– Привет, Деннис. – Ева изобразила улыбку и подвинула стул, чтобы сесть рядом.

После вежливого обмена мнениями о свадьбе она набралась мужества и рассказала ему о дочерях.

– Не удивлен, – просто ответил Деннис.

Он взял свой стакан, осушил его до дна и подергал запонки на рубашке. Ева смутно помнила эту его привычку. Как странно, совсем не знать человека и в то же время помнить его привычки.

– Значит, они в туалете, – сказал он наконец. – «Туалет», так говорит Эвелин? Не следует ли современной, классной женщине Еве говорить «сортир», «уборная» или что-нибудь в этом духе?

– Вряд ли это можно считать ответом на мое сообщение.

– А чего ты от меня ждешь, Ева? – Он с насмешкой произнес ее имя.

– Разве ты не можешь их остановить? Хотя бы просто поговорить с ними? – спросила она. – Ведь они твои дети!

– Если пятнадцать тысяч долларов, потраченные на реабилитацию, не смогли помочь, то что еще прикажешь делать? – Он махнул рукой бармену и указал на свой стакан. – Я всего-навсего их отец. Парень с полными карманами денег, который платит за одежду, учебу, лошадей, каникулы. А в будущем будет платить за машины, аборты и пластические операции. Это все, чего они хотят – моих денег. – Теперь он говорил очень громко.

– Ради Бога! – воскликнула Ева, пытаясь его успокоить.

– Что, по-твоему, я должен сделать?

– Господи, Деннис! – Она разозлилась на него по-настоящему и дала волю гневу: – Может, они хотят, чтобы ты их любил, уделял им внимание… был родителем, в конце концов! Да, это занимает много времени. Нужно сначала вытирать попы и носы, потом помогать с домашним заданием, учить ходить, разговаривать, читать, плавать. Каждую неделю посещать с ними футбольные матчи, перевязывать разбитые коленки, читать на ночь одни и те же сказки, выслушивать долгие истории о переживаниях. Ты должен готовить завтраки, обеды и ужины день за днем, неделю за неделей и заставлять их все съесть… А знаешь, какая за это награда? – У нее от напряжения перехватило горло. – Твоей наградой становятся счастливые, рассудительные дети, которые любят тебя, потом вырастают и уходят, чтобы создать свои собственные семьи.

Деннис сделал большой глоток из стакана.

– Ты всегда была примерной матерью. Зато жена из тебя получилась отвратительная. Поэтому меня не удивляет, что, имея столько детей, ты одна. В твоей жизни никогда не было места мужчине.

Еву будто наотмашь ударили по лицу. Ее глаза наполнились слезами. Да как он смеет?

– Заткнись, Деннис! – в ярости крикнула она. – Ты даже не представляешь, как мне жилось! А тебе не приходит в голову, что я очень хотела иметь близкого человека, но именно ты все мне испортил?

Ева чувствовала, что сзади к ней кто-то подошел, однако была слишком разгневана, чтобы остановиться.

– Мальчики уже не нуждаются в тебе, Деннис. Им не нужны твои деньги. Для них неинтересен ни ты, ни твоя работа… Ты был им нужен, когда они были маленькими. А ты их бросил!

К столу подошла Сьюзен, потом материализовались Том и Денни. На ее плечи легли еще чьи-то руки.

– Все хорошо, мама, – сказал Том, становясь между родителями.

– Если ты и мальчики хотите узнать друг друга поближе, пожалуйста, – сказала Ева, немного успокоившись. – Но я никогда не пойму, как ты мог так поступить, и простить тебя я тоже никогда не смогу.

Деннис схватил свой стакан и осушил его, потом аккуратно поставил на стол. Когда он поднял глаза, Ева с болью заметила, что они полны слез.

– Прости, Ева. Простите меня все. На большее я все равно не способен.

– Что ж, для начала неплохо и извиниться, – раздался голос Джозефа.

Ева моментально поняла, что именно его руки лежали на ее плечах.

– Думаю, нам лучше уйти, – сказала Сьюзен Деннису. – Где девочки?

Он горько засмеялся и встал.

– Спокойной ночи. Продолжайте веселиться. – Потом он взял Сьюзен за руку, и они вышли из шатра.

Денни глубоко вздохнул:

– Слава Богу, все закончилось.

