Фантастика, собственно, начинается с труб, с помощью которых осуществляется проводка и крепление (обсаживание) стенок скважины.

При бурении глубоких скважин одной из основных сил, доминирующей над всеми остальными, является сила собственного веса свободно висящей колонны труб. При вполне определенных условиях, зависящих только от материала труб и среды, в которой они находятся, наступает момент, когда напряжение в поперечном сечении трубы от собственного веса уравнивается с пределом прочности данного материала и дальнейшее увеличение длины подвески невозможно. Увеличение толщины стенок труб здесь не поможет, потому что предельная длина подвески труб равна отношению допускаемого материалом напряжения к удельному весу материала.

Так, например, глубина спуска в скважину, допустимая прочностью стальных труб, ограничивается 7–8 тысячами метров. В последнее время начинают успешно применять трубы из высокопрочных легких сплавов на основе алюминия, что может позволить за счет снижения их удельного веса увеличить длину подвески примерно в три раза. При этом не следует забывать о громадных внешних сминающих давлениях. Давление на дне океана в условиях повести не меньше 1000 атмосфер. Чтобы трубы обсадной колонны не были смяты, наружному давлению должно противостоять почти такое же внутреннее давление, которое, в свою очередь, окажется сминающим для труб бурильной колонны.

Элементарные расчеты показывают, что для достижения задуманной авторами глубины скважин материал труб должен обладать поистине фантастическими свойствами — пределом прочности порядка 400 килограммов на квадратный миллиметр при удельном весе, как у стали, или 160–200 килограммов на квадратный миллиметр при удельном весе, как у алюминия.

В настоящее время ведутся исследовательские работы в поисках использования всех прочностных возможностей, заложенных природой в структуре окружающих нас материалов.

Самая лучшая сталь имеет массу субмикроскопических дефектов, уменьшающих площадь действующего сечения. Ученые уже могут создавать в лабораторных условиях бездефектные «усики» сплошного металла, обладающие прочностью 200 килограммов на квадратный миллиметр. Но «усики» — это еще Не трубы…

Фантастический материал, который использовали авторы повести для своих труб, не должен терять прочности при нагревании — ведь температура на дне скважины, по-видимому, может достигать 1200–1500°. Кроме того, по технологии спуска труб, принятой в повести, материал труб должен хорошо свариваться и резаться… даже газовым пламенем!

Авторы «Черного столба» не без оснований отказались от обычных резьбовых соединений труб. Резьба снижает прочность соединений колонны, вызывает концентрацию напряжений, является источником потери герметичности, что при такой глубине скважины может привести к катастрофе. Еще не созданы разьбовые соединения труб на давление 1000 атмосфер, а ведь давление в скважине «Черного столба» должно превышать 5000 атмосфер.

Надо сказать, что спуск обсадных колонн на сварке дело уже решенное. Комплексный метод разработки газо-конденсатных месторождений, удостоенный Ленинской премии 1962 года (Н.К.Байбаков, А.К.Караев, В.Я.Дубовецкий и др.), предусматривает спуск обсадных колонн на автоматической сварке.

Очевидно, сварка бурильных труб над устьем скважины тоже дело недалекого будущего.

А пока что на Земле не создано материалов с нужными авторам повести свойствами и, увеличивая глубину скважины «всего» с 15 до 40–50 километров, мы попадаем из области реальной в область фантастики.

Здесь мы рассмотрели только одну из проблем глубокого бурения- проблему труб.

Не исключено, что наука пойдет по пути создания автономных агрегатов, управляемых людьми или каким-либо из способов связи с поверхности Земли, что-нибудь вроде «стального крота», описанного Г.Адамовым в фантастическом романе «Покорители недр», или же «подземохода» Б.Фрадкина в «Пленниках пылающей бездны».

Но даже если связь с забоем скважины будет осуществляться с помощью труб, остается еще много нерешенных проблем.

Ведь самая главная цель глубокого бурения — изучить физико-химические свойства пород, залегающих в глубинах нашей планеты. И опять возникает вопрос: как поднять наверх керны породы, и не уподобятся ли эти керны глубоководным рыбам, вытащенным на поверхность? Взятые при огромном давлении и температуре, донесут ли колонки грунта до дневной поверхности неизменными свои первоначальные свойства?

Может быть, придется пойти по еще более фантастическому пути — создания анализаторов, производящих весь комплекс исследований на дне скважины и передающих наверх готовую информацию.

Таким образом, вопрос бурения скважин на глубины, превышающие 10–15 километров, хотя и рассматривается наукой, еще не вышел, так сказать, «из ведения» фантастов. Надо полагать, что в ближайшее десятилетие ученые с помощью буровиков сумеют «заглянуть» в неизведанные глубины «поверхности Мохоровичича» и получить много ценнейших и интереснейших сведений о недрах Земли.

Кто знает, с какими удивительными свойствами глубинного вещества придется столкнуться на этом нелегком пути!

Комплексное изучение состава нашей планеты, ее строения, ее магнитных и электрических полей только начинается. Оно требует напряженной работы ученых всего мира, объединенных общей целью.

В работах последнего Международного геофизического года приняло участие 30 тысяч специалистов из 67 стран. Огромный вклад сделала при этом советская наука.

Эта армия ученых, действовавших по единому плану, достигла неслыханных побед в борьбе за проникновение в тайны природы.

И как всегда, действительность оказалась куда фантастичнее вымыслов. Кто из фантастов решился бы поменять местами полюсы Земли? Кто решился бы написать о магните, имеющем два северных полюса?

А исследования МГГ показали, что в 1957–1958 годах, в период максимума солнечной активности, южный магнитный полюс Солнца приобрел северную полярность. Около года Солнце имело Два северных полюса, затем северный стал южным…

Фантастика, конечно, не самоцель. Ее задача — ориентировать читателя, подготовить его к изумительным открытиям науки, показать, сколько тайн и загадок стоит перед наукой.

И кто знает, какие непредвиденные фантастами тайны раскроет следующий Международный геофизический год!

В институте было известно, что я и профессор Касьянов, заведующий нашей лабораторией, — «теоретические враги». Вражда эта вполне устраивала нас обоих. Когда кому-нибудь из нас становилось тоскливо от монотонной работы над новыми схемами, он искал другого, чтобы поспорить. Алексей Георгиевич со свойственной его возрасту снисходительностью говорил про меня так:

— Парень молодой, но не в меру консервативный. А в общем генерирует идеи далеко не тривиальные. С ним не скучно.

Дело в том, что Касьянов, свято чтя Колмогорова и Винера, постоянно твердил о принципиальной возможности создания машинной модели человеческой «души» и старался доказать это, а я всячески возражал ему. Разговоры наши велись в таком примерно духе.

— Дорогой, мой мальчик (так он обращается ко мне в мои тридцать шесть лет), вы безнадежный идеалист и виталист. Вы прекрасно знаете, что человек — существо материальное и, следовательно, нет, абсолютно нет никаких оснований отказываться от мысли создать его модель, сколь угодно близкую к натуре.

— Допустим, — отвечал я. — Допустим, что можно создать искусственное существо, которое будет имитировать человеческое мышление, будет более точно решать математические и логические задачи. Но чувства, эмоции, душа — это уже за пределами машинного моделирования. В них миллиардолетняя история жизни на Земле.