– Спрячьте под продуктами, – посоветовал он.

– Генри Мур поставил кувшины с сидром в ваш фургон, если вы не возражаете.

– Прекрасно, – сердечно сказал Эли, провожая их до двери, а они обе искренне благодарили его.

Две недели спустя в его дверь постучала дородная, средних лет женщина в голубом шерстяном платье, такого же цвета плаще и большом цветастом капоре. Назвавшись Присси Маккейб, она боком проскользнула в открытую дверь.

– Вы можете дать что-нибудь от головной боли? Временами боль ужасная.

– В каком месте болит?

Она подняла руку, показывая на несколько точек.

– Практически везде.

– Как давно она началась?

– Сразу после того, как менструация стала нерегулярной.

– Значит, вы понимаете, какова причина головных болей?

– Я справлюсь с головной болью, док, – сказала она тихим, доверительным шепотом, – но у меня пять живых детей и четверо умерли, и мы с Эфраимом не хотим иметь поздних детей. Они, как правило, неполноценны, но если бы даже мой ребенок родился нормальным, мы слишком стары и устали, чтобы начинать все снова. Поэтому, когда Лиззи Клей рассказала…

Эли громко застонал, и Присси улыбнулась ему.

– Не бойтесь, док Бенраш, – прошептала женщина, – они рассказывают только тем, кто испытывает то же самое.

– А ваш муж хочет?

– Мой Эфраим хороший человек, не то, что некоторые, – добавила она насмешливо, – думающие, что женщина – еще одно вьючное животное для фермы. Он не хочет, чтобы мне снова пришлось проходить через это.

Итак, на этот раз лекция Эли для Присси Маккейб и ее отсутствующего Эфраима включала два способа предохранения для мужчин и объяснения правил их использования.

Уходя, миссис Маккейб вложила маленькую монетку в его руку.

– Премного благодарна, доктор Бенраш, – сказала она. – В Сентервилле многие женщины, не только Сара, Лиззи и я, очень обязаны вам.

В начале марта 1775 года Эли снова увлекся чтением, но теперь уже не книг, а старых газет, забытых у Генри Мура каким-то путешественником. В то время, когда он учился в Шотландии, единственные новости из Америки, доходившие до него, содержались в письмах герра доктора, а после возвращения в Род-Айленд его беспокойство за доктора Брауна вытеснило все другие заботы.

Прочитав газеты, он поразился, насколько был не в курсе того, что происходило в Америке: узнал, что земля, предоставившая ему убежище, которую он любил со страстью человека, обращенного в новую веру, оказалась на грани войны с могущественной Англией, в то время как он, эгоистично погруженный в собственные дела, даже не знал об этом.

Эли жадно читал каждую строчку в газетах и, когда закончил, начал читать их снова, на этот раз медленно, пытаясь постичь суть каждой информации. Принялся перечитывать их в третий раз, но его прервал настойчивый стук в дверь. Эли узнал стоявшую там женщину и после секундного размышления вспомнил ее имя.

– Миссис Маккейб?

– Однако, скажу вам! – удивилась она, слегка волнуясь. – Весьма польщена, что вы меня вспомнили. – Войдя в комнату, понизила голос: – Сразу скажу, чего хочу от вас: в моем доме в четверг будет компания – соберутся только женщины, у мужчин в это время будет своя вечеринка у моего деверя. Моя старшая дочь Сьюзен выходит замуж, и девочка моей сестры, Мэгги, тоже. Мы хотим, чтобы вы выступили перед ними. Все женщины, и старые, и молодые, которые будут там, хотят, чтобы вы рассказали, как избегать беременности каждый раз, когда мы спим со своими мужчинами.

– Миссис Маккейб, это приведет к неприятностям.

– Док Бенраш, – сказала она убедительно, – все, кто будет присутствовать там, желают все это знать. Те, кто старше, потому, что не хотят проходить через это снова, а кто моложе – не собираются прожить такую же трудную жизнь, как у нас. Некоторые из мужчин, возможно, тоже захотят, но если нет – что ж, мы имеем право помочь себе сами. Пожалуйста, док, объясните это понятнее, и они будут слушать вас, потому что вы ученый человек.

