Недвижно лицо молодое, Недвижен гранитный утёс… Замучен за дело святое Безжалостно юный матрос.

Рыдает холодное море, Молчит неприветная даль, Темна, как народное горе, Как русская злая печаль.

Не только в стихах отдавался Клюев революционным порывам. Обходя Олонецкую губернию, он раздавал прокламации, произносил зажигательные речи - но и этим не ограничивались его действия, в полном смысле этого слова преступные по критериям тогдашней власти. 1 мая 1906 года жандармский ротмистр Павлов писал помощнику начальника Московского жандармского управления в Московском и Звенигородском уездах: "Из переписки с исполнителем Московского охранного отделения видно, что в минувшем году, по требованию вашему от 12 апреля 1905 года за N 771, был подвергнут обыску и привлечён к дознанию по делу о распространении среди служащих станции "Кусково" прокламаций революционного содержания некто Клюев. В данное время мною привлечён в качестве обвиняемого крестьянин Новгородской губернии Николай Клюев. Прошу сообщить, имеются ли у вас сведения о Клюеве для выяснения, не есть ли это одно и то же лицо".

Ответ Московского жандармского управления неизвестен, и, вполне возможно, речь идёт об однофамильце. Однако естественно предположить, что Клюев, бывая в Москве, не только устраивал свои стихи в печати, но и раз-

давал нелегальную литературу. О связях его в московских революционных кругах мы ничего не знаем, о своей же подпольной деятельности в Олонии Николай отчитывался в живописных подробностях в письме "Политическим ссыльным, препровождаемым в г. Каргополь Олонецкой губернии":

"Я отдал всё, что имел, не пожалев себя и бедных старых родителей - добиться удалось: обложить Пятницкое общество Макачевской волости сбором в 5 коп. с души (немаленькая сумма по тем временам! - С. К.) в пользу Кр‹ес-тьянского› союза, постановить приговор с требованием Учредительного собрания (приговор отослан Царю), отменить стражников, отобрать церковную землю и все сборы отменить, приобрести 9-11 ружей, сменить старшину, писаря, место которого заменял я - только 2 месяца. Всё дело велось больше года, и я успел за это время раздать больше 800 прок‹ламаций›, получен‹ы› все от бюро содействия Кр‹естьянскому› союзу… " Если ещё учесть, что далее следует упоминание об известии "о том, что в Петербург благополучно провезены из Финляндии 400 ружей и патроны, это известие я получил 17 февраля (1906 г. - С. К.)", то вырисовывается портрет форменного активного заговорщика против самодержавия, готового действовать с оружием в руках… Впрочем, тут всё не так однозначно, если учесть, что начинается это письмо фразой "Я, Николай Клюев, за Крестьянский союз и за все его последствия", а заканчивается подписью "С‹оциалист› - Р‹еволюционер›".

Это была весьма загадочная организация, и исследователи долго не могли прийти к однозначному выводу - кто стоял у её истоков, кто вёл агитацию на местах и кто созывал и финансировал её съезды. Естественнее и проще всего было бы напрямую связать происхождение Всероссийского крестьянского союза с партией эсеров, тем паче что эсеры, создавая свои организации в многочисленных губерниях Российской Империи, делали себе всевозможную рекламу и создавали собственные "крестьянские союзы". Сам же Всероссийский крестьянский союз был создан неонародниками для решения совершенно конкретных, локальных задач, стоящих пред крестьянским миром, в его создании принимали участие и земство, и часть бюрократии, и определённые силы от либеральной оппозиции - соответственно, Всероссийский крестьянский союз не предполагал ни аграрного, ни какого-либо иного террора, что составляло смысл всей деятельности эсеров. Тем не менее, все "насущные задачи" в процессе создания этой организации перекрыла одна-единственная: требование "земли и воли". Причём если социал-демократы требовали вернуть крестьянам часть земли, что была отрезана у них в ходе реформы 1861 года, дабы не произошло насильственной ликвидации всех помещичьих землевладений, что, по их мнению, ослабляло развитие капитализма на селе и архаизировало сельское хозяйство, - то эсеры настаивали на социализации - передаче земли в распоряжение земельных обществ. И Клюев, подписавшийся "Социалист-революционер", был, безусловно, на их стороне, хотя и не входил формально в саму эсеровскую партию.

