- Бывали случаи…, - начал Шпильман.

- Сколько? - повторил Кит свой вопрос. - Мне надо знать точно.

Сколько мне осталось, док?

- Увы. Опухоль неоперабельная…

- Это я уже слышал. Сколько?

- Около месяца. Все зависит от разных причин. Чуть больше или чуть меньше. Бывали случаи…

…Месяц? Неделя? Больше месяца? Какая разница?..

Поздно. Уже слишком поздно. Пора заканчивать грустную историю под названием "непутевая жизнь Никиты Латышева, так и не узнавшего что такое счастье"…

Кит снял с крючка связку ключей, в которой был и ключ от чердака.

Вышел на площадку. Кабина лифта оказалась на его этаже, словно кто-то нарочно подогнал ее сюда к нему. Он нажал кнопку последнего восемнадцатого этажа.

Кит стоял на краю парапета, но казалось ему, что стоит он на краю того самого оврага… Только сейчас он был один, Касатки не было рядом. Она была далеко. Она была очень далеко и становилась все дальше и дальше… Нет, не так… Касатка оставалась на месте, это он уходил.

Ветер трепал его седые волосы. Темнота и неизвестность манили.

Никто не кричал снизу, некому было его остановить.

Он шагнул.

Кит понимал, что шагает в небытие…, в смерть.

Моуди писал, что умирающие летят по тоннелю, в конце которого яркий свет. Не только Моуди, многие так утверждали. Кит не летел по тоннелю, он падал вниз - в бездонную пропасть. И света не было. Было не страшно падать в небытие, не страшно было умирать… Просто очень хотелось увидеть свет. И он закричал:

- Света! Све-е-та-а-а!!!

И было непонятно - требует ли он света, или зовет свою Касатку?

Касатка проснулась среди ночи.

Весь прошедший день она задавала себе один и тот же вопрос: ну, где же ты, Кит? Почему ты молчишь?..

Сейчас ей вдруг стало ясно. Ясно и страшно. Кита больше нет. Его нет! Нет! Нет! Нет! Совсем нет! Он писал, что если более трех дней нет писем от него, значит, с ним что-то случилось. Сегодня закончился третий день…

Касатка выбежала из спальни, в спешке накинула на себя что-то и, не закрыв дверь, выскочила во двор - в ночь.

Падал снег. На редкость крупные снежинки, такие непривычные для здешней зимы, высвеченные ярким лучом галогенового светильника, установленного над козырьком подъезда, медленно падали с черного неба, закручиваясь в спираль в многоэтажном колодце двора. Они опускались на ресницы Касатки. Но…

Касатка не чувствовала Никитиных поцелуев, это были просто снежинки. Они лежали на ресницах, таяли и сливались со слезами, медленно текущими по ее щекам.

Кита больше нет!

Это не было догадкой, это было знанием.

И резкая, как удар тонкого стального стилета боль пронзила сердце

Касатки. Резкая и такая сильная, что Касатка не успела ее почувствовать. Стало темно. Она упала на обледеневший асфальт.

Снежинки медленно кружились и опускались на ее лицо…

- Ты сильно ушиблась?

Касатка открыла глаза. Перед ней стоял Кит. Молодой и улыбающийся, он протягивал ей руку.

Касатка огляделась - они с Китом находились на дне оврага. Того самого… Прямо над головой висела огромная белая луна. Было светло.

Почти как днем…

- Мы что, упали?

- Спрыгнули, - засмеялся Кит. - Вставай. - Он помог ей подняться, заботливо отряхнул листья со штормовки и джинсов, снова спросил: -

Ушиблась?

- Нет, ни капельки. Тут прямо ковер из опавших листьев. Мягкое получилось приземление.

- Каждую осень береза, та, что наверху, роняет листья, и они падают в овраг. Вот и образовался ковер…

- А как мы отсюда выберемся? - спросила Касатка. - Склоны оврага такие крутые…

- Мы не будем карабкаться вверх. Мы ж не дураки, мы же с тобой образованные люди. На третий курс технического ВУЗа перешли как-никак. Мы с тобой, Касатка, пойдем по дну оврага. Он ведь должен когда-то закончиться…

- А потом?

- А что потом?

- Потом, когда овраг закончится, мы вернемся в лагерь?

- Нет. Мы пойдем дальше. Мы будем идти и идти. Всегда прямо.

- И никогда не будем сворачивать?

- Никогда.

- И долго мы так будем идти, Кит? До самой смерти?..

- Да, Касатка. Мы будем идти вместе до самой смерти. И умрем в один день…

Эпилог

- Пусть они идут…

- Как это - пусть идут?..

- Давай, не будем им мешать.

- А почему, собственно… у тебя возникло м-м-м… такое предложение? Зачем вообще ты вернул их в прошлое?

- Я хочу, чтобы они начали все с начала. Свою жизнь. Именно с этого момента. Они счастливы. Они еще не знают об этом, но мы-то с тобой знаем.

- Счастливы?.. Сейчас, да. Но они все равно потеряют свое счастье по дороге. Люди всегда теряют его.

- А вдруг?.. Вдруг эти двое…

- Они такие же, как все.

- И все-таки… Давай дадим им шанс, прошу тебя. Как друга.

- В общем-то, я не против… Но тебе-то что до этих двух людишек?

- Хочу, чтобы на Земле стало на два счастливых человека больше.

- Бред! Утопия! Все это временно. Они потеряют счастье. Они все равно потеряют любовь. Ты же знаешь, сколько на их пути будет соблазнов и ловушек. Мы же сами с тобой расставили эти ловушки.

Никто не проходит мимо них, все попадаются.

- Но может эти двое пройдут? Может, их путь будет прямым?

- Ты сам-то в это веришь?

- Я хочу в это верить.

- Ты оптимист.

- Да, такое мое предназначение. У тебя другое. Ты - пессимист.

На этом все и основано. Единство и борьба противоположностей… Вечная борьба чувств и безразличия, любви и ненависти, добра и зла, оптимизма и пессимизма…

- Хорошо. Уговорил. Пусть идут.

- Будем заключать контракт?

- Все равно, ты всегда проигрываешь.

- На этот раз не проиграю.

- Ох! Твои бы слова, да… Ладно, не будем заключать контракт.

Просто посмотрим, что будет происходить с этой парочкой в их пути по жизни. Но едва они попадут в первую же ловушку, они мои.

- Договорились! Ты знаешь, а я в них почему-то верю!

- Слышал уже… Пусть идут.

- Пусть идут… Идите прямо, Кит и Касатка. И не потеряйте своего счастья!

20 августа 2008г. 21.10.