4 ноября 1905 г. доктором Дубровиным и политиканом Пуришхевичем в Петербурге был создан "Союз русского народа". Правительство тут же назначило ему субсидию в размере 2 500 000 руб. Император Николай II щеголял в военном сюртуке, на лацкане которого красовался значок "Черной сотни".

Естественно, что в атмосфере тотального наступления на "жидов и масонов" в 1905 г. использовались именно "Протоколы" (как в "редакции" Г. Бутми, так и в "редакции" Нилуса). Апофеозом для "ревнителей" стал факт прочтения императором "Протоколов", на полях которых Николай П оставил для потомства свое резюме: "Какая глубина мысли! Какая предусмотрительность! Какое точное выполнение своей программы! Как будто наш 1905 г. направляется рукой Мудрецов! Не может быть сомнений в их подлинности. Везде видна направляющая и разрушающая рука еврейства"1.

Правда, вскоре после того как министр внутренних дел Столыпин представил царю результаты секретного расследования происхождения "Протоколов", Николай II скрепя сердце на докладе Шмакова и Маркова об использовании "Протоколов" в широком масштабе поставил "скорбную" резолюцию: «"Протоколы" изъять… Нельзя чистое дело защищать грязными способами»2.

Но то, что Столыпин смог доказать нееврейское происхождение "Протоколов", еще вовсе не означало их компрометацию: для большинства антисемитов они были документами, подтверждающими "жидовское засилье". Мистико-мессианская книга С.А.Нилуса, построенная на мудреных рассуждениях с привлечением "святыхъ отецъ", на религиозном фанатизме с упованием на Великую Русь, православие и самодержавие, не могла стать еще механизмом реальной политики. Для этого надо было "беллетризировать" жидо-масонский заговор в конкретике литературных сюжетов и литературных героев. Иллюстративность литературы по отношению к идеологии не выдумка социалистического реализма. Принци 174 пиальная схема "беллетризированного искусства" (сперва "теория", а затем ее "иллюстрация") была создана задолго до провозглашения "революционного метода" изображения действительности. Как "Россия и Европа" Н.Я. Данилевского в "Книга Кагала" Я. Брафмана предшествовали романам Вс. Крестовского, так и многочисленные "труды" А.С.Шмакова3, М.Ф.Шугурова4, Л.А.Тихомирова5, А.И.Бенца6 предшествовали романам А.Ф.Амфитеатрова, В.И.Рочестер-Крыжановской, Е.А.Шабельской, Н.Н.Брешко-Брешковского, И.А.Родионова и многих других писателей, доносивших до читателя современное учение о "всемирном жидо-масонском заговоре".

Однако беллетристика, а вовсе не теоретизированные статьи адептов "корня наших бед", сделала "Протоколы" подлинным документом эпохи: "вымысел" о Сионских мудрецах, провозглашенный в антисемитской беллетристике, стал впоследствии "действительностью".

Подобный некритический подход к любому "печатному листу" в качестве реального свидетельства существующего факта, нежелание отличить вымысел (литературу) от истории (действительности) – характерная черта идеологических интерпретаций как для "теоретиков" социалистического искусства, так и для "теоретиков" антисемитизма.

Г.Бостунич был "абсолютно документален" и "фактографичен", используя мистико-философские, художественные и политические сочинения в качестве научной основы своего "исследования": "Подобно тому, как "Протоколы Сионских мудрецов" изложили всю программу воинствующего иудейства; подобно тому, как "Человек" Пьетро Киари, напечатанный в 1755 г. в Венеции, равно как "Легенда о великом инквизиторе" Достоевского и "Памятник Цезарю" Игнатия Донелли излагают всю программу воинствующего иезуитизма…"7

Именно поэтому идеи и образы беллетристики в равной степени стали "фактами жизни", которые затем можно было использовать в научной литературе о самой действительности.

В 1906 г. в Ревеле (Таллинн) вышел роман В.И.Рочестер-Крыжановской8 "Паутина" с посвящением "Памяти дорогого мужа и сотрудника Сергея Валерьяновича Семенова". Эпиграфом писательница избрала стихи А.А.Голенищева-Кутузова:

Мне чуется – беда великая близка,

Но поступи ее никто не слышит,

Меж тем как на стене уже судьбы рука

"Мани, Факел, Фарес" – неумолимо пишет.

Роман посвящен годам кризиса накануне и во время революции в России, окруженной со всех сторон врагами: немцы хотят расчленить Россию, поляки – выйти из состава империи или создать государство в Государстве, евреи – активнейшие участники революции – уничтожить самодержавие изнутри. По традиции, предрекая России "Помещичьи погромы", писательница выражает наиболее сокровенные мысли в "вещих снах" своей героини: "…грязная, оборванная ватага состояла преимущественно из жидов, нахлынула в комнату и стала срывать со стен образа, разбивая и топча их ногами. В эту минуту она заметила, что другая шайка волочила окровавленный труп Ростислава с зияющей раной в груди и бросила его к ее ногам с криком: "Собаке собачья смерть! Гляди, не спасли тебя твои святые, а торжествует наш Сатана! Поклонись ему, принеси жертву на престоле его и тогда будешь счастлива!" Тут со всех сторон загремел дьявольский хохот!"9.

Замечательно, что в среде антисемитов излюбленной формой оценки творческих заслуг автора выступает "пророческий дар": писатели, повествуя о настоящем, всегда предвидят будущее, которое почему-то оказывается "победным для врагов", вопреки желаниям и надеждам автора. Так, Г.Бостунич счел нужным отметить мало кому известный "из так наз. читающей публики факт (курсив Бостунича – С.Д.)": "Вера Крыжановская-Рочестер, удостоенная со стороны Франции за свои романы звания "офицера французской академии", а со стороны русской эмиграции – голодной смерти в Ревеле в 1924-м году, в своем замечательном романе "Гнев Божий"… предвидела и предсказала балканизацию Европы и, в частности, возникновение анекдотического, управляемого масонами (Масарик, Крамарж, Бенеш) чешского государства, которому в романе даже достается Вена (разумеется, что в романе эти "тоже славяне" успевают доконать этот чудесный, но уже ныне жидами и эсдеками распотрошенный город)" (курсив Бостунича – С.Д.)10.