Через некоторое время в комнату вошел рослый мужчина, по лицу которого сразу можно было узнать в нем южанина. Он был в национальном костюме сицилианца. Его смуглое лицо было окаймлено коротко подстриженной иссиня-черной бородой, волосы густыми прядями спадали ему на плечи, а в ушах блестели маленькие золотые серьги. В общем он производил впечатление скорее итальянского рыбака, чем торговца. Но Аделина отлично знала, что рыбаки Сицилии часто вынуждены скитаться по белу свету, когда им не везет или когда буря разобьет их судно.

— Мое почтение, синьора, — произнес вошедший, сделав рукой характерный жест итальянцев. — Я счастлив видеть итальянку, да еще такую красивую и знаменитую. Да благословит вас Мадонна! Не гневайтесь, если я осмелюсь выложить перед вами мои товары, быть может, вы удостоите своим вниманием ту или иную вещичку. Прошу святого Кристиана, чтобы он помог мне заслужить ваше внимание.

Аделина приветливо кивнула торговцу головой и указала рукой на кресло.

Но тот не сел, а только снял свой тяжелый узел со спины и поставил его на одно из кресел.

— Как вас зовут, друг мой? — спросила Аделина, которой очень понравился рослый итальянец.

Она вспомнила свою родину и соотечественников. Молодой девушкой, живя в Италии, она была счастлива, так как в то время еще не знала житейских дрязг и волнений, не знала страстей и всего того, что втянуло ее в водоворот жизни.

— Меня зовут Франческо Гольдони, — ответил итальянец, — родился вблизи Палермо. Я был рыбаком, но два года назад буря разбила мою лодку и я с трудом спасся. Я потерял все, что у меня было, но сохранил веру в Божью помощь. Я собрал последние крохи, накупил на них всякой всячины, выделываемой в сицилийских деревнях, и пустился в путь-дорогу, пройдя пешком Италию, Швейцарию и Австрию; наконец я попал на театр войны. Теперь я поневоле нахожусь взаперти в Праге. Дела мои очень плохи, синьора. Никто ничего не покупает. Вот взгляните на этот талисман: он сделан из камня Голубого грота на острове Капри, и кто носит его, того Мадонна будет охранять, так как талисман этот окроплен святой водой. А вот крест из розового дерева. Вот воротник ручной работы из тонких кружев, лучше которых вы не найдете даже в Брюсселе. Думаю, что этот воротник вам должен понравиться, он вполне достоин украшать вашу красивую шею.

— Плохое время выбрали вы для торговли, — ответила Аделина, — даже у богатых людей в Праге теперь нет денег. Война поглотила все и отняла у женщин даже охоту наряжаться. Женщины гордятся теперь не украшениями, а ранами своих мужей, полученных в кровопролитных боях.

— Борьба эта скоро кончится! — воскликнул сицилианец и как-то странно исподлобья взглянул на Аделину. — Прага скоро избавится от страданий.

— Да будет на то воля Мадонны, — произнесла Аделина и невольно сложила молитвенно руки. — Как бы мне хотелось, чтобы ваше предсказание оправдалось! Но ведь в наше время пророков нет, чудес не бывает, и я боюсь, что ужасная осада затянется еще надолго.

— Нет, она не затянется, синьора. Осада кончится сегодня ночью.

Аделина в изумлении взглянула на итальянца, как бы не понимая его слов. Ее поразил решительный тон, которым он произнес их.

— Кто вы такой? — воскликнула она. — Почему вы с такой уверенностью предсказываете события, такие важные для блага десятков тысяч людей?

— Я уже сказал, что я бедный рыбак, — ответил итальянец, — но дело в том, что сегодня ночью мне приснился странный сон. Я верю в сны, и кроме того, Мадонна дала мне знамение, что мой сон исполнится. Вот почему я не сомневаюсь, что мое предсказание тоже исполнится.

