– Спроси, причалил ли уже корабль и где.

Лейтенант Бухнер снова поглядел на карту, пришпиленную к доске. В который раз проверил показания компаса и азимуты. Во время репетиций все удавалось отлично. Но в пылу боя может случиться что угодно.

А на борту «Мстителя» командор Голдсборо испытал громадное облегчение, когда винт наконец остановился и корабль замер у гранитной набережной реки. На мостике рядом с командором сигнальщик вглядывался через бинокль на верхний этаж здания таможни.

– Вижу его, сэр! – доложил он. – Сигнальщик Поттер. – Он смотрел на движущиеся флаги. – Пошло сообщение – вы готовы принимать?

– Несомненно. Что он говорит?

– Дистанция… приблизительно девятьсот шестьдесят ярдов. Азимут…

Сведения передали первой орудийной башне, и она с рокотом развернулась налево, одновременно поднимая одну из пушек.

– Стрелять по азимуту, – приказал капитан.

Из пушки с грохотом вырвался столб огня и дыма; отдача всколыхнула корабль, и крепкие канаты, удерживающие его у берега, скрипнули.

– Перелет! – крикнул Бухнер, как только снаряд разорвался внизу на одной из улиц. – Ближе к нам, чем к замку. Передай, что перелет двести ярдов. Снизить прицел. Поменять азимут вправо на один градус. Передай, что они могут стрелять снова, но только одиночными, чтобы я видел, куда упадет снаряд.

Телеграфист передал сообщение по только что протянутому проводу в таможню. Как только оно было записано, его вручили сигнальщику «Мстителя», и тот быстро передал его семафором на корабль. Считаные секунды спустя взорвался второй снаряд.

– Намного лучше, – Бухнер с улыбкой потер ладони. Значит, дело таки пойдет на лад. – Скажи, что есть попадание и они могут стрелять по собственному произволу.

Пару минут спустя в Дублинском замке начал разрываться снаряд за снарядом. У генерала Шермана была артиллерия, хотя и установленная на борту броненосца. Такой войны свет еще не знал.

Генерал Нейпир проводил совещание штаба в Дюрране, когда к нему прорвался лейтенант Найт.

– Генерал, сэр, по-моему, американцы вторглись в страну! Я видел поезд, набитый американскими солдатами. Они высаживались. Направляются в эту сторону.

– В самом деле? – осведомился Нейпир, хороший полевой офицер, но не любивший, когда его дергают. – Покажите где. – Он сделал жест в сторону висящей на стене карты.

– Здесь, сэр, чертовски длинный эшелон. Синие мундиры, я помню их по долине Гудзона.

– Это объясняет, почему ни одна телеграфная линия не работает, – кивнул Нейпир. – Если это действительно вторжение, то не так уж сложно нанять кого-нибудь из местных, чтобы они провернули такой саботаж. Я уверен, что те получили громадное удовольствие, испортив нам связь. – Он оглядел собравшихся офицеров. – Джентльмены! Выступаем на войну.

Разведчики генерала Хукера доложили о контакте с противником. Массированная группировка – кавалерия. Половина его войска в это время пересекала вспаханные поля, а это никуда не годилось.

– Отступить к последнему ряду изгородей. И выкатить вперед Гатлинги. Они нам понадобятся.

Как только две армии сблизились, огонь стал яростнее. Британцы прятались от скорострельных американских винтовок. Генерал Нейпир, увидев, что наступление замедлилось вплоть до полной остановки, приказал кавалеристам обогнуть американцев с фланга. Ударить им в тыл и пригвоздить к месту. А потом двинуться вперед, истребляя одного за другим. Кавалеристы галопом понеслись вперед, перескакивая заборы по пути через зеленые поля. Американцы застряли на единственной дороге между высокими изгородями. Есть где разгуляться тяжелым кавалерийским шашкам. С грозным ревом они ринулись в атаку.

Пулеметы Гатлинга, поспешно выдвинутые вперед, ответили им оглушительным грохотом. Лошади с пронзительным ржанием валились друг на друга, увлекая за собой мертвых всадников, осыпаемых свинцовым ливнем. Через считаные секунды атака захлебнулась, а кавалеристы были поголовно изувечены и перебиты.

