О Юпитере он промолчал, хотя был теперь уверен, что разумная жизнь на Фаэтон пришла оттуда. Улыбнулся, приблизив ее руки к своему лицу, и поцеловал тонкие, с перламутровыми ногтями пальцы.

Лоча отняла руки и побежала песчаной тропинкой к бассейну, в зеркальной поверхности которого отражались деревья и «небо», похожее благодаря освещению на голубые небеса молодого Фаэтона.

Она так удивительно молода, Лоча, просто девочка!.. Правда, в ней что-то изменилось за время разлуки, но это «что-то» оставалось неуловимым для глаза. Казалось, время — десять земных оборотов! — только завершило свою лепку, и теперь перед Колей предстало творение великого художника — природы в абсолютно законченной форме.

Лоча сняла одежду, поднялась на помост для прыжков, похожий на невысокий постамент. И, понимая, что он сейчас любуется ею, позвала:

— Скорей, Акачи!.. Раздевайся!..

И вот они вместе плывут в чистой, словно подсиненной, воде…

И почему-то в это мгновение Николаю вспомнился другой пловец, смелым взмахом рук рассекающий земную воду, и он подумал: когда-нибудь, наверное, и Ал очи почувствует такую же радость, плывя рядом со своей любимой…

Чамино пришел к ним тогда, когда, по его мнению, третий был уже не лишним. На нем была белая одежда, похожая на хитон, которую носят на Фаэтоне уже зрелые мужчины. Такую же одежду он принес и Коле.

Лоча же отныне тоже будет носить не полупрозрачную девичью одежду, а более строгую, подобающую замужней женщине.

Чамино повел их по хорошо освещенным лабиринтам.

— Тебя не удивило то, что ты у нас увидел? — улыбаясь, спросил Чамино и, не ожидая ответа, продолжал: — Как видишь, мы можем свободно разговаривать не только в комнате Лашуре. Теперь мы владеем мощной электростанцией. Она за этой дверью.

Чамино открыл металлическую дверь, которую Николай видел, гуляя с Лочей.

Залы почти пустые. Пол вымощен гранитными плитами, стены отделаны пластмассой, похожей на алюминий. В полу квадратные люки.

Электростанцией управлял электронный мозг, помещавшийся в одном из многочисленных залов, а водородные реакторы были заложены в очень глубоких недрах. Там же происходило и расщепление воды. Кислород поступал в жилые помещения, а водород использовался в реакторах. Это сразу улучшило атмосферу недр

Все, что видел Коля — и широкие лабиринты улиц и площади с фонтанами, — было только могучим техническим сердцем нового государства, созданного тайком от Бессмертного сторонниками Чамино в недрах планеты. Само же государство простиралось довольно далеко, и население его составляло несколько миллионов человек…

За десятками металлических дверей, мимо которых они сейчас проходили, господствовал электрический мозг. Он вырабатывал металл, охранял государство от действия шахо контроля, сигнализировал о малейшей опасности…

— Погоди! — нетерпеливо крикнул Коля, — как же вы смогли создать все это и спрятать целое государство?

— На поверхности планеты это невозможно, — ответил Чамино. — Здесь же нам удается пока сохранить тайну. Я понимаю, что тайна эта не может быть вечной. Но нам она нужна еще на несколько оборотов. До тех пор, пока мы не подготовимся к великой войне против Бессмертного…

— Странно ты начал готовиться к этой войне, — хмуро заметил Николай. — Один, без народа…

Эти слова, видимо, задели Чамино за живое. Но он не подал виду и объяснил спокойно.

— Не стоит делать поспешных выводов, Акачи.

