– Понимаю, радость моя. Я жуткий эгоист и виноват, что взвалил на тебя еще и это. Но я слишком люблю тебя, чтобы опускаться до обмана. Любимая, прошу тебя, не думай об этом. Забудь обо всем и обними меня. Люби и ласкай меня, чтобы и я сумел забыть.

Она повернулась к нему и коснулась губами его век, затем отодвинулась.

– Я постараюсь, любимый. Боже, что это был за день! Столько событий! Генри наконец-то отважился постоять за себя. Слава Богу, ты научил его всему, что для этого нужно. Элли повстречала мужа, которого вот уже двадцать лет считала погибшим. А Праймер Тэсс выжил, несмотря ни на что. Но даже если луна упадет с неба, все это ничто в сравнении с тем, что ты рядом со мной.

Обожание переполняло ее. Она бормотала его имя, скользя губами по его векам, густым ресницам, по колючим щекам к его жаждущему рту.

– Не останавливайся, любимая! – Хриплый шепот щекотал ей ухо. – Я никак не могу насытиться тобой!

Он погладил прижавшиеся к нему нежные груди.

– Мы просто чудесно подходим друг другу, солнышко мое. Вместе мы – само совершенство, – проговорил он, тяжело дыша.

Много позже, когда она тихо лежала рядом, Кейн повернулся и, словно маленькое дитя, уткнулся в ее шею. Она обняла его. Как бы она хотела, чтобы он всегда чувствовал ее любовь! Она постаралась не поддаться панике, удержать навертывающиеся слезы и прижалась губами к его лбу. Боже, как же ей удастся выжить одной без него? Мучительная пустота… Если и сейчас бывает несладко, стоит только вспомнить, что скоро он исчезнет из ее жизни, то что же будет потом… Она помотала головой, пытаясь прогнать мучительные мысли. Наконец Ванесса уснула, желая, чтобы ночь никогда не кончалась.

Субботним утром все обитатели дома поднялись ни свет ни заря: волнение не давало им спать. Кейн полагал, что кто-нибудь из приглашенных наверняка приедет уже сегодня. Элли, отбросив прочь собственные настроения и проблемы, полностью посвятила себя подготовке к свадьбе. Лишь изредка ее охватывал беспричинный страх: а вдруг на всех не хватит угощения? Тогда она немедленно принималась готовить что-то еще. Вот и сейчас она колдовала над рисовым пудингом. Ванесса и Мэри Бэн в последний раз прошлись с тряпками по дому.

Хукеры пришли на завтрак вдвоем. Джон же остался у слухового окна в сарае, откуда наблюдал за окрестностями. Братья не задержались, как обычно, на кухне, а поспешно проглотили завтрак, желая поскорее унести ноги из дома, полы которого так сияли чистотой, что становилось страшно. Даже черная железная печка сияла и блестела. И братья вдруг почувствовали себя лишними. Тем более что женщины, не переставая, тараторили о праздничном столе и не уделили мужчинам обычного внимания.

– Ваши чистые рубашки на крючке у двери, Джеб! – крикнула Элли из кладовой. – И не хлопайте дверью, когда будете уходить, а то мой кекс опадет, ясно?

– Я и не собирался хлопать, – пробурчал Джеб уже по дороге в сарай.

Между сараем и небольшой сосновой рощей Хукеры вырыли солидную яму и даже выложили ее кирпичом. Плетеная крышка должна была удерживать дым и тепло. Рядом с ямой высилась огромная куча дров из орешника. Джеб и Клей чувствовали гордость от того, что их блюдо станет коронным на праздничном обеде, и относились к его приготовлению с чрезвычайной ответственностью. Все время, свободное от наблюдения за местностью, они проводили у ямы.

Ванесса увела Мэри Бэн наверх, чтобы та примерила подвенечное платье. Следовало решить, не стоит ли еще подшить подол.

– Я прямо вся трясусь от страха, Ван. Ведь приедет столько народу, и все… незнакомые…

Ванесса, стоявшая на коленях, вынула булавки изо рта, взглянула на озабоченное юное лицо.

– Конечно, глупенькая, кто же не побоится такого количества незнакомых людей? Мне тоже страшно. Я ведь не знаю, понравлюсь ли друзьям Кейна. Так что давай будем бояться вместе. Боже, до чего же ты красивая, Мэри Бэн! Генри лопнет от гордости, когда увидит тебя в этом платье.

– Я боюсь за свои манеры, Ван. Вдруг я кому-то покажусь неотесанной. И еще, вдруг кто-нибудь попросит меня что-нибудь написать?