Генерал Нейпир еще не знал, что сражение в Кьюрра можно считать проигранным. Под его началом служили отважные солдаты, добрые рубаки. Но они просто не могли выстоять перед этим новым орудием смерти. Когда атака захлебнулась, люди генерала Джо Хукера снова двинулись вперед, и пулеметы Гатлинга были готовы сокрушить любую преграду, вставшую у них на пути.

Выбежавший из дверей конной гвардии офицер помчался через двор. Двое хорошо вымуштрованных кавалеристов, верхом несших вахту перед своими сторожевыми будками, даже не шелохнулись, как их учили. Но все-таки покосились на офицера уголками глаз, когда его сапоги зацокали по брусчатке в их сторону.

– Ты! – крикнул он. – Кавалерист Браун. Бери!

Он сунул в затянутую в перчатку ладонь часового листок бумаги.

– Доставь это в Букингемский дворец – премьер-министру. Он встречается с королевой. Убери эту чертову саблю, и ходу!

Приказ был чрезвычайно ясен, и не повиноваться Браун не мог. Схватив листок, он вогнал саблю в ножны, пришпорил коня и галопом помчался в Уайтхолл. Пешеходы оборачивались и долго глазели ему вслед при виде столь удивительного зрелища. Часовой, неподвижно стоявший перед казармами конной гвардии, в стальном шлеме с плюмажем и сверкающих латах мчится прочь бешеным галопом. Пропетляв между кебами, он свернул на Молл. Скача по улице, всадник ухитрился мельком заглянуть в бумагу, которую вез, громко охнул и пришпорил коня еще крепче.

Пронесся сквозь дворцовые ворота и под дробную россыпь копыт проскакал через мощенный булыжником двор. Резко натянул поводья, отчего конь встал на дыбы, и спрыгнул на землю.

– Премьер-министру! – крикнул он, неуклюже пробегая в своих высоких ботфортах мимо ошеломленного привратника.

Лорд Пальмерстон был уверен, что королева не воспринимает почти ничего из того, что сейчас слышит. И все же она хотела лично видеть каждый приказ и выслушать каждое правительственное решение. Уже не в первый раз ему довелось пожалеть, что рядом нет принца Альберта, человека разумного и решительного. «Не то что эта пучеглазая, бестолковая толстушка», – с недобрым чувством подумал он. Вряд ли она понимает хотя бы одно слово из десяти. Лорд Рассел все долдонил об утомительных и скучных административных подробностях последнего повышения налогов. Но осекся, когда после короткого стука дверь широко распахнулась и в комнату вошел кавалерист, цокая подкованными сапогами.

– Экстренная телеграмма лорду Пальмерстону! – выкрикнул конюший.

Нарочный остановился, щелкнув каблуками и зазвенев шпорами. Королева Виктория только рот разинула. Пальмерстон поспешно протянул руку, схватил листок, прочел первые три слова и, не удержавшись, вслух выдохнул:

– Боже милостивый!

– И что все это означает?! – заверещала Виктория, начиная выходить из себя.

– Американцы… – только и сумел выдавить Пальмерстон. – Американцы… они вторглись в Ирландию.

Кавалерист неуклюже попятился из комнаты в наступившей тишине, шаркая подошвами и звеня шпорами.

– Что вы сказали?! – крикнул лорд Рассел. – От кого это?

– Генерал Тарбет, – вслух прочитал Пальмерстон подпись. – Он командует гарнизоном в Белфасте.

Пальмерстон побелел как смерть, руки у него тряслись.

– Стул лорду Пальмерстону! – крикнул Рассел лакеям, забирая телеграмму из обмякших пальцев премьер-министра. И прочел ее вслух: – «Вынужден довести до вашего сведения, что американцы ныне предприняли попытку вторжения в Ирландию. В Белфастском Лохе находится военный корабль, обстреливающий наши оборонительные сооружения. Вся телеграфная связь нарушена. Я не могу связаться ни с Дублином, ни с Лондондерри. Телеграфная связь с Шотландией разорвана. По всему городу слышен звук ружейной стрельбы. Если вы получили это послание, сие указывает, что подчиненный мне капитан Отфрид успешно переправился в Шотландию. Запросите у него дальнейшие сведения в телеграфном пункте, отправившем это сообщение».