Исобель проклинала принца Люция, оказавшегося самым несговорчивым из бунтовщиков, и себя за амбиции, заставившие ее пойти на столь тяжелое задание.
С самого начала все пошло не так. Совет не примет отговорок. С тех пор как Флёрделис прибыла в Кариетос, она работала на износ, чтобы доказать, что чего-то стоит, чтобы возместить потери золота и оружия, вверенные ее заботам.
С этой частью Исобель справлялась умело, упрочив шпионскую сеть, которая подтвердила мнение, что время восстания не наступило. Седдонийка стремилась к самоутверждению в качестве посредника, пользуясь положением в обществе, чтобы пополнить казну Федерации. За год работы в роли торгового представителя Исобель заключила больше сделок, чем ее предшественник за пять.
Погоня за прибылью — достойная задача, но, возможно, она замедляет достижение собственных целей. Если Флёрделис удастся поставить Икарию на колени, тогда появится шанс вступить в совет купцов, а также вывести собственный дом на более высокий уровень. А успешная работа на посту торгового представителя повысит ее статус и благосостояние, что послужит средством для достижения самой главной цели — власти.
С другой стороны, провал разрушит все, чего Исобель достигла тяжким трудом. А со времени последней встречи с принцем Люцием следует рассматривать неудачу как единственную возможность.
То, что восстание провалится, Федерацию не волновало. А вот то, что в беспорядки вовлечены Седдон и леди Исобель, это проблема. Того и гляди, непрочное перемирие между исконными жителями империи и новоприбывшими правителями разобьется на маленькие кусочки. Но если Нериссе удастся представить восстание как ьмешательство иностранного агрессора, возложив вину на агентов Федерации, она сможет объединить народ перед лицом общего врага. И тогда Седдон окажется вовлеченным в дорогостоящую войну.
Пока перевес был на стороне Исобель. Это правда, события вышли из-под контроля, и различные группировки спорили о том, как лучше использовать принца в собственных целях. Тем не менее сам Люций показывал поразительное нежелание действовать. Так или эдак, следует подготовиться к любому повороту событий.
Самая вероятная линия развития — стихийное восстание, поскольку лидеры потеряли контроль над многими последователями, которые в любой момент могут выйти на улицы. И этот день наступит раньше, чем все считают. Флёрделис обеспокоилась, когда узнала, что Флавиан взял под крыло Никки, старшего брата мальчишки, казненного Не-риссой. Безрассудство Флавиана в паре с яростью Никки высекут искру, которая вызовет мятеж. Естественно, его подавят войска императрицы, однако большая часть времени и внимания правительницы уйдет на охоту за конспираторами.
Если принц Люций попадет на допрос к Нериссе, то Исобель и другие члены внутреннего круга окажутся в рискованной ситуации. Этого допустить нельзя ни в коем случае. Несмотря на показную преданность королевской крови Константина, конспираторы рассматривали в роли правителей новой преобразованной Икарии себя, и только себя. Намерений возвести на трон того, кто действительно станет управлять ими, у мятежников не было.
Несколько умных намеков, и бунтовщики согласятся с тем, что мертвый мученик намного полезнее, чем упрямый и несговорчивый принц.
Яростные метания Исобель стихли, а гнев улегся. К тому времени как Перрин вернулся, чтобы проводить ее к послу, седдонийка уже смогла убедить себя, что это всего лишь временная неудача, а не катастрофа, как казалось на первый взгляд.
Перрин сопроводил девушку в личные покои Хардуина, где слуга расправлял складки на малиновой мантии из шелка, что означало: посол отправляется на вечерний прием.
Седдонийцы обменялись приветствиями, а потом Хар-дуин отпустил прислу1у.
— Что за срочность? Почему нельзя подождать до утра? — спросил он.
— Я сегодня встречалась с претендентом, — ответила Исобель. — Наедине.
— А это благоразумно?
Конечно, нет. Благоразумно было бы остаться в Федерации и предпочесть палубу корабля болоту политики и интриг. Но Флёрделис, выбрав собственный курс, приготовилась рисковать всем, чтобы достигнуть цели.