Ты ведь еще не знаешь, как живет и о чем думает наш народ…

История фаэтонских недр знает немало катастроф, когда из расплавленных глубин планеты вырывалась огненная лава и затопляла сотни улиц, площадей и переходов, уничтожая миллионы беловолосых. Последняя такая катастрофа произошла пятьдесят оборотов тому назад. Затопленные лавой недра считались непригодными для жизни, и пункты контроля вычеркивали эти районы из своих карт. Никто их не раскапывал. Если лабиринты, возникшие в большинстве случаев стихийно, так близко подходят к мантии Фаэтона — значит, повторение катастроф неминуемо. Планета сопротивлялась людям, которые старались приспособить ее недра для жизни. Она выбрасывала им навстречу огненную лаву, и, застывая, лава надежно закупоривала все Отверстия. Так живая кровь закупоривает проколы в человеческом теле…

Штаб решил организовать подобную «катастрофу». К повстанцам присоединилось еще несколько талантливых инженеров, верных друзей Лашуре. Они сконструировали мощные аппараты с необычайной лучевой силой. От такого луча недра планеты сразу же закипали, превращаясь в растопленную лаву.

В повстанческом районе образовались гигантские пустоты, которые впоследствии использовали для расселения людей, а вся масса расплавленных минералов очутилась в лабиринтах «первого этажа» государства Бессмертного. Жертв не было — для этой операции выбирались безлюдные пещеры.

Но улучшение жизненных условий для нескольких миллионов человек не исчерпывало программы Штаба — это было только начало его деятельности.

Нужно было думать о большой революции. Но революция требует могучей техники. И одного реактора уже стало недостаточно, а построить настоящую электростанцию — такую, какими владеет Бессмертный, — собственными силами повстанцы не могли.

И Лашуре, рискуя жизнью, полетел над ледяным океаном на Материк Свободы за помощью.

Но как воспользоваться помощью, если между Материком Свободы и лабиринтами недр нет ни одного способа сообщения? Ни космос, ни атмосфера, ни поверхность планеты для тайной перевозки грузов не пригодны: жрецы Бессмертного обнаружили бы сразу гравитационные корабли Материка Свободы, и это могло явиться причиной роковой войны.

После продолжительных поисков пути были найдены. Инженеры Материка Свободы сконструировали бестемпературный генератор давления.

После испытаний один из таких генераторов на чал прокладывать путь к повстанцам в глубочайших недрах ледяного океана. Создавая громадный туннель, генератор продвигался все дальше и дальше. Глубинный лед расступался, уплотняя стены широкого туннеля. Стены становились такими твердыми, что об них крошилась самая прочная сталь. На сооружение этой дороги ушло всего лишь пол-оборота. Она заложена на глубине шести тысяч шу, однако обнаружить ее практически невозможно. К тому же по всей трассе стоят генераторы экранизации.

И вскоре под ледяным потолком огромного континентального туннеля побежали первые гравитационные эшелоны.

— Теперь ясно, откуда эти богатства? — не пряча гордости, спросил Чамино. — Мы фактически присоединились к Материку Свободы. Нам теперь нужно всего несколько оборотов, чтобы подготовиться к войне против Бессмертного.

… Теперь, наконец, представился случай, и Николай мог спросить о Юпитере. Но, к его удивлению, Чамино ответил почти так же, как когда-то Рагуши:

— Не стоит об этом, Акачи…

— Почему не стоит? — переспросил Коля даже с какой-то обидой. — Ведь они, наверное, титаны. Неужели они не способны помочь нам?

Чамино ответил'

— Это совсем другая форма жизни. Кроме того, существует закон вселенной: если разум на планете уже сформировался — он должен завоевать себе свободу самостоятельно. Свобода, которая приходит извне, впоследствии становится новой формой рабства…

На сегодня было достаточно. Коле предстояло все это осмыслить и подумать о собственном участии в подготовке восстания.

В одном из лабиринтов они встретили Лашуре в сопровождении высокого жилистого человека. Увидя Колю, тот приветливо улыбнулся ему. Коле показалось, что он где-то его видел. Напрягая память, припомнил: это был тот самый скотовод, который когда-то при помощи языка жестов предупредил Лашуре об опасности. Встреча была мимолетной, и все же Коле запомнилось его лицо Оно чем-то напоминало лицо Ечуки-отца.

— Акачи! — сказал Лашуре. — Я хочу тебя познакомить с Эло. Он родной брат твоего отца.

Эло взял Колину руку и долго держал ее в своей.