Под рисунком было написано по-немецки: «Год 1860, Ганс Вольф. Срисовывать и публиковать запрещено».

На широкой каварре пылают костры. Акачи подбрасывает в них корявые стволы желтосмолки. Коля лежит, подперев подбородок руками. Он боится пропустить хотя бы слово из рассказа Ечуки. Всматриваясь в лицо темно-медного вождя, Коля замечает, что оно чем-то напоминает лицо Беловолосого бога. Только у Ечуки глаза меньше и волосы черные, как воронье крыло. Мичман тоже слушает внимательно. Он уже не переспрашивает у Коли, что значит то или иное слово — Володя начал понимать язык племени Благородного Какаду.

А Ечука говорит, говорит. И слова его напоминают шелест листьев на высоких папоротниках…

Беловолосый бог появился в наших лесах тогда, когда не было еще на земле ни одного воина Благородного Какаду. Беловолосый бог прилетел с неба на большой огненной птице. Он был одет во все белое, а на плече у него сидел его дух — Красногрудый Какаду.

Беловолосый бог не захотел жить один. И он сказал своему духу:

— Мне нужны отважные воины.

Благородный Какаду, выслушав своего господина, полетел в леса. Там он вил гнезда и клал в них яйца. Из яиц родились первые воины. Они пришли к Беловолосому богу и сказали:

— Мы будем верно служить тебе и твоему духу — Благородному Какаду. Дай нам оружие!..

Беловолосый бог роздал им копья и бумеранги. Воины ходили в леса, охотились на птиц и зверей и выискивали съедобные коренья.

Беловолосый бог научил их добывать огонь. Но отважному воину не пристало самому свежевать кенгуру и готовить ужин. Тогда Беловолосый бог сказал:

— Отважные воины! Пусть каждый из вас вырвет у себя по волосу и отдаст моему духу.

Каждый воин вырвал по волосу и отдал Благородному Какаду, который в своем священном клюве отнес их своему властелину. Бог положил эти волосы себе на ладонь и легонько дунул на них. Волосы воинов разлетелись по нашим лесам. И всюду, где они падали, сразу же появлялись молодые женщины. Каждая женщина, разыскав своего воина и склонив перед ним голову, говорила:

— Отважный воин, я — твой волосок! Я должна тебе служить, как ты служишь Благородному Какаду и как он сам служит своему властелину…

Коля и Володя заснули уже на рассвете. Но спать им пришлось недолго. Их разбудил крик, доносившийся из кустов:

— Терехин! Не смей стрелять. Мы должны столковаться миром.

Коле показалось, что это крикнул капитан «Отважного» Миронов. Но поверить в это было трудно, и поэтому парень решил, что это ему приснилось.

Однако мичман, теребя Колю, восклицал:

— Наши!.. Максимка, наши!..

К ним быстро вбежал Акачи.

— Пришли белые люди. У них такие же молнии, как у бешеного динго. Только они держат их за плечами…

Через минуту Федор Иванович был уже в шалаше. Он поднял Колю и поцеловал его, словно родного сына.

— А где же лейтенант Курбский?

— Об этом потом, — ответил Скрябин. Матросы радостно трясли юнгу.

— А мы думали, что тебя акулы сожрали, — показывая белые зубы, хохотал рыжий боцман. — А он, смотри-ка, отъелся, словно кот в камбузе.

Ечука проявил незаурядное гостеприимство. Он сам жарил на костре мясо кенгуру, сам подавал его морякам «Отважного».

Но Коля был сегодня печален. Он знал, что скоро, очень скоро им придется расстаться навсегда. И с капитаном Мироновым, и с медногрудым Акачи, и с Володей…

Ечука раздает морякам бумеранги — на память о воинах Благородного Какаду. Акачи дарит свой бумеранг Коле. Правда, в эту минуту он был не Колей, а Максимкой — юнгой «Отважного». Теперь-то он хорошо знает, откуда взялся у деда Максима волшебный бумеранг. Его подарил Акачи!

3 апреля. Ей-богу, я поверила в твой бумеранг. Наверно, дед Максим был удивительным рассказчиком, как и большинство моряков. Мне полюбился твой меднокожий Акачи, чернобородый Ечука и благородный Скрябин. Жаль, что волшебный бумеранг закончил свой полет…

Когда мы возвращались с Аскольдовой могилы, я попросила Колю продолжить рассказ, но он улыбнулся и сказал:

— Мой бумеранг не любит летать туда, где уже побывал однажды. А впрочем, посмотрим…

Потом неожиданно прочел:

— Чьи это стихи?

— Не знаю, — ответил он, — просто запомнились эти строчки, и все.

И сразу же перевел разговор на другое — он уверен, что в рассказах деда Максима Беловолосый бог и Вольф вовсе не были выдумкой…

5 апреля. Мне кажется, что этой весной я попала в какой-то заколдованный мир… Хожу по городу, присматриваюсь к людям и стараюсь понять, о чем они думают. По большей части их мысли заняты практическими делами и нуждами. Подхватывают человека заботы, крутят его в своем водовороте — и трудно подняться над этой пеной, над самим собой, чтобы охватить мир во всей его сложности — с его прошлым и будущим!..

Жизнь предлагает нам столько вопросов, что мы не успеваем их обсудить. Вот, скажем, происхождение человека…

В начале нашего столетия в науке господствовал взгляд, что человечество появилось на земле несколько десятков тысячелетий тому назад. Великий американский астроном Симон Ньюкомб писал: «Наверное, уже миллионы лет Земля движется по своей орбите. Люди же населяют ее, нужно думать, ненамного дольше, чем 10 000 лет».

На протяжении последних пятидесяти лет мы отодвигали сроки своего появления все дальше и дальше в глубину веков. Делалось это постепенно: сначала на несколько десятков тысячелетий, потом на целую сотню…

Все объяснялось уважительными причинами: если человек существует уже давно, почему же так поздно начала возникать цивилизация? Какие факторы были ей преградой? Сколько же тысячелетий продолжалось наше детство? Но ведь и здесь должны существовать свои закономерности.

А не так давно было доказано, что человек был уже человеком (не обезьяной) около двух миллионов лет тому назад! И уже тогда он владел каменным оружием, пользовался огнем…

Мамочка моя родная! Как же об этом сказать?… Мне кажется, что я жила вечно. Да, да!.. Я прожила все эти два миллиона лет и всегда была человеком…

Это открытие упало как снег на голову посреди лета. Нет, не упало — оно взорвалось. И в сентябре 1962 года собрало всех палеонтологов в Рим — на мировой конгресс. И все они должны были согласиться: человек, найденный доктором Льюисом Ликом в Африке, жил один миллион семьсот пятьдесят тысяч лет тому назад! И его каменное оружие и обожженные на костре кости животных — все это принадлежало тому самому времени… Палеонтологи заставляли известных физиков десятки раз проверять свои атомные хронометры. Но каждый кусочек вещества, взятый отдельно на разных калиево-аргонных хронометрах показывал то же самое число: 1 750 000…

Теперь мы знаем свой возраст: нам не десятки тысяч, а миллионы лет! Как же здесь не поверить в Беловолосого?…

Кстати, что такое обязательный нимб вокруг головы христианских святых? Разве это не подсознательный отблеск человеческой памяти о боге, который ходил в скафандре? Разве наш киевский костел не напоминает ракету, устремленную своими острыми верхушками в звездное небо?…

… Звонок. Неужели вернулась мама? А я до сих пор не сбегала в кулинарию…

6 апреля. Разговор о нимбе и шлеме скафандра мы закончили с Николаем в Софийском соборе.