Аделина, как все итальянки, была суеверна. Хотя она побывала во многих странах, получила хорошее образование и была очень начитанна, все же она не могла отделаться от первых впечатлений молодости и предрассудков воспитания. Услышав о знамении, данном Мадонной рыбаку, она попросила его рассказать ей все, как было. Итальянец согласился не сразу, ссылаясь на то, что тайны сновидения не следует рассказывать, так как это таинственные откровения, даруемые святыми только избранным смертным. Однако Аделина уговорила его, и он рассказал следующее:

— Вчера вечером, по обыкновению, я лег спать очень рано, так как денег у меня нет и я не могу следовать примеру других, которые каждый вечер собираются в трактирах и болтают о делах. Я занимаю каморку в одном из больших домов. Днем я исходил весь город, поэтому был очень утомлен и сразу заснул. Вдруг мне показалось, будто моя каморка озарилась чудным сиянием. Стало так светло, что я не мог даже открыть глаз. Они болели, точно я смотрел на яркое солнце. Мало-помалу сияние приняло более мягкий, голубоватый оттенок, и вместе с тем зазвучала дивная музыка, вроде той, какую я слышал один-единственный раз в Риме в соборе св. Петра, когда его святейшество благословлял пилигримов. Открыв глаза, я вдруг увидел, как разверзся потолок и на розовых облаках ко мне спустилась Мадонна.

— Как? Мадонна? — в изумлении воскликнула Аделина, крайне заинтересованная рассказом.

— Да, именно Она, — подтвердил Гольдони, — в таком виде, как Ее изображают на картинах у нас на родине. Она была облачена в белое одеяние, а с плеч спускалась голубая мантия, голова была украшена диадемой, а в руках Она держала младенца Иисуса. Я вскочил с постели и бросился перед ней на колени, не смея поднять глаз. Я бормотал молитвы, пока не услышал: «Франческо Гольдони! Ты избран Мною, чтобы оказать благодеяние городу, в котором живешь, где много церквей и где столько верующих христиан». «Неужели ты, Мадонна, — воскликнул я, — избрала меня, ничтожного раба Твоего?! Мне не пристала такая благодать, есть более достойные, которые лучше сумеют исполнить Твое поручение!» «О, нет, — возразила Она с дивной улыбкой на устах. — Слушай меня. Завтра ночью, в это время, осада Праги придет к концу. Отнеси эту весть той, которая ближе всего принимает к сердцу судьбу города, которая действовала более решительно, чем все генералы и офицеры, и которая одна заслуживает название охранительницы Праги. Имя ее Аделина Барберини. Всякий ребенок скажет, где ты сможешь найти ее. Ей ты и снеси эту весть, сказав только, что Я явилась тебе и дала поручение. Все остальные сведения Аделина найдет в серебряном ларчике, который ты возьмешь утром в соборе. Там, за дверью, ведущей из церкви в сакристию, стоит этот ларчик. Это очень ценная вещь, но она не должна соблазнить тебя, и ты в тот же день должен передать ее Аделине». Затем Мадонна благословила меня и исчезла. Дивная музыка умолкла, сияние померкло, и меня снова окутала тьма.

Аделина пришла в сильное волнение.

— Странно, очень странно, — проговорила она. — Скажите, Гольдони, что вы сделали, когда проснулись?

— Я последовал велению Мадонны. Сначала я подумал, что видел сон, но тем не менее оделся и отправился в собор, так как хотел удостовериться, хотя и не рассчитывал найти серебряный ларец.

— Но вы нашли его? — дрожащим голосом спросила Аделина. — Да?

Итальянец взял с лотка маленький серебряный ларчик старинной работы.

При виде ларчика Аделина зашаталась и опустилась на диван. Потребовалось довольно много времени, прежде чем она успокоилась.

— Скажите, Гольдони, — почти шепотом спросила она, — вы нашли ларчик именно в том месте, на которое указывала Мадонна?

— В том самом. Едва я немного приотворил дверь в сакристию, как увидал на полу что-то блестящее. Я поднял этот предмет, сдул с него пыль и в изумлении увидел серебряный ларец. Будьте любезны, синьора, рассмотрите его внимательно. Вы, вероятно, помните, что несколько лет назад из собора св. Петра в Риме были похищены разные драгоценности, находившиеся вблизи главного алтаря. В то время по всей Италии были опубликованы описания похищенных вещей, но они так и пропали, точно их бросили в море. Я отлично помню, что среди них находился ларчик, подобный тому, какой я теперь держу в руках. Осмотрите крышку: это дивная работа старинных итальянских мастеров. Сам Бенвенуто Челлини не мог бы сделать ничего лучшего.