– Объясни подробнее, – попросила я.
– Простое голубое платье-рубашка, слегка льнущее к твоим изгибам. Да, и огромный вырез мысом. На тебе будет выглядеть изумительно.
– М-м, огромный вырез. Это мне нравится, – облизнулся Джек.
– Ладно, хватит разговоров о свадьбе. Лучше расскажи, как ты устроилась? И что сказали в «Ритрит» о твоем намерении стать свободным художником?
– Не очень обрадовались, особенно потому, что я проработала там только год, – призналась я. – Но обещали давать мне задания. Джек утверждает, что у него есть кое-какие знакомые, с которыми он может меня свести. Ты ведь играешь в сквош с кем-то из «Хелло», верно? – спросила я. Джек кивнул.
– Я тоже кое-кого знаю… одного из редакторов в «Ливинг», «Эс» и, по-моему, в английском издании «Ин стайл», – оживилась Мадди. – В понедельник посмотрю, не смогу ли организовать для тебя парочку ленчей, договорились?
– Здорово! – обрадовалась я.
Как ни странно, я ничуть не волновалась по поводу собственного решения стать свободным художником и того ощущения неуверенности в будущем и отсутствия гарантий, которое оно несло с собой. Учитывая то, что я оставила привычный образ жизни и уехала в чужую страну, чтобы быть рядом с человеком, которого обожала, хотя всего полтора года назад мысль о том, что я могу влюбиться, казалась столь же нереальной, как выигрыш в нью-йоркской лотерее, перемена карьеры казалась куда менее драматичным событием. Конечно, я любила работу в «Ритрит», но выбор между ней и новой жизнью с Джеком оказался нетрудным. Я чувствовала себя так, словно мчусь куда-то в безумной гонке, – впервые в жизни, вместо того чтобы готовиться к неминуемой катастрофе, наслаждалась каждой минутой. В конце концов, жизнь меняется, люди меняются, и пример тому – Мадди. Вряд ли даже она ожидала, что так близка к тому, чтобы встретить и выйти замуж за любовь всей своей жизни, да к тому же еще радоваться будущему материнству!
Позже, когда Мадди убежала по каким-то предсвадебным делам, мы с Джеком прилегли на диван, слушая диск Дайаны Кролл и пытаясь решить, что делать с ужином и стоит ли вообще куда-то идти.
– Что ты думаешь насчет новостей Мадди? – осведомился Джек, подтолкнув меня.
– Ты о беременности? Удивлена, что все произошло так быстро, но ее радость вполне понятна. Я всегда считала, что из нее выйдет прекрасная мать. Кроме того, сомневаюсь, что ее веселые деньки позади. Найдет себе компанию таких же гламурных мамочек и попадет в ВИП-список всех детских вечеринок, – ответила я, прижимаясь к Джеку. Голод разгорелся не настолько, чтобы побудить меня подняться, тем более что широкая грудь Джека прекрасно заменяла подушку.
– Я счастлив, что вы совсем помирились, – заметил Джек, обнимая меня и прижимаясь подбородком к моей макушке.
– Все постепенно утряслось, вернулось на круги своя. Она стала мягче, когда встретила Колина…
– Да, я заметил. Хотя, по-моему, уж очень быстро у них все произошло, – хмыкнул Джек.
– Да, но не забывай, это ведь Мадди. Свободный дух. И честно говоря, я знаю, что такое быстрое развитие событий может означать немало проблем в будущем. Они слишком мало были вместе до свадьбы… но, надеюсь, все обойдется. На мой взгляд, они идеальная пара. Никогда не видела ее такой счастливой, – заметила я, откидывая голову, чтобы взглянуть на него.
– Сначала Макс, потом Мадди. Твои друзья становятся семейными людьми, – напомнил Джек.
– Угу, – согласилась я. Макс наконец снова завоевал Дафну, и ровно через пять минут после примирения они обручились. В июне мы с Джеком были на их свадьбе. Влюбленная парочка венчалась на Манхэттене.
Джек загадочно улыбнулся, и в глазах появилось то самое странное задумчивое выражение, которое раньше так меня пугало. Но сейчас я только коснулась его щеки и спросила:
– О чем ты думаешь?
