Зачем Олег все это делал совместно с Отаром, и почему позволял ему вытворять черт те что с Юлией, он так и не смог себе объяснить.

Ни сразу, во время этого сексуаль-ного действия, ни потом, когда от него остались лишь одни воспоминания и их семейная жизнь вновь вошла в свое привычное русло, ни потом, когда Юлия уйдет от него. Эта его мужская, странно гаденькая, наблюдательная позиция осталась необъяснимой для не-го самого до конца его дней. Понять и объяснить себя здесь он не мог, хотя и пытался.. Поднималось что-то такое темное и не слишком приятное в собственной натуре, отчего его самого бросало в дрожь. И он сразу же прекращал копаться в собственном нутре. Сли-шком уж неприятные вещи начинали вдруг обнаруживться в его душе. Ведь, если любишь женщину, то ни в коем случае, не сможешь отдать ее другому!. Не сможешь! Ни за что! Ни за какие деньги!

Потому что из всех женщин Земли она одна единственная нужна тебе.

Только одна она – и больше никто из женщин. И как ее после этого отдать другому, пусть даже и на время?!. Как?! Не-воз -мож-но! Душа не позволит! А если за какие-то вшивые "зелененькие" все-таки и рискнешь – то потом жизть станет тебе невмоготу. И ты ее вы-держишь такой жизни. Не получиться у тебя, как бы ты не хотел этого.. Ибо

Любовь – сильнее нас с тобой..Сильнее. И нет на свете силы, которая смогла бы победить лю-бовь. Не придумала природа. Не смогла ничего противопоставить настоящей Любви. Ничего. Весь вопрос – намерянно это она сделала или случайно у нее так получилось? Никто не знает.

И- слава Богу, что не знает… -..

Но все-таки это надо было видеть. Потому что понять это было совершенно не-возможно. Во всяком случае – Олегу, ее мужчине..Он читал где-то, что у некоторых женщин нервные клетки, контролирующие чувство боли в мозгу, находится слишком близко от нервных клеток чувства наслаждения. И порой их нервные импульсы пута-ются или переплета-ются друг с другом. И тогда боль может стать наслаждением, а наслаждение – болью. Вот именно из таких-то и получаются "садомазохисты", если не пытаться бороться с подобными проявлениями собственной психики. Получается, что у его Юлии есть такие наклонности. И Отар откуда-то про них знает. Или же он яв-ляяется именно тем мужчиной, кто разбудил в ней эти спящие до поры наклонности и использовал в своих целях.. Странно, муж – не знает, а чужой, посторонний мужчина – знает. Почему бы?. А потому, что мужья, обычно, слишком мало знают о сексуальных пристрастиях своих жен. Слишком мало. Как ни странно это звучит.

Говорят, что есть своя прелесть в ощущении процесса нравственного падении че-ловека, когда человек отбрасывает все сдерживающие его нормы и правила поведения, становится свободным от всех своих внутренних обязательств по отношению к себе и своим близким и начинает катиться вниз. Ощущение вседозволенности опьяняет и кру-жит голову. Никто мне теперь не указчик. Полная личностная свобода – что хочу, то и де-лаю, как хочу, так и живу. И – отвалите от меня все те, кто собирается меня учить или нотации мне читать. Сами – знаем, сами – разберемся. Не маленькие. Не лыком шиты.. Все – так, все именно так и есть. Но… есть только одно маленькое "но". Падая, невоз-можно остановиться. Не за что ухватиться, чтобы задержать падение. Не за что,. даже, если и пытаешься, если – хочешь.Чтобы подняться, подняться вновь, надо, все-таки сна-чала – упасть. И при этом, ухитриться еще не разбиться. И уж потом, когда почувству-ешь опору под ногами, можно попытаться подняться. Если не разбился, конечно. Уже. И если силы еще есть, чтобы подняться. И, конечно же – желание подняться…

Смотреть, как его Юлия, трахается с Отаром, смотреть на все эти их сексуальные выкрутасы, было мучительно и стыдно, хотя и очень – - притягательно. Но видеть при этом довольное и даже счастливое лицо