18 февраля 1905 года был издан указ Сенату, повелевающий возложить на совет министров "рассмотрение и обсуждение поступающих на имя наше от частных лиц и учреждений видов и предположений по вопросам, касающимся усовершенствования государственного устройства и улучшения народного благосостояния". "Усовершенствование государственного устройства" позволяло требовать созыв того же Учредительного собрания, а под видом "улучшения народного благосостояния" вполне можно было "отобрать церковную землю и все сборы отменить" - вплоть до конфискации всех помещичьих земель с последующей передачей их крестьянам.

Этот указ стал одним из документов власти, направленных против неё же самой, разрушающих основы самодержавия.

Тогда, в тот роковой год, одно провиденциальное событие сменяло другое - наплыв их друг на друга был неостановим.

Кровавое воскресенье… Уже 8 января Петербургскому гарнизону и солдатам, прибывшим из провинции, раздали боевые патроны. Великий князь Владимир Александрович приказал стрелять по усмотрению. Министр внутренних дел П. Д. Святополк-Мирский, будучи с докладом в Царском Селе у Николая II, нагло обманывал императора, утверждая, что рабочие ведут себя "спокойно". А 9 января пролилась кровь.

На что рассчитывал Гапон, "священник-сицилист" и агент Охранки, "по всем своим наклонностям и складу ума… социалист-революционер, хотя он

называет себя социал-демократом" (как вспоминал один из его современников), составляя петицию, содержащую, в частности, требования "немедленного освобождения и возвращения всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки", "немедленного объявления свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собрания, свободы совести в деле религии" и "отделения церкви от государства", - он сам сформулировал в беседе с В. Поссе.

- Если бы царь принял делегацию, я упал бы перед ним на колени и убедил бы его при мне же написать указ об амнистии всех политических. Мы бы вышли с царём на балкон, я прочёл бы народу указ. Общее ликование. С этого момента я - первый советник царя и фактический правитель России. Начал бы строить Царство Божие на земле…

- Ну, а если бы царь не согласился?

- …Тогда было бы то же, что и при отказе принять делегацию. Всеобщее восстание и я во главе его… Чем династия Романовых лучше династии Гапона? Романовы - династия Голштинская, Гапоны - хохлацкая. Пора в России быть мужицкому царю, а во мне течёт кровь чисто мужицкая, притом хохлацкая.

И не один Гапон лелеял подобные тщеславные планы…

"Мадемуазель Клейгес говорила, что в бумагах покойного Трепова нашли документы, из которых ясно, что он собирался уничтожить царскую семью с царём во главе и на престол посадить великого князя Дмитрия Павловича, а регентшей великую княгиню Елизавету Феодоровну". (Запись в дневнике генеральши А. В. Богданович в декабре 1906 г.)

Член Государственного совета Алексей Павлович Игнатьев после поражения России в русско-японской войне собирался устроить военный переворот и посадить на трон "сильного царя" с неограниченной самодержавной властью, способного возродить "старинные русские формы управления".

Яков Драбкин (то бишь Сергей Гусев), один из видных большевиков, впоследствии вспоминал, как в апреле 1905 года в петербургском ресторане "Контан" состоялась встреча социал-демократов и гвардейских офицеров из так называемой "Лиги красного орла", причём речь от имени этой самой "Лиги" держал эсер (!) С. Мстиславский (Масловский). Он сообщил, что "Лига" готовит антимонархический заговор - свержение царя и установление конституции. Живое обсуждение грядущих глобальных перемен вылилось в делёжку "шкуры" ещё не убитого "медведя" - гвардейцы настаивали на Земском соборе, социал-демократы - на Учредительном собрании. Одним словом, не договорились.