Роджер не поехал сразу в Ярд, сначала он завернул на Коннон-Роу. Пил находился в комнате дежурного вместе с пожилым священником.

— Мистер Картрайт из общества глухонемых, — представил его Пил.

— С вашей стороны было крайне любезно приехать, — сказал Роджер. — Вы уже видели Томми?

Картрайт покачал головой.

— Думаю, вы уже знаете, почему мы хотим его допросить?

— Этот джентльмен говорит, что кого-то убили. Надеюсь, этого несчастного не подозревают в злодеянии?

— Нет, его лично, нет.

Вест вкратце изложил историю взаимоотношений Томми с убитым Рельфом. Картрайт время от времени кивал головой, и выслушав все до конца, сказал:

— Я охотно вам помогу, возможно, мне удастся помочь и этому человеку.

— Будем надеяться, — наклоняя голову, сказал Роджер. — Мне думается, самое правильное написать вам вопросы, чтобы вы попробовали заставить Томми на них ответить.

— По правде говоря, я уже начал составлять такой перечень, — признался Пил.

— Прекрасно, дайте-ка мне на него взглянуть.

Вопросы были исчерпывающими, так что Роджеру почти ничего не пришлось добавлять. Они направились к Томми.

Глухонемой помещался в маленькой комнате отдыха. Он все еще сидел, забившись в угол, как будто эта поза была для него естественной, и казался еще более неухоженным и забитым, чем в кафе.

Роджер был страшно заинтересован встречей Картрайта с Томми. Лицо священника источало доброжелательство. Вот он шагнул к Томми и взял его за руку. Как по мановению волшебного жезла Томми успокоился. Потом пальцы священника задвигались. Видимо, он помнил, что знания Томми языка глухонемых были отрывочными и непрочными, и все же Томми поднял руки и попытался что-то ответить. Туда и сюда мелькали его черные пальцы, иногда сплетаясь, иногда прищелкивая.

Картрайт повернулся к Роджеру.

— Прошу вас, оставьте нас вдвоем. Тогда он будет говорить свободнее.

— Ладно, — согласился Роджер. — Позвоните, когда кончите беседу.

Он вышел в коридор, где его дожидался Пил. Они вместе двинулись в Ярд.

В кабинете Роджера уже дожидался ответ эксперта из баллистического кабинета.

Заключение эксперта гласило:

Следовательно, Рэнделл был застрелен из пистолета Кирби.

Около пяти часов из Коннон-роу сообщили, что преподобный Картрайт сделал все, что было в его силах. Роджер прошел в тюрьму. У Картрайта был унылый и подавленный вид. Выходило, что Рельф был единственным другом глухонемого. Томми «прожил» в гараже больше года. Он клялся, что ничего не знал о деятельности Рельфа, а когда увидел, что его другу грозит опасность, бросился его защищать.

— Может быть, он и знает больше, мистер Вест, но я в этом искренне сомневаюсь. Его судьба меня сильно беспокоит. Его надо, понимаете, пригреть, приручить. Есть возможность устроить его в специальном общежитии. Умоляю, разрешите мне забрать его из тюрьмы.

— Если вы готовы отвечать за него, забирайте. Мы не в силах ему помочь, возможно, это удастся вам.

Картрайт удивился.

— Вы говорите серьезно?

— Разумеется.

Картрайт сжал руку Роджера.

— Я никогда не забуду этого. Признаться, я не ожидал. Вы очень добры и человеколюбивы.

Роджер усмехнулся.

— Как раз полицейских-то и считают противниками гуманизма.

Через двадцать минут священник увел глухонемого. На всякий случай за ними последовала полицейская машина.

Почесав затылок, Пил недоуменно спросил:

— Неужели мы такие сухари, какими нас считает Картрайт?

— Я сам начинаю сомневаться. Впрочем, выбросьте это из головы. Мы должны объявить розыск Майкла Скотта, а завтра я собираюсь нанести визит Джеремии Скотту. Конечно, это может быть простое совпадение, но…

Он не договорил, потому что не в его привычках было заниматься беспочвенным прогнозированием.