Юлии, слышать ее сладострастные крики, видеть ее извивающееся в сексуально экстазе тело под Отаром – было страшно. Начинало прихо-дить понимание того, что здесь что-то не так, что они с Юлией вступили на путь, идущий в никуда, что это не просто попытка разнообразить и оживить их увядающие сексуаль-ные отношения, и что сегодня ночью произошло нечто совсем другое и непоправимое, что они с Юлией перешли какую-то незримую границу дозволенности в своих человечес-ких и семейных отношениях, что эта их семейная жизнь теперь дала мощную трещину. и вряд ли найдется на земле сила, способная предотвратить или остановить процесс раз-рушения. Потому что с этой знаменательной ночи они перестали друг друга уважать. Или – начали друг друга не уважать. Не уважать взаимно, как мужчину и женщину. Юлия Олега, как мужчину, за то, что он не сможет доставить ей такое же мощное сексуальное наслаждение от секса, как Отар. А Олег Юлию, как женщину, за то, что она не желает удовлетворится в сексе возможностями одного лишь Олега, своего мужа.

Но все это будет потом, потом, когда придет настоящее понимание происшедше-го. Действительно, большое видеться на расстоянии. Как правы бывают поэты!. Как пра-вы!. Лицом к лицу – лица не увидать.

Никоим образом. И лишь потом Олег понял, что он натворил, поддавшись на уговоры Юлии. Да какие это были уговоры?! Так, несколько фраз, брошенных вскользь. Сексуальные фантазии, которые для большинства женщин так и остаются фантазиями. И ничего страшного от этого не происходит. А он решил попы-таться воплотить эти женские фантазии.

Зачем?!. Чего добивался?! Ведь обманываются те, кто хочет обмануться. Легко – падать. Трудно – подниматься. Проще сказать – да! Очень сложно, порой, сказать – нет! Но со слова – Нет!, – начинается человек. А он тогда не смог сказать это самое – Нет! Не смог потому, что самому захотелось…Чего – захотелось!? В грязи

"поизмазаться", посмотреть, что же из всего этого получиться.

Любопытство заи-мел свое на этот счет, грязненькое такое, низменное, подленькое любопытство. Ну, что ж, за чем пошел, то и нашел. И винить здесь некого. Только самого себя…

Успокоились они только под утро. Все трое выдохлись намертво.

Оргия подошла к своему концу из-за отсутствия физических сил у ее участников. "Груповуха" закончилась. Вымотались они все.. А раз вымотались, значит, все прошло так, как надо. Все – получи-лось. И они завалились спать. Отар с Юлией ушли в супружескую спальню. Олег остался в большой комнате..Спали до самого обеда Первой встала Юлия и пошла на кухню гото-вить завтрак.. Потом поднялись мужчины.

Умылись, побрились, привели себя в порядок и сели за стол. Выпили по бокалу вина., поели. Отар пить не стал. Он был на машине. Он был за рулем. Потом Отар встал, попросил минутку внимания и произнес небольшую за-вершающую события, речь:

– Спасибо. дорогие мои коллеги, за эту чудесную ночь!. Ничего подобного в сво-ей жизни я еще не испытывал. Особая благодарность – хозяйке этого дома и виновнице этого сексуального праздника.

Юленька, милая. Ты была великолепна! И мне очень хо-телось бы, чтобы эта бесподобная ночь имела бы продолжение. Чтобы мы все вместе еще бы разок встретились в это квартире в такой же непринужденной и располагающей к сек-суальным удовольствиям атмосфере…

Олег с Юлией зааплодировали его словам. И заопладировали совершенно искрен-не. Но если аплодисменты Юлии еще можно было понять и оправдать, то зачем вторил ей Олег – это был вопрос вопросов.. Тот самый вопрос, который он себе потом будет много раз задавать и не находить ответа. А затем Отар оделся и ушел. Они остались вдвоем. Юлия посмотрела на заваленный яствами стол, на гору грязной посуды в раковине, не-довольно сморщилась, махнула рукой и решительно сказала:

– Слушай, Олежка, у меня нет никакого желания всем этим сейчас заниматься. Да-вай отдохнем сначала, а потом уже – за дело.

И они завалились спать. Даже в ванную никто из них не пошел. Не до того было. Спать легли в своей семейной спальне, на своей семейной постели. Юлия и простыни-то менять не стала.. Хотя она только что спала на этой постели с Отаром. Но им сейчас было не до подобных тонкостей. Ведь они сами сейчас были не лучше этих простыней. Поэтому сексом они конечно же не занимались.Сыты были по горло.. Они просто легли и заснули. Точнее – отключились. Им надо было прийти в себя после этой сумасшедшей ночи. И спа-ли они до вечера…