Касатка несколько раз подряд прочитала письмо.
"Кит ничего не написал о своей семье, - подумала она. - Почему?
Не захотел… Женат? Разведен? Может у него уже внуков полно?.. Кит старше меня на четыре года. Он, наверное, не помнит что наши дни рождения в один день? Конечно, не помнит… А я помню… Дура!
Почему я помню все, что с ним связано?.. Да, Киту сейчас уже пятьдесят три года. Внуки у него должны быть. Интересно, они живут с ним? Или отдельно, со своими родителями?.."
- Светлана Андреевна, к вам госпожа Шемякина - сообщила по внутреннему Марина.
"Кто такая? Какая еще Шемякина?" - хотела спросить Корчагина, но вдруг вспомнила, эту фамилию называл сын. Шемякиной была Анюта,
Пашина девушка… Интересно, она сама пришла или?..
- Анна? - спросила Светлана Андреевна.
- Вы Анна? - услышала она Маринин вопрос посетительнице. - Да,
Светлана Андреевна. Анна Георгиевна Шемякина. Так она сейчас представилась…
- Пусть войдет.
Анна вошла. Девушка была сильно смущена. Все отражалось на ее красивом, но очень бледном лице.
- Проходи, Анюта. Садись. Кофе хочешь?
Анюта резко помотала головой. Светлана Андреевна вдруг поняла, что Пашина невеста вот-вот разревется.
- Ну-ка, ну-ка, ну-ка… Анюта, ты успокойся и скажи-ка мне - что случилось? У тебя ведь что-то случилось?
Анюта кивнула.
- Светлана Андреевна… Вы простите меня, что я к вам… пришла.
Мне больше не к кому. Паша нескоро еще из плаванья вернется. Он бы помог, но его нет, а я…, я не знаю, что делать…
Корчагина увидела, что Анюта вся дрожит. Замерзла? Немудрено, в таком легком пальтишке. Осеннее, не зимнее.
- Во-первых, сядь. - Светлана Андреевна нажала кнопку вызова секретаря и, когда Марина откликнулась, попросила принести два кофе.
- Кофе попьешь, согреешься. А у меня и коньячок для ускорения процесса согревания имеется. По рюмочке, а? Времени-то… - она взглянула на часы. - Рабочий день закончился, можно и расслабиться немного. Ты как?
Она встала и подошла к бару, открыла его, вытащила бутылку
"Хеннеси".
- Я…, - запнулась Анна, - мне… Нет, спасибо. Я не хочу.
Светлана Андреевна вдруг кое-что заподозрила, повернулась и скользнула взглядом по Анютиному животу.
- Понятно… - Она поставила бутылку на место. - Мне тоже нельзя, я за рулем. И какой у тебя срок?
- Восемь недель… девять уже.
- Пашкин? - Светлана заглянула в широко распахнувшиеся глаза будущей невестки, увидела там искреннюю обиду и извинилась: -
Прости. Это чисто рефлекторный вопрос. Я же мать… Павел знает?
- Да, - выдавила из себя Анна.
"Ну, конечно", - подумала она и вдруг вспомнила, как Павел сказал: "У нас…" и отвел глаза в сторону. У нас будет ребенок, хотел сказать он. Почему не сказал?.. Постеснялся?.. Не хотел расстраивать мать?.. Вот дурачок… Наверное, решил рассказать все, когда вернется. А может, не был еще уверен? Срок-то небольшой тогда был…
Марина вошла с подносом, на котором дымились две чашечки черного кофе, стояла сахарница, молочник и керамическая пиалка с печеньем.
Светлана Андреевна поблагодарила ее и разрешила идти домой.
- Ты замерзла? - Светлана взяла руки Анны в свои. Они были теплыми. - Теплые… Чего ж тебя так колотит?..
- Это от волнения…
- Тебе сейчас нельзя волноваться.
- Думаете, мне просто было… вот так, прийти к вам?
- Не думаю. И почему все-таки пришла? Давай-ка, девочка моя, рассказывай, что стряслось?
- Меня мама из дома выгнала.
- Как это - выгнала? - удивилась Светлана.
Корчагина знала, что отца у девушки нет. Был моряком и погиб в океане. Сын, Павлик рассказывал ей эту грустную историю. Когда-то семья Анны жила здесь, во Владивостоке. На Посьете, кажется. После гибели Аниного отца, мать ее возненавидела океан, не могла ежедневно видеть перед собой убийцу своего мужа. Даже слышать шум прибоя не могла. И они с дочерью переехали в Артем. Недалеко, но океана не видно и не слышно. Потом Анюта выросла и поступила в технологический во Владивостоке. Училась и жила в общежитии.
- У нас сессию в связи с ремонтом общежития раньше сделали, - рассказывала Аня. - Я экзамены сдала и домой поехала. А мама… она мой живот сразу заметила. Ведь не видно же ничего еще, а она заметила. Ну и не только живот, вы же понимаете…
- Понимаю. Ты кофе-то пей, пока горячий…
- Спасибо. - Аня сделала глоток. - Мама стала спрашивать - кто такой, чем занимается. Я ей все и рассказала. Про Павлика, что моряк. Ну…, и что мы с Павликом, когда он из плаванья вернется, решили пожениться. Думала, мама обрадуется. А она рассердилась, накричал на меня. Не хочет мама, чтобы я женой моряка становилась. Я ей тоже… В общем, нагрубили друг другу…
- И мама тебя из дома выгнала?
Анна кивнула головой.
- Она выпившая была. А когда я ей про Павлика… У нее коньяк был. Полбутылки. Она все полбутылки и выпила. Она не алкашка, нет.
Но… - Анна опустила глаза, - выпивает иногда. Как папу вспомнит, к бутылке тянется. Я когда дома бываю, мама никогда не пьет, а когда уезжаю…
- Понятно…
- Но ее же можно понять? - Анна вскинула глаза на Корчагину. В глазах цвета грозового моря была боль.
- Понять можно все, Анюта. И объяснить поступки каждого человека тоже можно. Главное, захотеть. Но мы сейчас, кажется, не о том с тобой говорим.
- Да. Конечно… Я назад вернулась, в общежитие. Вчера… А там ремонт вовсю идет. Всех выселили. Только несколько комнат оставили, для тех кому вообще некуда… Но они заняты все. Мне сказали: "Ты в
Артеме живешь. Садись на автобус и поезжай домой". Переночевала на морвокзале. День по городу моталась. Хотела комнату снять, но у меня денег не хватило. В одном бомжатнике нашла комнатушку, но там… страшно и грязно. А в соседних комнатах мужики пьяные. Я испугалась.
Потом вот… к вам…
- Надо было сразу сюда идти.
- Светлана Андреевна, займите мне немного денег. Пожалуйста…
- Ну, вот еще!
У Ани затряслись губы, а в глазах появились слезы. Грозовое море вот-вот могло превратиться в тайфун.
- Стоп, девочка, - предупредив возникновение стихийного бедствия, сказала Светлана. - Ты меня поняла неправильно. Мы с тобой сейчас поедем ко мне домой. Павлик в море, его комната пустует. Еще не хватало, чтобы моя будущая невестка моталась по съемным квартирам.
