ПОКА Я ненавижу здешнее «пока»: С концами всё, и радости, и горе. Ведь как бы ни была длинна река - Она кончается, впадая в море. Противны мне равно земля, и твердь, И добродетель, и бесчеловечность; Одну тебя я принимаю, Смерть: В тебе единой не пока — но вечность. Апрель 1919 СПБ С ВАРЕВОМ Две девочки с крошечными головками, ужасно похожие друг на дружку, тащили лапками, цепкими и ловкими, уёмистую, как бочонок, кружку. Мне девчонки показались занятными, заглянул я в кружку мимо воли: суп,— с большими сальными пятнами, а на вкус — тепловатый и без соли. Захихикали, мигнули: «Не нравится? да он из лучшего кошачьего сала! наш супец — интернационально славится; а если тошнит,— так это сначала…» Я от скуки разболтался с девчонками; их личики непрерывно линяли, но голосами монотонно-звонкими они мне всё о себе рассказали: «Личики у нас, правда, незаметные, мы сестрицы, и мы — двойняшки; мамаш у нас количества несметные, и все мужчины наши папашки. Я — Счастие, а она — Упокоение, так зовут нас лучшие поэты… Совсем напрасно твое удивление: или ты, глупый, не веришь в это?» Такой от девчонок не ждал напасти я, смеюсь: однако, вы осмелели! Уж не суп ли без соли — эмблема счастия? Нет, как зовут вас на самом деле? Хохоток их песочком сеется… «Как зовутся Сказать ему, сестрица? Да Привычкой и Отвычкой, разумеется! наших имен нам нечего стыдиться. Мы и не стыдимся их ни крошечки, а над варевом смеяться — глупо; мы, Привычка и Отвычка,— кошечки… Подожди, запросишь нашего супа…» Апрель 1919 СПБ ЛЕТОМ О, эти наши дни последние, Обрывки неподвижных дней! И только небо в полночь меднее Да зори голые длинней… Хочу сказать… Но нету голоса. На мне почти и тела нет. Тугим узлом связались полосы Часов и дней, недель и лет. Какою силой онедвижена Река земного бытия? Чьим преступленьем так унижена Душа свободная моя? Как выносить невыносимое? Чем искупить кровавый грех, Чтоб сократились эти дни мои, Чтоб Он простил меня — и всех? Июль 1919 СПБ ОСЕНЬЮ (СГОН НА РЕВОЛЮЦИЮ) На баррикады! На баррикады! Сгоняй из дальних, из ближних мест… Замкни облавой, сгруди, как стадо, Кто удирает — тому арест. Строжайший отдан приказ народу, Такой, чтоб пикнуть никто не смел. Все за лопаты! Все за свободу! А кто упрется — тому расстрел. И все: старуха, дитя, рабочий - Чтоб пели Интер-национал. Чтоб пели, роя, а кто не хочет И роет молча — того в канал! Нет революций краснее нашей: На фронт — иль к стенке, одно из двух. …Поддай им сзаду! Клади им взашей, Вгоняй поленом мятежный дух! На баррикады! На баррикады! Вперед, за «Правду», за вольный труд! Колом, веревкой, в штыки, в приклады… Не понимают? Небось поймут! 25 октября 1919 СПБ НОЧЬ …Не рассветает, не рассветает… На брюхе плоском она ползет. И всё длиннеет, всё распухает… Не рассветает! Не рассветет. Декабрь 1919 СПБ ПЕСНЯ БЕЗ СЛОВ Как ясен знак проклятый Над этими безумными! Но только в час расплаты Не будем слишком шумными. Не надо к мести зовов И криков ликования: Веревку уготовав - Повесим их в молчании. Декабрь 1919 СПБ ТАМ И ЗДЕСЬ ТАМ И ЗДЕСЬ Там — я люблю иль ненавижу,- Но понимаю всех равно: И лгущих, И обманутых, И петлю вьющих, И петлей стянутых… А здесь — я никого не вижу. Мне все равны. И всё равно. Январь 1920 Бобруйск |
