иной раз поражаешься глубине ума этого человека!)

В этом есть логика. Хоть они и не сумели воспользоваться вчерашними беспорядками, но могут спровоцировать новые. Распознав Р. Дэниела, они с таким же успехом могли догадаться, кто такой Бейли. Раз офицер полиции находится в необычном обществе человекоподобного робота, значит, он — важная персона. (Теперь-то, задним числом, Бейли было легко все это сообразить.)

Из этого следует, что, наблюдая за муниципалитетом, — а возможно, через своих агентов в муниципалитете, — им было нетрудно в короткое время установить слежку за Бейли, Р.Дэниелом или за ними обоими. Не удивительно, что им удалось это сделать в течение суток. Они обнаружили бы его еще раньше, не проведи он столько времени в Космотауне и в дороге.

Р.Дэниел кончил есть. Он молча сидел; его совершенной формы руки спокойно лежали на краю стола.