Правда, не отпадали и те безумные предположения. Вдруг Мария испытывала удовлетворение, превращая Альенде в своего посредника? А может, именно он искал подобных приключений? И кто знает, не был ли союз двух похожих существ злой шуткой судьбы?
Я остановился, испугавшись, что моя привычка бесконечно анализировать слова и факты завела меня слишком далеко. Я вспомнил сосредоточенный взгляд Марии, прикованный к ветвям дерева, пока я разглагольствовал; как она была нерешительна, как убежала после нашей первой встречи. И огромная нежность к ней охватила меня. Мария показалась мне хрупким созданием, живущим в жестоком мире, погрязшем в уродстве и нищете. Мной вновь овладело чувство, сходное с тем, что я испытал на выставке, и потом не раз возвращавшееся: нас многое роднило.
Я забыл свои сухие расчеты, свои безжалостные выводы. Передо мной возникло ее лицо, ее взгляд — взгляд, говоривший о чем-то, что я никак не мог постичь, вспоминалась ее манера рассуждать — глубокая, неторопливая. Неразделенная любовь, которая жила во мне долгие годы одиночества, сосредоточилась на Марии. Как допустил я столь дикие мысли?
Я постарался забыть глупые подозрения насчет телефонных разговоров, насчет письма, имения, Хантера.
Но не смог .