Когда с канцелярской работой было покончено, Роджер поехал в гараж Вигнолла. Но оставленные там люди вытянули пустышку: в конторке не было никаких интересных бумаг для полиции. Вигноллу позвонили, и он вскоре приехал. Коренастый, полный человек, из которого ничего нельзя было вытянуть. Он призывал всех святых в свидетели того, что ничего не знал о тайной жизни Рельфа.

После этого Роджер отправился взглянуть на тело Рельфа. У него была сломана шея, смерть наступила мгновенно.

Содержимое его карманов было сложено рядом на тумбочке. Впрочем, ничего путного не было, за исключением домашнего адреса. Туда уже отправился детектив. Квартира оказалась двухкомнатной, расположенной над каким-то оффисом.

Обыск не дал никаких результатов.

Домой Роджер уже вернулся в восьмом часу, не забыв позвонить в госпиталь.

Гудвин провел ночь спокойно.

Роджер проспал от половины десятого до часу дня, наспех перекусил и поспешил в Ярд, но там не было никаких новых донесений, и он поехал прямо в «Таксос».

Приземистая масса зданий, где помещался завод и типография «Таксос Лимитед» находилась в северо-западном пригороде Лондона в сорока минутах езды от Скотланд-Ярда. Роджера у ворот остановил швейцар в униформе. Вся территория компании была обнесена высоким забором. Рядом с огромным складом стояло несколько грузовиков с рулонами бумаги.

Попав за ворота, Роджер удивился совершенно другой картине, представившейся его глазам. Квадратный холл был отделан панелями светлого дуба. Возле высокого стола сидели три красиво одетые девушки. На втором этаже находилась колоссальная контора со стеклянными стенами, где работало человек двести. Вдоль этого зала, по всей длине тянулся коридор, по другую сторону которого были расположены отдельные кабинеты тоже со стеклянными перегородками — стенами. Лишь у двух последних стены были деревянными. На дверях первого из них имелась надпись: «И. Деверолл — торговый директор».

— Пожалуйста, мисс Грей. Это инспектор Вест, — еле выдохнул провожавший Роджера мальчишка-посыльный.

— Входите, инспектор.

Мисс Грей провела Роджера через всю комнату к другой двери, которую она сама распахнула перед ним, громко назвав его имя и звание.

В комнате находилось двое: один сидел за столом, заваленным образцами картонок, оберток, наклеек. Второй — в кресле напротив. На первом были нарукавники. Лет ему было тридцать с небольшим, но толстые очки в роговой оправе придавали ему более солидный вид.

— Добрый день, инспектор, сигарету?

Он придвинул Роджеру коробку с сигаретами, сбросив при этом ка пол пачку бумаг. Секретарша немедленно их подняла, после чего уплыла из кабинета.

— Садитесь, — продолжал Деверолл. — Все еще жарко, да? — Он щелкнул зажигалкой. Роджер нагнулся вперед, прикуривая. — Итак, чем мы можем помочь Скотланд-Ярду? Не часто нам представляется такая возможность.

Его наигранная веселость, неестественная развязность, даже какой-то «чужой» голос, все это показалось Роджеру неуместным. Но в эту минуту внимание Роджера привлек второй человек, который откинулся на спинку стула и поглядывал на них обоих с насмешливой улыбкой тонких алых губ.

Это и был Джеремия Скотт, которого Роджер сразу же узнал по описанию.

Роджер отвечал формально.

— И нам не часто представлялась необходимость сюда являться, мистер Деверолл.

— И слава богу. Что стряслось?

— Я представляю следственный отдел криминальной полиции, — Роджер продолжал тем же официальным тоном, — мне необходимо связаться с одним из ваших сотрудников, мистером Джеремией Скоттом.

— Только послушайте! — взвился Скотт.

Голос у него был бархатистый, приятный, совершенно не вяжущийся с его отталкивающим видом. Деверолл потер руки.

— А вот он как раз перед вами, инспектор. Вы, оказывается, везучий.

Роджер сделал вид, будто он этого не знал. Скотт выпрямился и достал из кармана тонкий золотой портсигар.

— Не притворяйтесь, будто вы не знали, что я здесь. Что вам от меня нужно?