Вероятно, Филип действительно почувствовал, что она испытывает в эти минуты. И понял, почему ей так важна поездка в Бостон.

– Мисс Анна Роуз, я хочу сообщить вам нечто важное. В новейшую историю войдут по меньшей мере три удивительно удачливые личности. Первая – перед вами, ибо я имел счастье встретить вас. Стоя здесь, я представляю себе также Томаса и Мика, как бы парящих над этим причалом. Я не удивлюсь, если в этот самый миг они наблюдают за тобой. И, надеюсь, одобрят меня, понимая, что я буду любить тебя и заботиться о тебе всю жизнь. Я угадал, что у тебя на душе, Анна? Я ведь знаю, для чего тебе понадобилось свидание с их душами. Тебе хотелось раз и навсегда понять себя, суть своего бытия. Не потому ли ты так стремилась сюда?

Анна замерла, словно ее вдруг обдало теплой волной, но изумление тут же перешло в восхищение. Какое счастье, что судьба послала ей Филипа!

– А ты не зря ходил а l’ecole! Ведь ты овладел большим, чем голая цифирь и сухие факты. Ты научился быть мудрецом и произносить проникновенные речи.

– Помнится, ты не всегда так считала, – хмыкнул Филип. – Я просто вне себя от радости, что ты научилась видеть во мне что-то хорошее. – Он взял Анну за руку и повел к ожидающему у обочины кебу. – Карета подана, слово за вами, мисс. Вы готовы?

Анна вдохнула глубже.

– Как никогда.

– Но помни, любимая, ты не должна долго оставаться здесь, – наставлял ее по дороге Филип. – Ты можешь поехать со мной на остров. Сан-Себастьян прекрасен в это время года – кристальная вода и белые песчаные пляжи. Ты бредешь сквозь теплый прибой, и карибский бриз играет твоими волосами. Я уже рисую себе эту картину.

Анна бросила на него лукавый взгляд:

– Вы ведете нечестную игру, Филип Бришар. Я должна хоть чуточку обжиться на Бикон-Хилл.

– Ладно, так и быть, – с покорным видом согласился Филип. – Я и сам буду вынужден подолгу отсутствовать из-за этого самого кофе. Придется надзирать за погрузкой бочек, а ты, уж прости, будешь отвлекать меня. Но, Анна, это вовсе не значит, что я отказываюсь брать тебя. Мои дела не остановят меня.

Они вернулись к причалу, чтобы сложить свои покупки на «Морской ястреб». Затем Филип вынес загодя собранные чемоданы, после чего они с Анной снова сели в экипаж и покинули порт. Пока кеб петлял по узким бостонским улочкам, она с живым интересом следила за меняющимся городским пейзажем. Миновав портовую часть, они выехали на восходящую по склону более широкую улицу с рядом нарядных домов в несколько этажей. На пересечении этой улицы с соседней был виден городской сад – ухоженные деревья, кустарники разнообразных пород, пестрый ковер цветов в благоустроенных цветниках. Над садом как верные стражи возвышались мощные ивы, ограждая своими стволами широкий пруд. Длинные свисающие ветви покачивались у воды, колыхая траву, словно подметая мягкий ковер у корней.

У входа в сад стояло несколько городских экипажей, окрашенных в яркие цвета. Праздные извозчики в ожидании клиентов клевали носами на своих сиденьях. Лошади в нарядной сбруе пощипывали траву у обочины. Анна пришла в восторг от такого великолепия.

– Взгляни только на этот замечательный сад, Филип! Где мы?

– Любовь моя, это и есть Бикон-Хилл. Пора остановиться и уточнить у прохожих, где тут… – Филип внезапно умолк, и лицо его приняло изумленное выражение. – Я даже не знаю, кого мы ищем! Я только сейчас подумал. Как фамилия твоей бабушки?

– Офелия Салливан. А дедушку звали Патрик.

Она продолжала с любопытством смотреть в окошко на ряд домов, выстроившихся вдоль Бикон-Хилл. Каждый следующий особняк казался ей красивее и параднее предыдущего.

Филип уже собирался подозвать извозчика, но вдруг развернулся и схватил Анну за руку:

– Как ты сказала? Твоего дедушку звали Патрик Салливан?

Анна растерянно кивнула, не понимая, почему Филип так взбудоражился.

– Ты что-то слышал о моем дедушке?

– А чем он занимался?

