Это на Волге, на матушке, было!

Солнце за степью в песках заходило.

Я перебрался в лодчонке к рыбацкой ватаге,

С ромом во фляге, —

Думал я, может, придется поднесть

Выпить в мою или в ихнюю честь!

Белая отмель верст на пять бежала.

Тут-то в рогожных заслонах ватага стояла.

Сети длиной чуть не в версту на древках торчали,

Резко чернея на белом песке, просыхали…

Домик с оконцем стоял переносный;

Края далекого сосны,

Из Ярославля, знать, срубом служили,

Смолы сочили…

Вижу: хозяин стоит; он сказал:

«Ваше степенство, должно быть, случайно попал?

Чай, к пароходу, поди, опоздали,

Заночевали?»

Также сказал, что улов их недурен

И что, хоть месяц был бурен,

Все же у них

Рыбин больших

Много в садке шевелится!

Может, хочу убедиться?

В ближнем яру там садок пребольшущий стоял.

Был поделен он на. клети; я шесть насчитал;

Где по длине их, а где поперек

Сходни лежали из тонких досок.

Каждая клеть была рыбой полна…

Шумно играла в них рыбья волна!

Стукался толстый лосось, и юлила стерлядка;

В звучно плескавшей воде, посреди беспорядка,

Чопорно, в белых тесьмах, проходила севрюга;

«Есть, — говорил мне хозяин, — у нас и белуга!»

Сунул он жердь и по дну поводил,

Поднял белугу! Нас дождь окатил,

Чуть показалась она… Мощным плесом хлестнула,

Точно дельфин кувырнулась и ко дну юркнула…

Ночь налегла той порой…

Очередной

Сети закидывал; прочие кучей сидели;

Два котелка на треногах кипели;

Яркий огонь по синеющей ночи пылал,

Искры метал…

Разные, пестрые люди в той куче столпились…

Были такие, что ближе к огню протеснились;

Были такие, что в мрак уходили, —

Точно они свои лица таили!

«Что его, — думали, — к нам сюда носит?

Ежели вдруг да про пашпорты спросит?

Правда, далеки пески! Не впервой уходить!

Дернула, видно, нелегкая нас посетить!..»

Фляга с ямайским осталася полной при мне:

И повернуть-то ее не— пришлось на ремне!

Даже и к слову прийти не пришлось никому;

Был я не по сердцу волжской ватаге, — видать

по всему! —

Выходцем мира иного,

Мало сказать, что чужого…

Только отъехавши с версту от стана,

Лодкой спугнув по пути пеликана,

Он на волнах уносившейся Волги дремал, —

Что пеликаны на Волге бывают, того я не знал, —

Издали песню я вдруг услыхал хоровую…

В звездную ночь, в голубую,

Цельною шла, не куплет за куплетом, —

Тьму рассекала ночную высоким фальцетом

И, широко размахнув для полета великого крылья,

Вдруг ни на чем обрывалась с бессилья…

Чудная ночь эту песнь подхватила

И в отголосках без счета в безбрежную даль проводила…