Идея понравилась, и Ева не видела причин отказываться от предложения. Гарри было около пятидесяти, он жил один, но у него была большая семья, состоящая из племянников и племянниц, видеться с которыми удавалось не часто. Почему бы не позволить ему совершить добрый поступок? Кроме того, ей протянули руку дружбы.

– Что ж, в моей квартире нечего красть… значит, договорились?

Итак, накануне Рождества Гарри получил ключи от квартиры. Еще раньше была куплена маленькая елочка, очень тщательно выбраны, а потом спрятаны под кроватью и в кухонном буфете подарки и угощение. Ева повела сыновей на одиннадцатичасовую службу, которая проводилась в школьной часовне.

Она не особенно любила посещать церковь, тем не менее ходить в эту церковь ей нравилось. Службы здесь вел моложавый викарий, делающий все возможное, чтобы привить школьникам интерес к религии. Рождественская служба обещала пение веселых гимнов, старых и новых, сладкие пирожки с начинкой из изюма и миндаля и какао или глинтвейн в самом конце. Церковь освещалась неярким светом сотен зажженных свечей.

Мальчики все выдержали с честью, несмотря на усталость. Они очень громко и с воодушевлением пели гимны, даже те, которых не знали, прослушали, не особенно ерзая на месте, историю о рождении Христа и короткую проповедь.

И все-таки, бросив взгляд вокруг, Ева заметила, что одеты ее сыновья очень небрежно по сравнению с присутствующими на службе респектабельными семьями, чьи вымытые, причесанные отпрыски сидели, почти не шевелясь.

По окончании службы Том и Денни ухватили по три пирожка каждый. Их очень удивило, когда после полуночи люди стали их обнимать, целовать и желать счастливого Рождества.

– Уже Рождество, мама! – с восторгом воскликнул Том, когда Ева за руки вела детей из церкви.

– Я знаю, – улыбнулась она.

– Значит, Санта-Клаус уже приходил к нам домой?

– Санта-Клаусов не бывает, – важно заявил Денни. – Подарки под елку кладут мамы и папы, но в этом году мама не сможет подарить нам что-то хорошее.

Том с надеждой посмотрел на Еву.

– Насчет Санта-Клауса не знаю, – сказала Ева, чувствуя, что не в силах опять рассказывать историю о жившем давным-давно добром человеке, которой обычно морочат голову маленьким детям, – но иногда в Рождество чудеса все-таки случаются. А нам троим они сейчас очень нужны.

– Можно, я загадаю желание на звезду, мама? – спросил Том.

Однако, посмотрев наверх, они увидели лишь серое, затянутое облаками небо, отливающее оранжевым цветом улиц. Не было видно ни одной звезды.

– Вон там есть одна, – сказал Том, показывая пальцем на небо.

– Нет, это просто самолет.

Ева проводила взглядом воздушный лайнер. Денни расстроился. Он знал, что подарки будут неинтересными, а от отца они не получат ни весточки. У него было очень плохое настроение. По дороге домой мальчик подумал, что мама потратила на них слишком много денег, и впал в еще большее уныние.

Ева отомкнула входную дверь внизу, и они стали подниматься по лестнице к своей квартире. На двери квартиры их поджидал большой зеленый венок, украшенный красными лентами. Когда они уходили в церковь, его там не было.

– Что это?! – воскликнула Ева, удивившись не меньше детей.

Судя по всему, инициативу проявил Гарри.

Ключи открыли три замка, и дверь распахнулась.

Гостиную освещали крошечные белые фонарики на совсем маленькой елочке, а на подоконнике и полках горели ряды свечей.

– Что случилось?

Денни вошел в гостиную, и Ева с облегчением увидела на его лице радостное изумление. Все-таки семь лет – слишком юный возраст для настоящего цинизма.

– Здесь был Санта! – Из-за ее спины с криком выскочил Том.

– О Господи! – сказала Ева, испытывая почти такой же восторг, как и мальчики, потому что комната выглядела гораздо более волшебно, чем она ожидала.

Маленькие огоньки на подоконниках отражались в стекле, и казалось, что в комнате было зажжено не меньше сотни свечей.