— Он попросил о встрече, и я решила, что стоит повидаться, чтобы узнать, что он хочет.
— Золота, — предположил Хардуин, отворачиваясь от Исобель и открывая шкатулку с драгоценностями. После некоторого раздумья он выбрал кольцо с большим квадратным сапфиром и надел его на место печатки, которую обычно носил на официальные торжества. — Принц хочет золота и гарантий, что мы пришлем солдат в нужное время.
Девушка покачала головой.
— Он не хочет золота. Возможно, ему даже не нужна наша поддержка. Кажется, за годы ссылки Люций изменился и сейчас вообще сомневается, нужен ему трон или нет.
Хардуин повернулся к Флёрделис, полностью сосредоточившись на разговоре.
— Сейчас не время для шуток.
— А я и не шучу.
Не в первый раз Исобель задумалась о том, какую роль во всем этом играют Ученые Братья. Зачем они прикрывали принца все эти годы? Сделано ли это с разрешения брата Никоса и при полной поддержке ордена, несмотря на публичное признание императрицы Нериссы и принесенных ей клятв преданности? Либо присутствие Джосана на маяке простое совпадение? Акт милосердия и сострадания со стороны монахов, которые хранили содеянное в секрете от настоятеля.
Кто бы ни послал Люция на остров Ткосмина, годы ссылки изменили принца. В нем проснулись совесть и сострадание.
— Неуверенность претендента может отпугнуть некоторых его последователей, — сказала она. Даже здесь, в безопасности посольства, они остерегались произносить имя принца вслух. — Существует вероятность, что один из них решит, что выиграет больше, если предаст наследника императрице наряду с некоторыми его помощниками.
— Что я должен сделать? — спросил посол. Вне всяких сомнений, у него имелись собственные идеи, но он ожидал предложений Исобель.
— Скорее всего всплывет мое имя. — Хардуин молча кивнул. — Пришло время распустить кое-какие слухи. Допустим, меня подозревают в переводе государственных денег в свой карман. Упомяните, что лорд Квенсель прислал письмо, в котором написал, что недоволен моей работой и подумывает о замене. Несколько купцов уже знают, что я не отношусь более к дому Флёрделис, поэтому можно напомнить, что собственная семья мне больше не доверяет.
— Я могу сделать это, но как только информация распространится, вам будет тяжело работать в качестве торгового представителя.
Исобель пожала плечами. Она уже подсчитала минусы. Ни один уважаемый купец не захочет иметь дело с человеком, которого подозревают в нечестности и коррупции, тем не менее она готова к такой жертве. Конечно же, подозрение может пасть на посольство и Седдон. Но пока у императрицы не будет доказательств об официальном участии Федерации в заговоре, она воздержится от каких-либо действий.
— Если напасти нас минуют, тогда будет достаточно легко подкорректировать слухи. Вы обнаружите доказательства, которые подтвердят, что все перепутал растяпа-клерк, и шумиха вокруг моего имени стихнет и будет забыта.
— Вы должны соблюдать осторожность. А если вас предадут, постараться не попасть в руки к Нериссе, — предостерег посол.
Не то чтобы Хардуин искренне беспокоился за ее безопасность, просто Исобель знала слишком много и не питала иллюзий о собственных возможностях держать язык за зубами, попади она в пыточные комнаты к императрице. Нужно только время, и даже самый сильный сломается, не выдержав боли.
— Я помню о долге и не позволю затащить себя в тюрьму.
Впрочем, благородное самоубийство также не входило в планы седдонийки, правда, не собиралась говорить об этом она послу, поскольку не слишком ему доверяла. У Хардуина имелись и собственные амбиции, и будь у него выбор между ее выживанием и собственными интересами, он предпочтет себя. А если дело дойдет до худшего, он вполне способен купить прощение Нериссы, представив ей труп Флерделис.
Теоретически, если бы Исобель почувствовала надвигающуюся опасность, она должна была вернуться в посольство, чтобы посол сделал все возможное для ее безопасной эвакуации. По договору императрица не имеет права проводить обыск на территории посольства.
