– Но почему ты ничего не сказала мне?

– Потому что у тебя очень крутой нрав, Родж, и еще я решила, что мама знает, что делает.

Монте-Карло, 29 августа. Убийство Джанкарло Тремонте, последнего потомка мужского пола и наследника состояния Скоцци, доказывает, что М не остановятся ни перед чем. Они намереваются заставить замолчать нас всех. Будьте осторожны, моя дражайшая кузина. Не доверяйте никому.

– Вот вам и связь! – воскликнул Уэйтерс. – О господи, они приходились друг другу близкими родственниками, кузенами! Как только мы могли это упустить?

И снова в кармане главы МИ-5 беззвучно ожил сотовый телефон. Достав аппарат, Уэйтерс нажал кнопку, включая связь.

– Да? – сказал он. То, что сказал ему собеседник, вряд ли можно было назвать хорошей новостью, ибо лицо главы МИ-5, обычно нейтральное, стало сначала угрюмым, а затем мрачным. Наконец он закрыл глаза и шумно вздохнул. – Согласен, от этого едва ли будет прок, но продолжайте копать. Установите, кто был его напарником в Риджент-парке. – Убрав телефон, сэр Джеффри повернулся к остальным: – Сегодня днем из Темзы было поднято тело некоего Уоллеса Эстербрука, известного также как Уолли Эстербрук, сотрудника охранной компании «Трафальгар», с двумя пулевыми ранениями в затылке. Предположительное время смерти – последние сорок восемь часов.

– То есть в четверг вечером или в пятницу утром, – сказал Коулмен. – Черт побери, все сходится!

– О чем вы? – спросил Прайс.

– Был момент, всего какое-то мгновение, да, когда наши взгляды встретились. И бродяга понял, что я его узнал.

– Что вы можете сказать про второго, того, кто был вместе с ним? – настаивал Камерон.

– Честное слово, ничего, но вот сейчас я начинаю припоминать, что он, кажется, посмотрел на нас обоих.

– Джеффри, поторопитесь!

Брэндон Алан Скофилд, он же Беовульф Агата, находился в своей родной стихии. Он снова был охотником, первобытной кошкой, которая выслеживает свою добычу темной ночью, или же двуногим тайным убийцей, выискивающим врага во мраке и убивающим его только в крайнем случае, ибо захват его живым в плен гораздо предпочтительнее.

Для того чтобы сохранить местонахождение Скофилда в тайне и поддерживать в рабочем состоянии налаженные линии связи, Антония осталась в поселке Соколиное Гнездо в горах Грейт-Смоки. Все звонки, поступавшие из Европы от Камерона Прайса и Лесли Монтроз, тотчас же переадресовывались Скофилду благодаря волшебству сотовой телефонной связи. Антония настояла лишь на том, чтобы муж, приземлившись в Уичито, связывался с ней каждые восемь часов и докладывал о ходе дел, пригрозив, что, если он не выйдет на связь в течение двух часов после установленного срока, она позвонит в штаб-квартиру Центрального разведывательного управления Фрэнку Шилдсу и откроет ему правду. Скофилд пытался было возражать, но Антония была непреклонна.

– Я хочу, чтобы ты вернулся домой живой и невредимый, старый идиот! Какого черта мне делать на Двадцать шестом без тебя?

Беовульф Агата отправился в Уичито, штат Канзас, где находилось правление компании «Атлантик краун», занимавшейся поставкой продуктов питания во все страны мира. Кто-то из высшего руководства компании составил распоряжения для подполковника Лесли Монтроз, которые затем зачитывались ей по телефону из Амстердама, Парижа, Каира, Стамбула и бог знает еще откуда. Этот человек принадлежал к высшей иерархии Матарезе, и Брэндон намеревался установить его личность.

