Филип резко повернулся и направился к лестнице. Анри и доктор Линдстрем озадаченно переглянулись.
В верхней комнате царил полумрак. При слабом свете, проникавшем через щели в жалюзи, Филип различил свою мать. Она сидела на краю постели и держала в руке пиалу с бульоном. Когда глаза немного обвыклись, он увидел сестру.
Подпертая со спины горой подушек, она казалась совсем маленькой и хрупкой. Белая повязка, протянувшаяся вдоль лба, казалась огромной на изящной голове девушки. У Филипа перехватило дыхание, когда он двинулся к сестре.
– Как ты себя чувствуешь, ma petite?
Клодетт подняла глаза на своего огромного брата, выдвинула подбородок и плотно сомкнула зубы, так что губы вытянулись в упрямую тонкую линию.
– Я скакала не так уж быстро, Филип, и Мистик здесь ни при чем, – горячо заверила она.
Филип не удержался от улыбки – в его сестренке сидел неистребимый дух Бришаров.
– Я знаю, ma petite. Доктор Линдстрем мне уже сказал. Можешь рассказать мне, что произошло в лесу?
Жаждущая поведать ужасную историю, Клодетт чуть выпрямилась.
– Это был самый страшный человек в моей жизни, Филип. Такой огромный и грубый. И дурно пахнущий! Он вышел прямо из леса и встал посреди дороги. Если б я не остановилась, Мистик сбил бы его. Теперь я жалею, что этого не произошло!
Филип мгновенно представил свою сестру, атакующую бандита.
– Так, Клодетт. И что он сделал, этот мужчина?
– Он схватил Мистика за узду и не позволил мне ехать дальше. Потом сказал, что хочет задать мне несколько вопросов. Он держал листок с двумя портретами. На одном из них была изображена девушка, похожая на Анну, и этот мужчина хотел знать, не видела ли я ее когда-нибудь.
– И что ты ему сказала?
– Сказала, что никогда не видела. Только он не поверил мне. Он сказал, что по моим глазам видит, что я лгу. И начал рассказывать, что он видел модного джентльмена, сходившего с «Герцогини» с некой женщиной. Эта женщина, по его словам, вполне могла быть Анной. Я испугалась, что он может каким-то образом ей навредить.
В голосе Клодетт появилась дрожь, и слезы выступили у нее на глазах.
– Филип, он назвал Анну убийцей! И еще сказал, что только глупый или такой же преступник может помогать порочной женщине бежать! Но я знаю, Анна не могла никого убить.
В голосе Клодетт зазвучала тревога, и Моника погладила дочь по лбу.
– Тсс, Клодетт. Успокойся. Сейчас тебе нельзя волноваться. – После этого Моника повернула голову и вопросительно посмотрела на Филипа.
– Нет, ma petite, – сказал Филип сестре, – мужчина лгал. Конечно, Анна никого не убивала. – Он подождал, пока Клодетт снова устроится на своих подушках, и спросил: – И что мужчина делал потом?
– Он сказал, что собирается забрать ее с собой, обратно в Иллинойс, где она заплатит за свое преступление. И еще сказал, что всех нас арестуют. Да… и не велел никому рассказывать, о чем он говорил со мной. А если я ослушаюсь, сказал он, я даже не попаду в тюрьму вместе со всеми, потому что он убьет меня еще раньше.
Филип увидел страх в глазах матери. Копившаяся в нем ярость против Джейка Финна грозила прорваться наружу подобно пару из бурлящего котла.
– Тогда я действительно испугалась, Филип, – продолжила Клодетт. – Этот человек негодяй!
Филип употребил все силы, чтобы сохранить спокойствие, и ровным голосом спросил:
– И что было дальше?
– Я соскочила с седла и хотела убежать, но он не пускал меня. Схватил за руку и порвал блузку, когда выкручивал локоть. Вот посмотри. – Клодетт протянула Филипу запястье, и он задрожал от гнева, увидев синяки. – Он так близко придвинул лицо, что я чувствовала ужасный запах у него изо рта. И все грозил, чтобы я молчала. Обещал, что я поплачусь, если не послушаюсь.
– И что ты ему на это сказала?
В доли секунды страх в глазах Клодетт сменился задорными искорками.
– Я назвала его гадом ползучим, – гордо заявила она, – и сказала, чтоб он подавился дохлой крысой из болота! А потом ударила его… сам знаешь куда!