– Я точно не знаю. Помню только, мама рассказывала, что дедушка много ездил, возможно, как и ты. Он часто бывал за границей и всегда привозил ей забавные безделушки. Она хранила их в сундуке на чердаке. Там были фарфоровые куколки, всякие зверушки из дерева, какие-то шляпы с широкими полями и бумажными цветами на тулье… Но, Филип, почему ты так смотришь? Ты пугаешь меня.

А Филип уже улыбался во весь рот:

– Я знал его! Дорогая, я знал твоего деда! Пат Салливан был известным коммерсантом. Он занимался отправкой грузов и торговлей. Продавал фарфор, разные поделки, много чего, в том числе и далеко отсюда, в Европе, на Востоке. Несколько раз наши пути пересекались на Карибах, и помнится, я был благодарен судьбе, что мы торговали, разным товаром. Он был очень прижимистым, твой дедушка, Анна, и его дело всегда процветало.

– Я думаю! – согласилась Анна. – Иметь дом в таком месте! Не могу поверить, Филип, что ты знал моего дедушку. Хотя какой смысл теперь говорить об этом! – И все же чудесно, что Филип знал ее близкого родственника. Однако первая радость тотчас сменилась тревожным сомнением. – Он, кажется, был не слишком приятным человеком? – неуверенно спросила Анна. – Да?

Филип выждал несколько секунд, взвешивая ответ, и он получился весьма обтекаемым:

– Некоторые считали Пата излишне суровым. Говорили, что он держал своих подчиненных в страхе. Не знаю, перегибал ли он с послушанием, но я никогда не сомневался в его деловых качествах. Вряд ли кто-то лучше его составлял контракты и при этом не мошенничал. Твой дед неизменно соблюдал кодекс коммерсанта, и за это его уважали. Больше я, пожалуй, о нем ничего не знаю. Был ли он приятным человеком? Честно говоря, я не могу применить это определение к его характеру.

– Я предполагала, что ты не станешь кривить душой. А ты сам когда-нибудь общался с моим дедушкой?

– Нет, я только видел Пата в иностранных портах. Действительно, как я мог с ним встречаться, если я был в Бостоне один или два раза. Но я думаю, с бабушкой у тебя все будет хорошо. Я уверен, ты полюбишь ее. Надо же… не так давно я даже сомневался в ее существовании, и вдруг выясняется, что она жена Пата Салливана! Что-то подсказывает мне, что это святая женщина!

Анна засмеялась:

– Ты имеешь в виду, что она смогла ужиться с ним?

Филип лишь пожал плечами, пряча улыбку в уголках рта. Затем он попросил извозчика подъехать к тротуару и обратился к прохожему – пожилому мужчине в щеголеватом котелке и с эбонитовой тростью в руках.

– Извините, сэр, мы разыскиваем родственников. Вы не подскажете, где здесь дом Салливанов, Патрика и Офелии?

– Старина Пат умер, да будет вам известно, – проговорил с сильным ирландским акцентом почтенный джентльмен. – Уже много месяцев назад.

– Я знаю, но не могли бы вы сказать, где он жил… где живет его вдова?

– Мог бы. – В глазах джентльмена промелькнуло недоверие. – Если вы сможете проследить за кончиком моей трости. – Он ловко, как жонглер, прокрутил свою прогулочную палочку, так что ее черный ониксовый кончик указал на дом, стоящий прямо за его спиной. – Вы как раз перед фасадом дома старого Пата. Странно, что вы не слышите, как его фантом ревет из окна!

Филип переглянулся с. Анной. Она прикрыла рот рукой, чтобы не прыснуть со смеху.

– Спасибо! Желаем вам удачного дня! – Филип приподнял шляпу.

Велев извозчику ждать их у дома, Филип помог Анне выйти из кареты и взял ее под руку. Они пошли по выложенной кирпичом дорожке к парадному подъезду.

Анне теперь было не до смеха. От волнения она словно окаменела, ее подрагивающие пальцы легли на руку Филипа.

– Дорогая, ты так бледна, – сказал он. – Ты не хочешь отложить? Нет? – Он чуть крепче прижал к себе ее руку.

– Просто я немного волнуюсь, – призналась Анна, останавливаясь посередине дорожки. – Нет, обманываю. Я боюсь до смерти!

– Офелию или ревущего призрака Пата? – спросил Филип, сохраняя полную серьезность.

Шутка вызвала желаемый результат. Анна тихо рассмеялась.

– Сама не знаю…