— Но тогда расшипятся все пассажиры, потому что, как только я расстегну ремень, сработает сигнал тревоги.
Кэролайн хмыкнула.
— Вот если бы мы правили миром, то таких бы проблем не было… Впрочем, нам и своих хватает. — Она показала на два крестика. — Здесь владельцы в отъезде. Один возвращается завтра. Второй в конце недели. Я обоим отправила сообщения. — Она чуть слышно вздохнула. — Но вот здесь, — Кэролайн показала на небольшой незастроенный участок к югу от Темзы, — здесь все непросто. Нам нужен Роберт Сарин. Он очень старый и числится «смотрителем» этого участка, понятия не имею, что это значит. — Она поводила пальцем по карте. — Вот он может стать ложкой дегтя. Я попыталась с ним вчера поговорить, перед тем как ехать за вами в Хитроу. Уперся, с места не сдвинуть. И похоже, он сам толком не знает, почему не дает разрешения. Честно говоря, по-моему, он вовсе не выжил из ума. Немножко, пожалуй, туповатый.
— Думаете, если я позвоню сама, это поможет?
Кэролайн на минуту задумалась.
— Во всяком случае, не повредит. Хотя я не понимаю, с какой стати он даст разрешение вам, если не дал мне. Он ведь нас обеих не знает. Может быть, стоит ему рассказать, сколько людей дали разрешение.
— Хорошая мысль. Может, ему будет спокойнее, если он узнает, что не он один согласился пустить нас. — Она покопалась в бумагах и нашла список владельцев участков, где разрешение было уже получено. — Леди такая-то, лорд такой-то, десятый граф бла-бла-бла-нский… впечатляющая компания, вы не находите?
— Очень даже, — сказала Кэролайн. — Хотя не знаю, поможет это или нет. Мне он показался крепким орешком.
Джейни сдвинула брови.
— Голова разболелась, — сказала она. — Вот дьявол.
— У меня есть с собой ибупрофен, — улыбнулась Кэролайн.
Джейни от удивления подняла брови.
— Как это вам удалось? — спросила она.
— Засунула в носки туфель. Я с собой взяла четыре пары, а он просмотрел только две.
— По-моему, вам просто повезло. Смотрите, чтобы в другой раз не поймали.
— Я и не собираюсь повторять. Могу поделиться.
Она поднялась, ушла в свой, соседний номер и через минуту вернулась. Принесла Джейни три таблетки и налила воды в стакан.
Проглотив их разом, Джейни откинулась в кресле, будто бы ожидала чудесного, восхитительного кайфа.
— Ах, аптека, — вздохнула она. — Порой кажется, будто прежние наши препараты были куда круче нынешних.
Кэролайн улыбнулась.
— Где наши добрые старые времена?
Джейни ничего не ответила, и только на губах ее мелькнула вымученная улыбка. Перед ее мысленным взором возник их опрятный домик у подножия Беркширских гор, смеющиеся муж и дочь на балконе, дрожавшем от их веселой беготни. Ясно, как наяву, она услышала жужжание майских жуков, почувствовала духоту жаркого лета Новой Англии. Трещали газонокосилки, и слышался визг детей, попадавших на бегу под брызги работавших поливалок. Чистое белье, белоснежные фартуки, утренний ритуал в ванной комнате в доме, где обитали три человека, привыкшие жить вместе. Картина поблекла, и Джейни снова осталась одна.
— Джейни, простите… Я не хотела…
Джейни, не желавшая огорчать ассистентку, махнула рукой.
— Все в порядке, Кэролайн, — сказала она. — Жизнь продолжается. Вы не обязаны ходить возле меня на цыпочках. И не нужно, чтобы каждый раз, прежде чем что-то сказать, каждое слово вы пропускали сквозь фильтр — уместно оно или неуместно. У нас и так есть над чем подумать. — Она снова взглянула на ассистентку и улыбнулась. — И спасибо за ибупрофен. Спасибо, что поделились.
Она снова отвела взгляд в сторону.
— На здоровье, — отозвалась Кэролайн.
На минуту в комнате повисло неловкое молчание. Наконец его нарушила Джейни.
— Ну что ж, — сказала она. — Теперь, когда мы справились с одной головной болью, пора заняться другой.
— Вот и хорошо, — откликнулась Кэролайн. — А именно нашим несокрушимым мистером Сарином.
Джейни тяжело вздохнула.
— Он и впрямь может загубить весь проект. Нам необходимо взять там пробу. — Большим и указательным пальцами она изобразила дюйм и показала Кэролайн. — Я вот настолько подобралась к концу. Мне нужно защититься, я устала быть безработной.
