Компьютер велел подождать, пока идет обработка данных. Эти пятнадцать или двадцать секунд показались Теду вечностью. Он утратил ощущение времени и замер в ожидании результата. С облегчением он увидел наконец на экране список возможных заболеваний, и компьютер вновь запросил дополнительные данные.

Однако список этот вряд ли мог кого-нибудь успокоить. С нараставшим ужасом Тед прочел: «Болезнь Ходжкина: онкологическое заболевание лимфатической системы…». Следующим в списке значилось: «Грипп: вирусное поражение дыхательных путей». Это он взял себе на заметку. «Мононуклеоз; вирусное заболевание, вызывающее повышенную утомляемость…». Возможно, однако не то… «Свинка: инфекционное детское заболевание…» Не то, против свинки он был привит. «Чума: инфекционное заболевание, вызываемое бактерией Yersinia pestis…»

Он замер, уставившись на экран. Yersinia pestis. Недавно он это где-то видел, однако голова отказывалась работать. Он откинулся к спинке, пытаясь сосредоточиться, но вскоре с отчаянием сдался, не в силах припомнить, с чем связана эта крохотная и тем не менее наверняка существенная деталь. К тому же он еще не догадывался, что причиной этих провалов в памяти, приводивших его в ярость, стала новая, только недавно появившаяся на свет бактерия, у которой пока даже не было названия.

Когда же наконец он все-таки вспомнил, где ему попалась на глаза Yersinia pestis, он вышел из сети и выключил компьютер. Он сидел, тупо уставившись в серый погасший экран. Его трясло, сердце бешено колотилось, и, хотя он не двигался, на лбу и верхней губе выступил пот. Тед поднялся, и тут же на него накатил приступ дурноты, отчего он согнулся над стоявшей рядом мусорной корзинкой и его вырвало. Он ничего не ел со вчерашнего дня, и потому рвоты как таковой не было, но желудок выворачивало наизнанку.

Когда наконец спазмы прекратились, он запер библиотеку и побрел в лабораторию. Ему было страшно, однако он обязан был выяснить, что происходит. Совпадений оказалось слишком много, чтобы взять и запросто отмахнуться.

Он двигался по светлым, крашенным пастельными красками коридорам; одной рукой держась за стену, чтобы не упасть, вторую прижав к не прекращавшему болеть желудку. На выходные было включено дежурное освещение, горела лишь каждая третья лампа, и потому обычно светлые коридоры были погружены в полумрак. Такой же сумрак стоял и перед глазами. Каждый шаг по свеженатертым паркетным полам давался с трудом, отзываясь в ушах отвратительным грохотом, от которого дурнота усиливалась.

В лаборатории он прямиком направился к столу Фрэнка, где возле компьютера, в котором была запущена программа «Микроорганизмы. Идентификация», лежал тот самый справочник. Тед взял его, быстро открыл раздел «Кишечные бактерии» и вдруг заметил, что под книгой лежит распечатанный рисунок. Он поднял его, присмотрелся. В левом нижнем углу было название файла, против «даты создания» стояло то самое число, когда погиб Фрэнк, и значилось имя: «Гертруда».

От этого имени ему снова стало дурно. Он прикрыл глаза, пытаясь вспомнить что-то еще очень важное. «Сплошной туман», — простонал он и подумал, что, наверное, люди, не наделенные умом от природы, так мучаются постоянно. В конце концов он, возликовав, вспомнил, что слышал это имя от Кэролайн. Это она рассказывала, что они назвали Гертрудой бактерию, обнаруженную на клочке ткани из пробы грунта.

На том самом клочке, на который вчера утром упали брызги P. coli.

Он брал его в руки, Кэролайн тоже. Ни Брюс, ни Джейни, насколько он помнил, утром к нему не прикасались. Брюс едва ли вообще о нем знал, но вот Джейни наверняка тоже держала в руках.

«Я обязан найти этот клочок… Только бы избавиться от этого тумана…»

Он включил оба компьютера. В обоих была установлена функция «предыдущая операция», которая позволяла отследить каждый сделанный шаг и вернуться точно в нужное место. В поисковике замелькали числа, время и названия операций. Когда они решили установить эту функцию, Теду не раз пришлось выслушивать жалобы, будто это уловка со стороны администрации, придуманная, чтобы следить за тем, чем занимаются младшие сотрудники, и держать их на крючке. Два лаборанта тогда быстро уволились. Он тут же нашел им замену среди тех, кого это не пугало.