Филип услышал весьма странный звук, сорвавшийся с губ матери, и наклонился к ее лицу проверить, в порядке ли она. К своему удивлению, он увидел, что Моника улыбается, а в глазах у нее то же гордое свечение, что и у Клодетт. Тогда он понял: странный гортанный звук был подавленным смехом. Филип положил руку на плечо матери и облегченно вздохнул.
– Просто прекрасно, ma petite, – похвалил он сестру. – Ты правильно поступила. Я уверен, этот человек больше не захочет приставать к тебе. Но я знаю, что ты устала, поэтому оставим на время разговоры. Скажи мне только еще одну вещь. Как ты рассекла голову?
– Это… когда я побежала от него и он стал меня догонять. Я думала, что сумею убежать, но потом почувствовала его руку на плече и начала падать. Наверное, тогда я и ударилась головой. Я запомнила только, что он страшно ругался, а позже у меня болела голова. И это все. А что было дальше, не знаю. Когда я проснулась, то была уже здесь.
Филип наклонился и поцеловал ее в лоб.
– Теперь ты должна отдыхать. Ни о чем не беспокойся и не бойся этого человека. Я обещаю тебе, больше он не вернется.
Клодетт затихла среди подушек и зажмурилась – она не увидела трепещущую жилку на виске Филипа и его внезапно сузившиеся, потемневшие глаза. Зато Моника видела все.
– Что ты собираешься делать, Филип? – шепотом спросила она.
– Поеду во Vieux Carre,[19] мама, – сказал Филип. – Только не позволяй Анри ехать за мной. Это не для него. Я возьму с собой Гранди.
Моника покорно кивнула. Она даже не пыталась отговорить его, зная, что это пустое дело.
– Будь осторожен, сынок, – предупредила она Филипа, когда он вышел из комнаты.
– Зачем Филип хочет ехать в Старый квартал, мама? – усталым голосом спросила Клодетт.
– Я не знаю, cherie, но ты не думай ничего такого. Все будет хорошо. Сейчас тебе нужно уснуть.
Когда Филип спустился в гостиную, в ней была только Анна. Услышав его шаги, она встала и повернулась к нему. И хотя она не произнесла ни слова, он прочитал в ее глазах немой вопрос и ощутил ее страх. Она ждала от него заведомо известного ей ответа. Филипу ужасно не хотелось признаваться, что он выяснил личность человека, напавшего в лесу на его сестру.
– С Клодетт все благополучно… – начал он.
– Я рада это слышать, – сказала Анна, – но, Филип, кто этот…
Филип подошел ближе и положил руки ей на плечи.
– Это был Джейк Финн.
Анна не смела поднять глаза.
– О Боже! Это ужасно, Филип…
Он взял рукой ее подбородок и приблизил к себе лицо девушки.
– Позвольте мне прояснить вам кое-что, Анна. Запомните, вы ни в чем не виноваты и вам не надо оправдываться. Враг – Джейк Финн, а не вы!
– Но если бы я не приехала сюда…
– Если бы я не привез вас или если бы я иначе обошелся с Джейком Финном в Сент-Луисе… и если бы Клодетт не поехала сегодня верхом… Видите, как много «если»! Но ни одно из них не имеет принципиального значения. Да, проблема существует. Мы с ней столкнулись, и ею надо заниматься. Понимаете? – Филип беззаботно улыбнулся, пытаясь придать Анне смелости, вдохнуть в нее свою уверенность.
– Что же нам делать? – спросила она упавшим голосом.
– Ну, лично вам ничего. Вы останетесь здесь, с мамой и Анри. Я предупредил Хакаби, и он уже расставил наших людей вокруг дома. В усадьбе вы будете в полной безопасности.
– А вы?
– А я сейчас уеду в Новый Орлеан. Нужно уладить одно небольшое дело. – Филип старался говорить будничным тоном, желая успокоить Анну, но видел, как опустились книзу уголки ее губ – свидетельство крайней тревоги.
Она положила руку ему на грудь и, пытаясь не расплакаться, сказала:
– Будьте осторожны. Хорошо?
Филип убрал большим пальцем слезинку, выкатившуюся из ее глаза.
– Ну-ну, мисс Анна, будет вам! – чуть растягивая слова, как он делал, подтрунивая над кем-то, сказал Филип. – Ничего не случится. Я ведь буду знать, что вы волнуетесь за меня. Это будет согревать мне сердце и вдохновлять меня. Человек способен убить дракона, если его очень ждут дома.