— Может быть, вам стоит позвонить Джону Сэндхаузу, спросить, нельзя ли поменять площадку?
Складывая бумаги в аккуратную стопку, Джейни проворчала:
— Этому Аттиле? Жаба толстая. Во-первых, он не хотел даже отпускать меня в Лондон. «Ну, что там можно найти?» — передразнила она. — Дай я ему только повод, он немедленно затолкает меня куда-нибудь в глушь, чтобы я рылась там в земле до скончания жизни.
— Значит, они не заинтересованы в том, чтобы вам помочь? — удивилась Кэролайн.
— Нет, не заинтересованы, — вздохнула Джейни. — Но так у нас дело не пойдет. Не так много времени, чтобы тратить его на депресняк. — Лицо ее стало строгим. — Вот что. Сегодня проведем раскоп на первых площадках. Будем жить настоящим. — Она ткнула пальцем в пригород на карте и выбрала несколько крестиков. — Сдадим в лабораторию, и, по крайней мере, у меня будет чувство, что и я что-то сделала. Она просмотрела еще несколько бумаг и спросила:
— Надеюсь, вы заручились разрешением пользоваться здешней лабораторией?..
Из-под верхних листков Кэролайн извлекла на свет тонкую пачку бумаг, скрепленных в верхнем углу степлером.
— Вы не там искали, — улыбнулась она.
— Отлично, — сказала Джейни, забирая у Кэролайн разрешение и укладывая его в портфель. — Когда выйдем, сделаем крюк, посмотрим на его участок. Может быть, даже пройдемся, поставим себе маячок — вдруг удастся взять пробу потихоньку. Что там за место, можно ли забраться к мистеру Сарину незаметно?
— Там какой-то кустарник, большие деревья. Леском не назовешь, но место уединенное. А наша площадка, по-моему, далеко от дома.
— Тогда, думаю, можно рискнуть. Ну и, кроме того, там, на месте, может быть, в голову придет какая-нибудь идея, как уговорить старика.
В отчаянии Джейни бросила карандаш на стол, сломав грифель и ушибив пальцы о столешницу. Для человека, который умеет владеть собой, это было не вполне обычное проявление чувств, но Джейни казалось, у нее были все основания. Когда она изложила престарелому смотрителю свою просьбу разрешить им взять пробы грунта, он отказал, вежливо, но твердо, без каких бы то ни было объяснений, и, как она его ни умоляла, не изменил решения, так что ей оставалось звонить всем, кого, как ей казалось, она могла просить повлиять на старика. У нее уже ухо болело от бесконечных и бесплодных телефонных разговоров. Сред и тысячи — или почти тысячи — сотрудников английских министерств не нашлось никого, кто изъявил бы желание дать им разрешение в обход воли старого упрямца.
Больше всего ее раздражало, что старик не потрудился даже объяснить причины отказа. Она видела его участок накануне, приехав брать пробы на соседних землях, и не нашла там ничего такого, что и впрямь могло бы помешать ей сделать свою работу. Она увидела обыкновенную пустошь, едва заметно спускавшуюся вниз, заросшую сорняками и диким кустарником, с торчащими кое-где большими валунами. В дальнем ее конце стоял каменный дом, крытый соломой, в котором, как решила Джейни, и жил смотритель. На въезде, по обе стороны от грунтовой дороги, росли два заметных издалека старых, почти без листвы, дуба, смыкавших над ней свои ветки в вековечном объятии. Место было безрадостное, унылое, напрочь лишенное обаяния старины, какое она ожидала увидеть.
— Не понимаю, зачем тут присматривать, — с досадой сказала она тогда Кэролайн. — Вот уж не Кенсингтон.
Она подошла к холодильнику, стоявшему у нее в номере, и выбрала спелый нектарин. Маленьким острым ножом она разрезала плод, не снимая янтарной кожицы, на дольки. Спелая мякоть поддавалась легко, от самого легкого нажима. «Одна из тех простых радостей, которых не замечаешь, пока не лишишься». Нектарин был на удивление сочный, и Джейни пришлось откусывать, втягивая сок, чтобы не капнуть на одежду. Она ела медленно, смакуя каждый кусочек, и вспоминала то время, когда могла позволить себе съесть два, три таких нектарина в день, ни на секунду не задумавшись о том, откуда они взялись. Она облизнула пальцы, вытерла руки о джинсы, снова взяла телефонную трубку и набрала английский, из восьми цифр, номер, и палец ее, привыкший к номерам американским, машинально искал девятую.
