Лайт и Мэгги наблюдали за плоскодонкой. Суденышко пристало к косе, мужчины укрылись за надстройкой. Вдруг один из них, тот, рыжий, что стоял на руле, выпрямился и прокричал его имя.
– Он зовет тебя по имени, Лайт. Ты его знаешь?
– Нет. – Следопыт посмотрел на жену. – Застегни рубашку до шеи, ласточка. И держись поближе ко мне.
– Они плохие люди?
– Не знаю. Но нужно рискнуть. Приходится выбирать между ними и делаварами.
Лайт встал, чтобы его хорошо видели люди, находящиеся в лодке, и поднял ружье над головой.
Рыжий помахал ему. Тогда супруги спустились на песчаный берег, держась за руки.
Мужчины выпрыгнули из лодки, один из них привязал веревку к дереву у самого края воды. Они стояли, держа ружья в руках, и наблюдали за приближавшейся к ним парой. Лайт держал свое длинноствольное ружье наготове. У Мэгги на плече висел кнут.
Лайт вдруг понял, что сделал ошибку. Эти люди еще никогда в жизни не видели такой женщины, как Мэгги. Будут ли они порядочными людьми, как его двое друзей в Сент-Чарльзе, или окажутся такими, каким был брат Джеффа, Джейсон? Сможет ли он защитить ее, если они набросятся на него втроем? Лучше бы он выбрал делаваров. Только теперь следопыт смог хорошенько их рассмотреть.
Тот, кто его окликнул, явно был у них главным. Лайт каким-то шестым чувством понял это. Мужчине было на вид лет тридцать – тридцать пять.
Его темноволосый спутник выглядел чуть старше. В волосах заметна была седина. Широкая грудь, ноги напоминают бревна. В глазах у него светилась усмешка. «Такой будет шутить даже на смертном одре, – мелькнуло у Лайта. – Однако своего этот парень никогда не упустит».
Последний из троицы был приземистый и толстый. Рука, державшая ружье, напоминала окорок. С волосами у него было явно бедновато: лысина блестела, как очищенная луковица. Интуиция и опыт научили Лайта читать людей, как лесной след. Лысая голова была слишком маленькой. Казалось, два шарика посадили один на другой. Черты лица заостренные, хищные, взгляд хитрый, словно у лисы. За таким человеком нужен глаз да глаз.
Мэгги чувствовала, что ее разглядывают, и это было ей чрезвычайно неприятно. Мужчины всегда глазели на нее. Она мельком взглянула на каждого, а потом опустила глаза. Но молодая женщина была готова в любой момент отразить нападение, как и ее муж.
Она отпустила руку Лайта, чтобы тот мог действовать быстро, если это понадобится, и держалась теперь за его ремень. Вторая рука ее в любой момент была готова выхватить нож.
Мэгги была встревожена. Чутко улавливая все перемены в поведении мужа, она чувствовала, что он напряжен и не доверяет этим людям.
Лайт остановился на порядочном расстоянии от незнакомцев и внимательно рассматривал рулевого. Этот человек в отличие от остальных смотрел на него, а не на Мэгги. Лайт первым нарушил молчание:
– Откуда ты знаешь меня?
– Батист Лайтбоди? Лайт кивнул.
– Джефферсон Пикет сказал, что ты – лучший.
– Лучший в чем?
– Лучший знаток леса, лучший охотник, лучший речник.
Лайт пожал плечами:
– Пикет – мой друг.
– Мы слышали твой выстрел.
– Делавары. Незнакомец кивнул:
– Тогда нам лучше побыстрей убираться отсюда. Вдоль этого берега их слишком много.
– Почему ты кричал именно мое имя?
– Решил, что это одинокий… белый человек отправил наполовину обрезанную тушу лани вниз по течению.
– Я – осейдж.
– Наполовину француз, наполовину осейдж, – уточнил незнакомец, а потом добавил: – Батист – французское имя.
– Что тебе от меня нужно? – нетерпеливо спросил Лайт.
– Ты направляешься к Обрывам. И мы тоже. Пикет сказал, что ты лучший следопыт в этих местах. И нам не помешают лишние руки. Как видишь, нас тут маловато. Когда-то было больше.
Лайт не собирался идти к Обрывам, но не стал разубеждать незнакомца.
– Что стало с остальными?
– Двое сбежали в первую же неделю. Еще двое взяли наше каноэ и уплыли посреди ночи. Конечно, они пропадут. У обоих умишка меньше, чем у блохи. Жаль только… хорошее каноэ… Мы причалили к берегу, потому что решили, что ты попал в переделку и помощь тебе не помешает.
Лайт смотрел прямо в глаза рулевому. В этом человеке чувствовалось что-то знакомое, но что именно – метис никак не мог понять. Краем глаза следопыт заметил, что лысый пялится на Мэгги, как на заморскую диковинку.
– У нас была пара стычек с делаварами. Им хотелось заполучить наших лошадей – и на этот раз удалось.
– Я слышал, что они берут и пленных, если могут.
– У делаваров обычай: предавать пленных мучительной смерти.
– М-да, приятным времяпрепровождением это не назовешь.
Рыжий встревоженно посмотрел в сторону леса, потом представился:
– Я торговец. Зовут Эли Нильсен. Я везу вверх по реке немного товара. Собираюсь закупить меха и отвезти их обратно в Сент-Луис.
«С двумя людьми ему до Обрывов не добраться».
Лайт не стал высказывать свои мысли вслух. Он взглянул прямо на лысого, похотливые глазки которого открыто пожирали Мэгги, и поморщился:
– Я убью любого, кто прикоснется к моей жене… и даже не стану ждать, чтобы он повернулся ко мне лицом.
Эли Нильсен взглянул на Мэгги, а потом снова на Лайта.
– Я тебя понимаю. Я сам из Кентукки. Там мы к женщинам относимся так же. Это – Поль Дешанель. – И он указал на своего спутника – шутника, как прозвал его для себя Лайт.
– Рад познакомиться. – Поль Дешанель стянул с головы шапку и слегка поклонился.
– И Отто Крюгер.
Лысый даже не взглянул на Лайта. Он глаз не мог отвести от Мэгги.
– Мы сходим за нашими вьюками. Думаю, делавары скоро вернутся.
Эли кивнул:
– Я вам помогу.
Лайт очень не хотел поворачиваться к незнакомцам спиной. Если они собираются убить его и захватить Мэгги, то они сделают это именно сейчас. Но он все же заставил себя повернуться. Взяв жену за руку, он подтолкнул ее, чтобы она шла перед ним. Взгляд его был направлен вниз и чуть вправо, где он смог бы увидеть тень человека, оказавшегося близко к ним. Однако Нильсен шел в нескольких шагах позади и нападать, как видно, не собирался.
– Пикет не сказал, что с тобой женщина.