Часы на приборной панели взятой напрокат машины показывали 02:27. Бескрайняя автостоянка перед зданием «Атлантик краун» была практически пуста, лишь под прожекторами в ярких лучах света виднелись машины службы безопасности с хорошо различимыми надписями «Мобильный патруль» на борту. Брэндон мысленно усмехнулся. В прежние времена Советы вели себя гораздо умнее. Им бы и в голову не пришло заниматься саморекламой. Достав из ножен охотничий нож, Скофилд открыл дверь машины, шагнул на бетонные плиты и бесшумно закрыл ее за собой. Быстро продвигаясь по залитой ярким светом стоянке, он ловким движением вспарывал покрышки патрульных машин. Затем, стараясь оставаться в тени между пятнами света, он приблизился к боковой двери и исследовал коробку управления сигнализацией – непременную составляющую охраняемого объекта, но при этом его самое слабое место. Брэндон поразился, с какой примитивной системой ему предстоит иметь дело. «Атлантик краун», подобно многим крупным компаниям, уверенным в собственной неуязвимости, пренебрегала элементарными мерами электронной безопасности, полагаясь на то, что уж с ней-то никогда не произойдет ничего из ряда вон выходящего. Содержание охранного персонала рассматривалось как неизбежная, но лишняя статья расходов; сложные системы сигнализации, от которых было больше хлопот, чем пользы, лишь неоправданно увеличивали ненужные затраты.

Вскрыв коробку маленьким гвоздодером, который висел у него на поясе, Скофилд достал фонарик и изучил сплетение проводов. Черт побери, не просто примитивно, а прямо-таки допотопно. Всего каких-нибудь дополнительных нескольких тысяч долларов на электронику хватило бы, чтобы надежно защитить от незаконного проникновения весь комплекс. «Господи, спасибо тебе за то, что на свете есть скупердяи», – думал Брэндон, водя лучом света по разноцветным проводам. Красный, белый, синий, синий, оранжевый, белый и снова синий. С этим справился бы и дилетант. Достав крошечные кусачки, Скофилд быстро перекусил три синих провода. Он подождал, какая последует реакция. Никакой. Он полностью отключил восточный сектор системы.

– Теперь старик может приниматься за работу, – прошептал Беовульф Агата. – Шевелись, мальчик!

Поорудовав маленькой проволочной отмычкой, Брэндон вскрыл замок боковой двери и вошел в здание. Коридоры были погружены в полумрак; свет дежурных неоновых ламп был убран до минимума – серые пятна на сером фоне. Тусклое, блеклое освещение без теней. Понимая, что воспользоваться лифтом будет нельзя, Скофилд отправился на поиски лестницы; отыскав ее, он начал подниматься. Здание правления «Атлантик краун» имело семнадцать этажей; ему нужно было подняться на шестнадцатый.

Скофилд испытывал странное возбуждение. Разумеется, страх тоже присутствовал, и это было хорошо: он слишком долго был не у дел, и ему требовалась сдерживающая узда осторожности. Но он получил все инструменты своего былого ремесла, от ботинок на толстой, мягкой подошве, поглощающей шум шагов, набора отмычек, фонарика с голубоватым светом, до магнитного стетоскопа для вскрытия сейфов, баллончика с нервно-паралитическим газом, пистолета «Хеклер и Кох» 25-го калибра, естественно, с глушителем, и проволочной удавки. Он коротко подстриг волосы, подровнял бороду и переоделся в комбинезон армейского образца с множеством карманов. Его грела мысль о том, что Фрэнк Шилдс оплатил все снаряжение, так и не узнав правду.

– Ты не будешь заниматься оперативной работой! – взорвался главный аналитик ЦРУ. – Мы же об этом договорились.

– Разумеется, не буду, Косоглазый, – ответил Беовульф Агата. – Неужели ты думаешь, что я такой же тупой, как ты? Я прекрасно понимаю, что могу, а что мне не по силам, хотя я и значительно младше тебя.

– Всего на полтора года, Брэндон. В таком случае, зачем все эти расходы?

– Затем, что ниточка, которая у меня есть, может привести нас к прорыву вперед, в чем мы так нуждаемся.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Ну хорошо, буду с тобой откровенен, но только до определенного предела, и тебе придется с этим согласиться. Я нанял лучшего оперативника для грязной работы, какой только когда-либо работал в «Штази». Этого хладнокровного сукиного сына разыскивают правоохранительные органы нескольких стран, а также Интерпол от имени еще нескольких. Он нигде не числится, нигде не значится, не имеет имени и прошлого. Мы раньше уже занимались подобным, Косоглазый; сейчас нам также придется прибегнуть к этому.