СОЦИАЛЬНО ЭРОТИЧЕСКАЯ ДРАМА ДЕВЯНОСТЫХ ГОДОВ

.

– Слушай, "Палыч", а ты людей убивал?

– Да, приходилось.

– Просто так убивал? От делать нечего?

– Просто так я не умею убивать.

– Тогда что ж – за деньги?

– Да, за деньги…

– Убивать за деньги – это же бесчеловечно?!

– Может быть, но – это моя работа…

– Работа – убивать людей?!

– Да, моя работа – убивать людей. Ведь я – киллер. А киллер – это убийца. Но убийца – по должности. А не по своей человеческой сути. Как человек, как личность – я не люблю убивать. Убивать мне приходится по своей должностной инструкции.. Меня приняли на работу в качестве специализированного убийцы. Убийцы по заказу. Так ска-зать – по вызову. Есть девочки по вызову; есть мальчики по вызову.. Они оказывают сек-ксуальные услуги, выполняют сексуальные заказы. А я – убийца по вызову, по заказу. По сути – мы одно и то же. Отличаемся только деталями выполняемой работы. Причем, ра-боты нам навязанной по контракту., Работы – обязательной, но не – любимой. Точнее, не обязательно – любимой.Противно, конечно, бывает, противно, но – платят-то – хорошо.

– А меня ты смог бы убить?

– А почему бы и нет, если закажут…

– Если – закажут?!.

– Ну, а как же иначе? Я же просто так не убиваю. Убить – это моя работа…

– А за сколько бы ты меня смог убить?

– Слушай, Олег Юрьевичь,, кончай ерунду городить. Здесь все зависть от того, как тебя закажут.

– Не понял, объясни.

– А что здесь может быть непонятного!!! Если тебя закажут, как начальника отдела нашей фирмы – это одно! Если, как мужа твоей сбежавшей жены – это другое! Ес-ли просто, как Олега Юрьевича, кому-то где-то помешавшему в чем-то – это третье, со-вершенно непохожее на первых два… Что здесь может быть непонятного?!

Элементар-нейшие вещи!. Дуракам – и то яснее ясного!.

– У вас что – расценки за услуги?!

– Ну, расценки – не расценки, а ясность полная уже – есть…

– Так за сколько ты бы меня согласился убрать?

– Слушай, кончай, Олег, этот идиотский разговор. Зачем ты его затеял?!

– А затем, чтобы заказать тебе собственное убийство..

– Тебя убивать я не стану даже за миллион долларов…

– А за сколько бы согласился?

– Слушай – пошел ты.. к этой самой…матери..

– Подожди, "Палыч", а если я – серьезно…

– Что – серьезно??!!!

– Серьезно попрошу тебя меня – убрать. За сколько – согласишься.?!

– Ну, если серьезно – на миллион ты не тянешь.. Мелковат слишком.. Не та фигура, за которую ведут торг.. Но – тысяч на пятьдесят, пожалуй – потянешь. И то – с натяжкой, с грома-адной натяжкой.. Больше на то, чтобы конце спрятать. А так – красная цена тебе тысяч десять, ну – двадцать. Двадцать пять. Не больше..

– Хорошо, Палычь, я тебя даю двадцать пять тысяч долларов наличными И ты убери меня… Очень и очень убедительно прошу. Только попроще, чтобы без осо-бых му-чений.. Мучиться жить – это я уже проходил. И это мне уже до чертиков надое-ло. До не-возможности. Не хватало, чтобы и умирать еще в муках.

Странное ощущение испытывал Олег, глядя на свои счета в банке, когда сни-мал деньги с банкомата на повседневные расходы. Счета росли невероятно. И никакой связи между своей деятельностью в этом банке и своими, постоянно растущими счетами он не видел и не находил. При всем своем желании. Связи не было никакой. Деньги на его счета просто сыпались с неба. Сыпались независимо от его усилий или же результа-тов его работы Сыпались и сыпались в буквальном смысле этого. слова. И их количест-во совершенно от него не зависело. Ни от его возможностей, ни от его желаний… Поэтому на все эти деньги он смотрел совершенно – равнодушно. Не мог смотреть иначе. Никак не мог. Они были не его, а непонятно чьи. Хотя и считались – его. В общем – чужие. Чужие деньги. Не его. Не им заработанные. А кем-то ему для чего-то подброшенные. И

"подбрашиваемые". Причем, "подбрашиваемые" постоянно. Каждый месяц.

Каждой вто-рой пятницей каждого текущего месяца. А потому – унизительные. Дурно и препротивно пахнувшие…

Он был не такой уж и дурак. Он прекрасно понимал суть происходящих вокруг него дел. Все-таки два высших образования. Одно

– техническое, МЭИ-шное, по советс-ким меркам- очень и очень престижное.. Другое – экономическое. Пусть даже и заочное. Он его получил в памятные девяностые, когда фирма, на которой он работал в знамени-тых Подлипках – рухнула. И надо было всерьез думать, как дальше жить. Он устроился по знакомству менеджером в какую-то брокерскую фирму, которая занималась "черт знает чем", а точнее – продавала за рубеж все, что можно было продать. Успешнее всего шла продажа металлолома. Где его можно было брать? Да где угодно! В одном Подмосковье стояло полу работающими или совсем неработающими сотни заводов и предприятий. Ес-ли не больше. На всех заводах – тысячи единиц бездействующего оборудования. Никому не нужного. И самого-самого разнообразнейшего. И нынешние владельцы этих предприя-тий, если только подобных людей можно было бы назвать владельцами, было согласно их продать или просто уступить за бесценок кому угодно. Чтобы хоть что-то еще сорвать со своей бездействующей и вконец умирающей недвижимости и положить в собственный карман. Лишь бы только за "наличку". Так было проще.

Проще для всех. И для фирмы, и для хозяев предприятий. Им, "новым хозяевам", так было проще прятать концы. Когда на-личка, да еще из рук в руки, то потом уже не страшны ни налоговики, ни милиция, ни ни-какие новомодные современные аудиты, а по старому – просто ревизоры…

Командовали фирмой два брата близнеца Николай и Павел, два крепких, широко-плечих и коротконогих молодых человека, крутолобых и бритоголовых, с насмешливым прищуром светло-серых, ничего не выражающих и каких-то пустых, словно бы искус-ственных, нечеловеческих глаз. Оба – москвичи, бывшие инженеры, закончили в свое время СТАНКИН и работали оба на "Красном пролетарии" в цехах старшими мастерами.

Их отец работал в одном из Министерств Союза, занимавшемся электронной про-мышленностью. Как раз той самой, что рухнула в середине 90-х в одночасье. Слишком уж далек был уровень выпускаемой в стране электронной техники, включая бытовые теле-визоры, от международного уровня. И громадные корпуса знаменитого объединения

"Ру-бин" оказались никому не нужными, и были проданы с молотка за унизительно мизерную цену, практически за даром.. Новые хозяева этой недвижности были людьми практичны-ми и быстренько организовали демонтаж всего существующего в корпусах технологичес-кого оборудования, чтобы сдавать освободившиеся площади под офисы различным тор-говым, посредническим и представительским фирмам, которых расплодилось в те годы в Москве "видимо-не видимо".