– Ох, дьявол! У меня совсем вылетело из головы, что тебе ведь придется подписывать брачный контракт. Вот что мы сделаем: я напишу твое имя на бумаге, а ты останешься здесь и попробуешь его повторить, ладно? Научись его выводить хоть как-нибудь, плевать, что буквы будут неровными. Ведь, кроме тебя, Генри и священника, больше никто не увидит вашего свидетельства. Позже я обязательно научу тебя писать. А теперь снимай платье, пора приниматься за дело.

Ванесса спустилась в кухню и рассказала Элли о страхах Мэри Бэн.

– Бедная девочка. Конечно, она боится!

Элли закончила обсыпать один из пирогов сладкой крошкой и принялась за следующий.

– Мне больше ничего не приходит в голову. Может быть, мы и вправду все переделали. Хотя вот этот коврик, на котором ты стоишь, можно вытряхнуть еще раз. Только обязательно прикрой чем-нибудь голову! Еще не хватало ее снова мыть!

– Где Кейн?

– Они с Генри чистят обувь. Святые небеса! Он прямо поглупел от счастья. Так и сияет и все время улыбается. Мне кажется, что он и чувствует себя получше.

– Да, я сняла последний шов пару дней назад, рана подживает.

– Вот-вот, дорогая, – поспешно поддакнула Элли. – Конечно, ему намного лучше без этих противных швов.

После полудня прибыли первые гости. Кейн стоял на пороге, улыбаясь во весь рот. Когда во двор въехали Купер и Лорна Парнелл, он подскочил к ним и протянул руки, чтобы помочь Лорне спешиться. Время, казалось, совсем не коснулось ее. Она была в таком же, как и прежде, наряде:

привычные бриджи, шерстяной пуловер, перетянутый в талии поясом, накидка из шерсти типа пончо, только с застежками впереди, и плоская широкополая шляпка. Черные волосы волною падалица плечи, а фиолетовые глаза сияли.

– Лорна! Ты стала еще красивее, чем раньше! Кейн помог ей спешиться, и она крепко обняла его.

– Ага! Верь тебе, после того как сам женишься на другой! А я уже почти призналась Куперу, что без ума от тебя!

– Ты что! Не смей так шутить, он же меня пристрелит! Кейн протянул руку все еще сидевшему верхом Куперу.

– Рад видеть тебя, дружище! А кто это у тебя на коленях?

Маленький чернявый малыш испуганно прятал лицо на груди отца.

– Иди сюда, молодой человек, и дай своему папуле сойти наконец с лошади!

Кейн взял ребенка на руки, и Купер соскочил на землю. Малыш тут же потянулся к отцу.

– Вот уж папенькин сыночек! – Лорна залилась счастливым смехом. – Так бы и не слезал с его рук!

– Хорошо, что вы приехали пораньше. У меня есть для вас сюрприз, вы просто глазам своим не поверите!

Кейн вкратце рассказал им историю Элли и Генри, не забыв разъяснить роль Адама Клейхилла.

– Она невероятно милая женщина, Купер. И очень напоминает мне твою мать. Я хотел предупредить тебя сразу, чтоб ты не упал в обморок, столкнувшись с Генри. Даже Макклауд обознался, приняв его за тебя.

– Похоже, из людей, которым старый козел испоганил жизнь, получится целая армия. Слава Богу, что он держится от меня и Логана подальше. А после того как его головорезы пару раз крепко получили по зубам от Гриффа, он и ему избегает попадаться на глаза. Да уж, он непременно попытается выжить отсюда «женушку», можем спорить на что угодно. Говоришь, он женился на ней, назвавшись Генри Хиллом? Вот дрянь, не постеснялся воспользоваться именем брата.

– Юный Генри не столь смышлен, как следует двадцатилетнему парню, но умеет работать как дьявол, если его направлять в нужное русло. При хорошем наставнике он справится с чем угодно.

– Вот бы посмотреть на лицо старого Адама! Наверняка эта встреча была для него словно гром среди ясного неба!

– Вел он себя по отношению к обоим просто по-свински, на гадости не скупился. Смотреть на это со стороны было очень грустно, Купер. Элли просто онемела. Она двадцать лет считала мужа мертвым. Генри – копия тебя, к тому же с фамильным признаком Клейхиллов – искривленным пальцем. Нет никаких сомнений в том, что его отцом является Адам. Держу пари, что старый пакостник ломает сейчас голову, как выбраться из этой передряги.