Сначала он взялся за микроскоп, где Фрэнк рассматривал образец. Вызвал на экран список выполненных операций и открутил вниз, ко дню гибели Фрэнка. В тот день были созданы три файла: «Гертруда», «Фрэнк» и Фрэнк2». Потом он перешел к основному компьютеру, с базой для идентификации.

Там в списке напротив «Фрэнк2» значилось: «идентифицирована Yersinia pestis».

С ужасом ждал он, пока запустится программа идентификации, и, едва дождавшись, открыл файл, где нашел изображение бактерии. Держа перед собой листок с «фотографией» Гертруды, он сравнил его с изображением на экране. Не нужно было ждать конца обработки, чтобы понять, что это одна и та же бактерия.

Руки у него тряслись, когда он печатал название файла, найденного в библиотеке, чтобы сравнить данные. Едва не плача, он бормотал себе под нос:

— Все равно меня найдут. Придут эти зеленые и сунут в желтый мешок. Меня выбросят на помойку вместе со всем прочим мусором…

На этот раз он получил полное описание чумы.

«Инфекционное заболевание, вызванное энтеробактерией Yersinia pestis. До сих пор представляет собой опасность в отдельных районах, в особенности в Юго-Восточной Азии (Вьетнам, Китай), а также в западной части Южной Америки. Переносчиками являются блохи, обитающие у грызунов и мелких млекопитающих, в отдельных случаях у крупных млекопитающих, таких как олени или крупный рогатый скот. При укусе животного инфицированной блохой бактерия попадает в пищеварительный тракт насекомого, где быстро размножается. При следующем укусе бактерия попадает в кровь животного, также инфицируя и его. Болезнь может также распространяться при непосредственном контакте через физиологические жидкости или зараженные предметы».

Пот стекал по вискам и капал на свитер.

«Известны три формы заболевания, вызываемые одним возбудителем. Бубонная чума. Первые симптомы: высокая температура, головная боль, небольшое распухание лимфатических желез в шейной и паховой областях. При отсутствии лечения болезнь быстро прогрессирует. Наблюдается уплотнение лимфатических желез, кровоточивость прилегающих тканей. В районе лимфоузлов формируются фурункулообразные пустулы (гнойники). Пациент испытывает боли, особенно мучительные в области конечностей и суставов. Могут наблюдаться провалы в памяти, а также антиобщественное либо не характерное поведение. Часты случаи глубокой депрессии».

Тед невольно потянулся к припухшим железкам, чтобы еще раз проверить, на месте ли, словно голова отказывалась верить в то, что произошло, хотя в глубине души он уже все понял.

«При отсутствии лечения бубонная форма чумы нередко переходит в легочную, когда болезнь поражает дыхательные пути. Это наиболее заразная форма чумы, поскольку при выдохе в каплевидных брызгах распространяются жизнеспособные микроорганизмы».

Тед прикрыл рот и нос ладонью.

«В случаях, когда бактерия проникает в кровь или жизненно важные внутренние органы, возникает септицемическая форма болезни. В то время, когда бактерия погибает, завершая естественный жизненный цикл, в кровь выбрасывается большое количество токсичных веществ, которые вызывают некроз тканей в почках и печени. Больной нередко погибает от токсического шока. Чума в этой форме протекает стремительно и, как правило, с летальным исходом».

Пот с него теперь лился струйками. Тед отер лоб ладонью и вытер ее о штаны, а потом, вытянув перед собой, уставился на нее, с ужасом пытаясь себе представить, сколько миллионов живых бактерий остались на ткани.

«Предусмотренное лечение представляет собой длительный курс приема антибиотиков, как орально, так и внутримышечно. Наиболее эффективными считаются стрептомицин, хлорамфеникол и тетрациклин. При бубонной форме чумы рекомендуется, чтобы облегчить боль в местах нагноения, вскрывать гнойники, заливая солевым раствором, однако в этом случае следует соблюдать осторожность, чтобы не допустить проникновения вторичных инфекций. В большинстве случаев рекомендуется начинать лечение не позднее чем через семьдесят два часа после появления первых симптомов. Вместо традиционного лечения препаратами антибиотиков допускается введение сыворотки, содержащей антитела.