Ева вытерла слезы. Джозеф стоял рядом и пытался ее успокоить:

– Ты молодец. Деннис заслужил все, что ты сказала. Каждое слово.

Они посмотрели друг на друга, и Ева вдруг осознала, что произошло что-то очень важное. Власть, которую Деннис имел над ней столько лет, исчезла.

Том не удержался от вопроса:

– Мама, ты не знаешь, где Джен? Я понимаю, что сейчас не слишком подходящий момент… – Она заметила, что сын чем-то обеспокоен. – Дипа хочет с ней поговорить. У нее какие-то странные ощущения, и она начинает волноваться.

– Боже мой! – Ева передала спящего Робби Джозефу, вскочила и выбежала из шатра.

Когда Джен и Дипа вышли из туалета, куда они удалились для небольшого осмотра, по их удивленным и взволнованным лицам Том и Ева сразу поняли – что-то случилось.

– У нее начинаются роды, – тихо сказала Джен Тому, чтобы окружающие ничего не услышали. – Шейка матки открылась на три сантиметра. Пора ехать в Лондон.

– Но уже через полчаса разойдутся гости, и тогда мы уедем в нашей свадебной машине, – попыталась протестовать Дипа, – сразу в больницу.

Джен с сомнением покачала головой.

– Максимум двадцать минут, больше вам дать не могу. Но мы с тобой пойдем в машину на случай, если акушерка тебе понадобится раньше, чем ты предполагаешь.

Молодая пара только улыбнулась. Им все это казалось очень глупым.

– Посмотрите на меня. Со мной все в порядке, – уверенно заявила Дипа. – Всего лишь небольшие схватки время от времени.

– Да… процесс может пойти медленно, тогда у тебя в запасе несколько часов, но ведь в любой момент могут отойти воды, тогда ребенок появится на свет очень быстро.

Предположение, что у нее на свадьбе могут отойти воды, озадачило Дипу.

– Ладно, давайте собирать гостей и прощаться с ними.

Это было достойное завершение свадьбы. Все гости окружили пару, хлопая под музыку, пока Том и Дипа обходили каждого, целуя и обнимая, но стараясь не поддаться эмоциям. Только Ева не смогла удержаться и громко зарыдала, одной рукой обнимая Дженни, а другой – Денни.

Дипа рассказала матери и сестрам, что произошло, и очень быстро новость разошлась среди родственников. Прощание с гостями приобрело истерическую окраску.

– Дипа, будь осторожна. Мы любим тебя. Благослови тебя Бог! – кричали со всех сторон гости, когда молодые люди садились в свадебную машину – сверкающий белый «фольксваген-жук». Том сообщил встревоженному водителю об изменении маршрута.

– Ты не могла бы подождать? – попросил Джозеф, когда машина скрылась из виду, а родственники все еще махали вслед, посылая воздушные поцелуи.

– Нет, – ответила Ева. – У нее начались роды, и они едут в больницу. Только ждут за поворотом меня и Джен. Ты знаешь, в случае…

– Господи, езжай скорее! Почему вы с Джен еще здесь? Я приеду следом и привезу Робби и Анну. Вам может понадобиться еще одна машина или помощь.

– Хорошо… – Ева видела, что он искренне взволнован. – Робби я возьму с собой, у меня есть детское сиденье. Пожалуйста, отвези Анну домой и жди там. – Она передала ему ключи от квартиры.

Маленький «пежо» дребезжал и чихал всю дорогу до Лондона. Ева потеряла из виду «фольксваген» много миль назад, однако была решительно настроена приехать в больницу вовремя. Она успокаивала себя тем, что раз машина молодоженов не останавливается, то пока дела идут неплохо. Кроме того, с Дипой была Джен. Она поможет в случае чего.

Ева посмотрела на маленького сына, спящего в своем кресле на заднем сиденье, и вспомнила, как Джен помогла ему появиться на свет. Она не позволила Джозефу присутствовать при родах. Ее остановила мысль, что они разошлись и он, возможно, уже с кем-нибудь встречается. Но Джозеф мгновенно примчался в ту же больницу, куда сейчас направлялась Дипа. И Ева разрешила ему посмотреть на сына, когда они оба были вымыты, одеты и готовы к посещениям.

Он держал ребенка на руках, гладил шелковые волосики, слишком потрясенный, чтобы сказать хоть слово.