Неохотно, подозревая об опасности, но как медик не в состоянии отказать, Эли согласился. Счастливая миссис Маккейб дала ему подробные указания, как с наступлением сумерек добраться до ее фермы и даже где привязать лошадь, прежде чем войти в дом через черный вход.

В наступивший четверг, добросовестно выполнив все инструкции, Эли предстал перед аудиторией из четырех цветущего вида девушек в возрасте между шестнадцатью и двадцатью и семи или восьми женщин, включая и тех, которых уже консультировал.

Когда беседа закончилась, Присси Маккейб, встав рядом с ним, сказала:

– Ну, девушки, делайте то, что советовал док Бенраш, и вы не состаритесь раньше времени и не попадете на кладбище молодыми. Мы бы предложили вам подкрепиться, док, но думаю, лучше сразу же уехать. В сумке, притороченной к седлу, найдете свежий яблочный пирог, не растрясите его по дороге.

Они расстались, взаимно благодаря друг друга, и Эли отправился домой в таверну. Спустя день или два он вечером читал статью, бранящую британские войска в Бостоне, когда в дверь нервно забарабанили.

Открыв ее, увидел долговязого молодого фермера с веснушчатым лицом. В руках он держал ружье.

– Док Бенраш?

– Да?

– Я Уилл Прентисс, жених Сьюзен Маккейб, Миссис Маккейб послала меня предупредить вас.

– О чем?

– Вам нужно уехать из города, пересечь границу округа этой же ночью. Мужчины очень раздражены и будут гнаться за вами: говорили о дегте и перьях.

– За что? – спросил Эли, засовывая одежду в сумку и подбирая книги.

– Эта пустоголовая девчонка Матильда Адамс, – рассерженно проговорил Уилл, – пошла и рассказала Джону Випплвею, сыну преподобного отца, который ей очень нравится, о вашем присутствии на этом женском собрании. Она не хотела вам вреда, но ума у нее столько, сколько Бог дал треске, хотя должна была знать, что тот побежит к отцу и все ему расскажет. Заботясь о бессмертности душ наших женщин, преподобный отец стал ходить по домам, и все узнали об этом. Как бы там ни было, я обещал миссис Маккейб, что прослежу за вашей безопасностью, поэтому советую немножко поторопиться.

– Стараюсь, – ответил Эли из-за стопки книг выше головы, – но не могу уехать без них.

– Давайте перенесем их в фургон, док, и как можно быстрее.

Все пожитки Эли были перенесены за три приема. Затем он положил на умывальник деньги – расчет за все с Генри Муром. Вместе они впрягли в фургон Виски, его лошадь, а Скотти привязали сзади. Уилл Прентисс сел на свою лошадь и весело сказал:

– А теперь следуйте за мной, док. Я выведу вас на дорогу, по которой вы быстрее всего пересечете границу округа – там будете в безопасности и сможете действовать по собственному усмотрению.

Два часа спустя Уилл развернул лошадь перед фургоном Эли и сделал рукой знак остановиться.

– Вы в безопасности: мы выехали из округа Орэндж, док. Счастливого пути, женщины могут быть спокойны.

Уилл наклонился, пожал протянутую руку Эли и, почувствовав тяжесть переданной монеты, возмутился, хотя его сердце разрывалось от желания взять ее.

– Я сделал это не из-за денег, сэр, – сказал он с трогательным чувством собственного достоинства.

– Знаю, мистер Прентисс, – мягко возразил Эли. – Считайте это свадебным подарком для Сьюзен – нельзя отказываться от свадебного подарка.

– Признателен вам, док, – застенчиво произнес Уилл.

– Благодарю вас, Уилл Прентисс.

Эли направил лошадь на дорогу в Бостон, не видя причин, по которым не мог бы сделать крюк по пути в Филадельфию и собственными глазами убедиться, что там замышляют британцы.

В удивительное время Эли бен-Ашер остановился в таверне Бакмена, расположенной за городской чертой Лексингтона, штат Массачусетс. Это произошло 20 апреля в тот самый день, когда группа фермеров, таких, как Уилл Прентисс, наголову разбила британские регулярные войска под Лексингтоном, а также и под Конкордом. Эли задержался, оказывая медицинскую помощь, а в это время армия Новой Англии начала концентрироваться вокруг Бостона, и чем больше увеличивалась численность войск, тем быстрее росло среди них количество заболевших.