Ничего не скажешь, здорово я изменилась… – Ни о чем. Так что ты решила насчет ужина? – Он сменил тему, и хотя я понимала, что он размышляет о чем-то серьезном, бессмысленно было давить, требовать ответа. Когда в голову Джека приходила какая-то идея, он был неумолим. Ни за что не поделится со мной, пока не будет готов.
Утро свадьбы Мадди выдалось ненастным. Ненастье разгулялось не на шутку. Ледяной ливень и сильный ветер угрожали промочить до нитки гостей, входивших в шикарный «Ритц». Женщины судорожно держались за шляпки, мужчины отряхивали воду с пиджаков. Несмотря на ужасную погоду, невеста на протяжении всей церемонии светилась радостью, а на приеме практически сияла. Я волновалась, что токсикоз помешает ей насладиться собственной свадьбой. Но Мадди порхала как птичка, демонстрируя роскошное платье от Веры Вонг, и целовала всех, кто попадался ей на пути.
Вытерпев вспышки камеры до тех пор, пока не поняла, что почти ослепла, я отправилась на поиски Джека. Оказалось, что он в бальном зале – болтает с одним из четырех братьев Колина, которые, на мой взгляд, как две капли воды походили друг на друга и на Колина.
– Это который? – прошептала я, когда Джек схватил меня за руку и повел танцевать. Оркестр играл джазовую аранжировку «Должно быть, это ты».
– Кажется, Майкл. Это ведь Майкл занимается финансами? Он сказал, что работает в банке, – объяснил Джек.
– Понятия не имею. Не могу их различить. Может, они близнецы и мать родила сразу пятерых? Напомни спросить у Мадди, – попросила я и тут же рассмеялась, когда Джек закружил меня и перегнул через руку.
– Кстати, платье действительно потрясающее, – прошептал он, пожирая глазами мои груди.
– Веди себя прилично, – притворно нахмурилась я, втайне довольная. Платье для коктейлей действительно было невероятно роскошным и абсолютно не таким, в которые обычно наряжаются подружки невесты: прямое, до колен, без рукавов, из синего атласа, с глубоким треугольным, отделанным стеклярусом, вырезом.
Джек притянул меня к себе, так что теперь я танцевала, положив голову ему на плечо. Может, мои правила во многом и были неверны, но я только сейчас доказала, что была права, запретив себе встречаться с мужчинами ниже меня ростом. В конце концов, ни одна женщина не захочет танцевать с мужчиной, уткнувшимся носом в ее грудь и подпирающим подбородок своей макушкой!
Только после того, как собравшиеся проводили Мадди и Колина, осыпая новобрачных горстями конфетти и добрыми пожеланиями, гости постепенно стали расходиться, веселье затихать. Перед отъездом Мадди разразилась слезами, но не потому, что жалела о замужестве. Просто была еще не готова снять подвенечное платье. Я поднялась вместе с ней в номер, чтобы помочь переодеться, но она не позволила мне расстегнуть пятьдесят обтянутых атласом пуговок, тянувшихся по спине.
– Тогда не переодевайся. Поезжай так, – посоветовала я.
– Мы летим в Грецию! Не могу же я в таком виде сесть в самолет! – шмыгнула носом Мадди.
– Почему нет? Разумеется, туалетом пользоваться будет трудновато, но если сможешь потерпеть, оно того стоит. Разве не ты всегда твердила, что красота требует страданий? – поддела я, но все же уговорила ее сменить объемное белое платье на абсолютно убийственное темно-розовое платье-костюм от Прада, выбранное в качестве дорожного прикида.
Я потеряла Джека и нашла, только когда толпа немного рассеялась. Я направилась к нему, держа перед собой три каллы, связанные простой кремовой лентой: свадебный букет Мадди.
– Ты поймала букет? – удивился Джек.
– Нет. Мадди сказала, что не собирается подвергать одиноких женщин унижению, заставляя драться за букет, поэтому просто вручила его мне, – пояснила я и откинула голову, безмолвно прося Джека о поцелуе.
– Возможно, она пыталась что-то подсказать тебе? – предположил он.
Я пожала плечами. Может, я и смогла отказаться от большей части своих правил, но здравый смысл подсказывал, что обсуждение сражений из-за букета и будущие помолвки – не лучшие темы для разговоров с постоянным бойфрендом.
Джек вызвал машину. Мы уселись, но только когда автомобиль влился в поток уличного движения, я поняла, что мы едем в противоположном от дома направлении.
