Онгист слабо взмахнул мечом. Маггриг поднял руку, давая знак прекратить стрельбу. Все аэниры, кроме Онгиста, были мертвы. Поглядев на врага новыми глазами, он зашатался и упал на колени.

— Поднять его, — бросил Маггриг, проходя мимо.

Час спустя Паллиды снова выступили на северо-запад. Аэниры, с которых сняли оружие и доспехи, лежали на склоне холма, и воронье слеталось клевать их. Онгист висел, приколоченный к дереву, с разверстыми ребрами. Лучины-распорки удерживали внутри его сердце и легкие. Ему выкололи глаза и вырезали язык.

Маггриг не хуже аэниров знал, какие у них в Валгалле порядки.

Онгист войдет в чертоги Серого Бога немым и незрячим.

Гаэлен и Дива поднялись на последнюю перед Атафоссом гряду. Отсюда открывался хороший вид на водопад, леса, долины и скалистые перевалы.

Вдали, наподобие муравьев, ползущих по зеленому одеялу, колонной двигались люди. Гаэлен плюхнулся рядом с Дивой. Он устал, а она совсем обессилела. Ее самодельные башмаки изодрались о камни, ноги кровоточили, лицо побледнело, золотые волосы висели сальными прядями.

Она уронила голову ему на плечо.

— Я уж и не надеялась, что мы сюда доберемся.

Он молча погладил ее по голове. Рендер вытянулся рядом, положив голову на лапы. Он два дня ничего не ел, и его шерсть утратила блеск.

Трижды они обманывали погоню, прячась то в пещере, то под кустами, то в ветвях старого дуба. Трижды натыкались на замученных, прибитых к деревьям горцев. Дива хотела снять их, но Гаэлен побоялся, что это еще больше насторожит аэниров.

Теперь им только под гору осталось спуститься, чтобы встретиться с кланом. Гаэлен вытер пот с лица, рассеянно почесал белый шрам над глазом. Поглядел еще раз на медленно тянущуюся колонну и вдруг дернулся, как ужаленный. В лесу под ним мелькнула согнутая фигура воина в аэнирском рогатом шлеме.

— О боги, нет! — прошептал Гаэлен.

— Что такое? — Дива оглянулась назад, думая, что враги их снова настигли.

— Там, в лесу, сидят аэниры. Они подстерегают клан, а я не могу предупредить наших.

Дива посмотрела вниз, заслоняя глаза ладонью.

— Я ничего не вижу.

— Я видел только одного, но ясно, что их там много. Пошли скорей. — В отчаянии они побежали вниз по травянистому склону, забирая как можно дальше от леса.

Касваллон внизу приказал колонне остановиться. Впереди лежал Атта, священный друидский лес. За ним, по словам Талиесена, был невидимый мост на остров Валлон. Воевода позвал к себе Леофаса и Бадрейга. Последний, вернувшись с запада, доложил, что аэниры разделились: основное войско быстро движется на восток, более мелкие отряды уходят куда-то в горы.

В пути его разведке попались десятка два аэниров. Горцы убили всех, оставив одного для допроса, но он мало что мог сказать, кроме того, что они гнались за парнем и девушкой. Бадрейг прикончил его и вернулся к своим.

— Не Гаэлен ли это? — предположил он.

— Возможно, — кивнул Касваллон. — А девушка, вероятно, Дива. Разведчики Дирака думают, что зверски убитая горянка, которую они нашли — это Ларена, а она, говорит Агвейн, ушла вместе с Дивой.

— С чего аэнирам вздумалось дробить свои силы? — недоумевал Леофас.

— Бьюсь об заклад, что причина в Маггриге. Старый лис заставил их поплясать.

К ним подошел Талиесен, опираясь на посох. Утренний ветерок шевелил его длинные белые волосы.

— Может, двинемся дальше? Не терпится попасть в безопасное место.

— Погодим еще. Что ни говори, а их раскол меня беспокоит. Зачем им это надо, Бадрейг?

— Чтобы сойтись где-то еще — другой причины не вижу.

— Да, но где? На западе мы все обшарили.

— Они могли вернуться на юг.

— Или пойти на север, — сказал Леофас.

— Вот и я так думаю, — подтвердил Касваллон, глядя на темный лес впереди.

— Сколько человек может быть в той части их войска, которая затерялась в горах? — спросил Леофас.