– Здесь и елочка есть, – заметил Денни. – Я не знал, что Сайта приносит и елки.

– Может быть, он это сделал только для нас? – предположила Ева. – Услышал, что я не собираюсь покупать елочку, и подумал: «Как глупо!»

Дети расхохотались:

– Но как ему это удалось? У нас даже нет трубы…

Рассуждения Денни были прерваны более прагматичным вопросом Тома.

– Это наши подарки? – поинтересовался мальчик, увидев множество свертков, упакованных в серебряную и золотую фольгу. – А еще смотри, конфеты, – добавил он, увидев блюда, заполненные «Молтизерс», «Куолити-стрит» и «Смартиз», стоявшие рядом с подарками.

Ева опустилась на колени перед свертками, которые она очень старательно подписывала, чтобы Денни не узнал ее почерк.

– Это для Денни, и это для Денни, а это для Тома… – Она сортировала подарки, пока перед каждым мальчиком не оказалось по целой куче маленьких и средних свертков. Больших среди них не было. – А эти три… для меня?!

Ева на самом деле была удивлена. Она завернула для себя дешевые панталоны и щетку для волос, чтобы дети ничего не заподозрили, но еще два свертка в красной блестящей бумаге положил кто-то другой.

Ева оставила их на месте, так как хотела увидеть лица детей, когда они будут разворачивать подарки.

Деревянная коробка, наполненная четырьмя сотнями маленьких замысловатых строительных кубиков для Денни. Ей показалось, что он очень доволен. Йо-йо, игральные карты, маленькие машинки, бенгальские огни, водяные пистолетики, карманный фонарик. Ему понравилось все.

Для Тома она приготовила пожарную машинку, поезд, джип, заводного крокодила, игрушечных уточек, пожарную каску и паука, который прыгает, если нажать на специальную помпу. Его распирало от восторга, он гладил пальчиками поверхность игрушек. Глаза светились от счастья.

– Мы уже можем есть конфеты? – спросил сын, поворачиваясь к ней с умоляющим выражением на лице.

– Конечно… только не очень много. Надо оставить для Рождества.

Оба мальчика захватили столько, сколько смогли удержать, потом она убрала конфеты на книжную полку.

– А твои подарки, мамочка? – спросил Денни.

– Да, я почти о них забыла.

Ева развернула сверток побольше, и оттуда выскользнули два больших флакона – дорогой шампунь и кондиционер. Она почувствовала себя виноватой, потому что не приготовила для Гарри даже бутылки вина.

В следующем свертке оказался большой рождественский пирог, украшенный грецкими орехами и вишнями.

– Ой! – воскликнул Денни. – А можно, мы съедим по кусочку?

– Ну конечно. Давайте сварим какао и отрежем по кусочку пирога. Устроим ночной праздник. – Ева поборола желание отдать им подарки, спрятанные под кроватью, которые она приготовила детям от себя и планировала отдать утром, когда они проснутся.

Она переодела сыновей в пижамы, пока кипятилось молоко, потом они все вместе забрались в кровать.

Когда с какао и пирогом было покончено и Том уже спал, Денни прижался к ней и прошептал сквозь слезы:

– Я хочу послать папе рождественскую открытку, потому что он должен знать, как я его люблю.

– Денни, маленький мой. – Ева обняла ребенка. – Уверена, папа все знает.

«Как он может не знать, что разбил нам сердца?» – подумала она со злостью.

– Но у нас ведь нет его адреса, так? Поэтому не можем послать ему открытку. Вдруг он решит, что я его не люблю?

То, что дети перестали задавать вопросы и говорить об отце, вовсе не означало, что они больше о нем не думают.

– Денни, папа знает, где живет дедушка, – сказала она ему. – Он может нам написать в любое время или позвонить, чтобы узнать наш адрес и передать ему свой. По какой-то причине он один уехал в другую страну. Может, папа напишет или скоро вернется, а может, и нет. Нам лишь остается любить друг друга и постараться быть счастливыми. Я никогда не оставлю ни тебя, ни Тома. Никогда, даже через миллион лет. – Ева еще крепче обняла мальчика и поцеловала в макушку.