— От двухсот до тысячи — но уж точно не больше, — прикинул Бадрейг.

— Значит, мы в кои-то веки не уступаем им численностью, — подвел итог Касваллон. — Станем здесь лагерем, а к ночи зажжем костры. Любое войско, идущее с юга, доберется сюда разве что завтра к полудню.

Бадрейг и Леофас передали приказ по колонне, и женщины принялись собирать хворост, не заходя в лес.

Барса со своими восемью сотнями лучников терпеливо ждал, когда Фарлен разобьет лагерь. Он не был бесшабашным храбрецом, как его единокровный брат Онгист, не имел чутья, которым славился Драда. Он был обыкновенным головорезом и полагался больше на опыт, чем на мозги. Опыт подсказывал, что Фарлены о нем ничего не знают. Его мелкие, тщательно подобранные отряды не были замечены вражеской разведкой и успешно соединились у водопада. Барса верно угадал, каким путем будет двигаться клан, и был втайне доволен этим. Не знал он только, какова цель их похода: все сведения аэниров о севере исчерпывались тем, что здесь где-то близко должно быть море. Получив от Онгиста известие, что Паллиды тоже идут на север, Барса тут же отправил к брату три тысячи воинов, а оставшихся привел сюда, в этот лес.

Он уже предвкушал, как заслужит отцовскую похвалу. Первый же его залп уложит каждого десятого в клане. Горцы обратятся в бегство, а его воины не спеша попользуются их девицами и молодками. Жаль, что их потом придется убить — это был единственный приказ, непонятный Барсе. Аэниры всегда брали пленниц в домашние рабыни, в наложницы, порой даже в жены. Только в горах Асбидаг почему-то решил иначе и приказал убивать всех — и детей, и женщин.

— Устраивают лагерь, — прошептал пробравшийся к Барсе воин. — Атакуем их ночью?

Это была неплохая мысль, но Барса не хотел выводить своих людей из укрытия, поскольку горцев было больше, чем их.

— Нет. Дождемся утра, когда они пойдут через лес.

Воин кивнул и отполз к своему месту.

Касваллон под прикрытием горящих костров повел тысячу бойцов на юго-восток, сделал круг и подошел к Атте с другой стороны. Там они разделились на три отряда: одним командовал Касваллон, двумя другими Леофас и Бадрейг. Вооруженные только короткими мечами и охотничьими ножами, горцы вошли в лес и стали тихо пробираться вперед.

Над горами ярко светила луна, но ее лучи почти не проникали сквозь листву вековых дубов Атты. Касваллон через каждые пару шагов закрывал глаза и вслушивался в лесные звуки. Различив шорох ткани о дерево, он поднял руку. Шедшие за ним воины остановились. Касваллон показал на кусты впереди, и один из горцев пополз к ним с ножом в руке.

Задремавший аэнир так и умер во сне. Рядом с ним спали еще десятки, и горцы, работая острыми ножами, принялись резать им глотки.

Отряд Леофаса занимался тем же на северной стороне леса, постепенно продвигаясь на запад; Бадрейг дошел до крайней северной точки и повернул на юг.

За час до рассвета в лесу раздался вопль — один из аэниров перед смертью успел закричать.

Барса, сразу поняв, что его провели, вскочил на ноги. Он громким криком предупредил тех, кто был рядом, и выхватил меч. Воины сбежались к нему, но во мраке уже мелькали, как тени, Фарлены. Барса посмотрел вправо, влево — вокруг него собралось меньше ста человек. Ничего, подумал он. Все фарленские мужчины сейчас в лесу. Проложив себе путь через лагерь, где остались одни женщины и старики, аэниры вырвутся из ловушки. Барса помчался на юг, остальные за ним.

На опушке он замер как вкопанный. В траве перед ними растянулись шеренгой лучницы. Барса едва успел броситься наземь.

За первым залпом грянул второй, и сзади подоспели Фарлены. Барса схватился с кем-то, двуручным ударом развалил горцу череп, убил еще двух. Горцы отступили, но один из них вышел вперед — высокий, с длинными черными волосами, связанными позади в хвост. Расчесанная натрое бородка придавала ему насмешливый вид, зеленые глаза поблескивали. В руке он держал короткий клинок. Последние аэниры пали под градом стрел, но Барсу смерть не страшила. Он заслужил себе место в чертогах Серого Бога.