Твой Счен.

[Париж, 12 ноября 1928 г.]

Я задержался с этим письмом, т. к. телеграфировал тебе "покупаю" и все еще не перевел в прошедшее время "купил". Но сейчас, кажется, уже ничего не помешает и денежков с помощью добрых душ на свете я наскребу и назаработаю. Машин симпатичный, ты сама, должно быть, знаешь какой:

Рисунок, конечно, корявый, но карточку из каталожицы я отдал вместе с заказом, а другой пока нет.

Я просил сделать серенький, сказали – если успеют, а то темно-синий.

Пробуду в Париже немного, чтоб самому принять машинку с завода, упаковать и послать, а то заканителится на месяцы. А пока сижу и раздракониваю пьесу и сценарий. Это первый бензин, который пытается сожрать реношка.

Дико был рад читать твое письмо о "Киноглазе". Кстати, не знаю откуда, но и проезжавшая через Париж Шатова тоже сей глаз ужасно выхваливала – говорила – говорят.

Кисит, телефонируй, пожалуйста, Кострову, что стихи я пишу и с пользой и с удовольствием, но многих удобств ради нашлю или навезу их слегка позднее.

Лисит, переведи, пожалуйста, телеграфно тридцать рублей – Пенза, Красная ул., 52, кв. 3, Людмиле Алексеевне Яковлевой.

Лилек, если тебе попался для корректуры том с лозунгами и рекламками, пообсуди с Осей, как бы эти рекламки лучше печатать – бессмысленно же их дуть стихотворным шрифтом! Может, заглавным, афишным по целой странице? Обдумайте, пожалуйста.

Моя жизнь какая-то странная, без событий, но с многочисленными подробностями, это для письма не материал, а только можно рассказывать, перебирая чемоданы, что я и буду делать не позднее 8-10. Пиши и телеграфируй много и обязательно.

Целую тебя, родненькая, и миленькая, и любименькая.

Твой Счен.

Облапь Осика.

Окончание реношных перипетий – телеграфирую.

[Москва, 17 декабря 1928 г.]

Доверяю Павлу Ильичу Лавуту техническую организацию моих лекций в городах Харьков, Полтава, Кременчуг, Николаев, Херсон, Киев, Брянск.

Вл. Маяковский.

17/XII-28 г.

Дейст по 15/11-29 г.

[Москва, 9 января 1929 г.]

Считаю правильным предложить Государственному издательству заключить со мной постоянный, генеральный договор.

Со стороны отдельных работников Гиза мне неоднократно делались предложения о сдаче Гизу всей моей литературной продукции. В настоящее время Гиз является моим основным издателем, но все же отдельные книги распыляются и по другим издательствам вследствие естественной канители с заключением мелких договоров. Этот параллелизм, конечно, отражается и на издательской плановости Гиза и на организованности моей работы.

Среднее количество моей годовой литературной продукции таково:

Том собрания сочинений около 20 листов по 300 р. 6000 р.

Поэма около 3500 ст по 75 к. ст 2625 р.

Проза около 6 листов по 350 р. 2100 р.

Детские книги и агит. брошюры 1500 р.

Итого 12 225 р.

Считаю, что если б Гиз заключил со мной общий договор и выдавал бы около 1000 р. ежемесячно, можно было бы плановым изданием значительно повысить тираж, а мне дать возможность работать вне спешки, не теряя время на разную договорную волокиту.

Вл. Маяковский.

9/I-29 г.

[Москва, 12 мая 1929 г.]

от В. Маяковского

Прошу разрешить афишу выступления по прилагаемой теме "Старее и новое".

Основной частью выступления являются стихи, печатавшиеся в газетах и журналах, стихи сопровождаются комментарием-докладом, объясняющим технологию поэтической работы и основные пути развития современной поэзии от Лефа, т. е. формальной новизны, к Рефу (революционный фронт искусств), т. е. к сознательной установке на революционную пролетарскую роль произведений искусства.

Вл. Маяковский.

[Москва, 12 мая 1929 г.]

Настоящим доверяю Павлу Ильичу Лавуту техническую организацию моих докладов в городах Кавказа и Крыма.

Действительно по 1 сентября 1929 года.

Вл. Маяковский.

Москва, 12/V 1929 г.

[Москва, 2 июня 1929 г.]

В ответ на Ваше письмо от 21 мая 29 г. No 116 сообщаю:

1) Ставки, принятые нами для оплаты моих работ по капитальному договору, минимальны. (Прилагаю справку ФОСП.) Существовавшая ранее оплата в 200 руб. за лист стихов (с ничем не оправдываемым включением в лист 750 строк) была оплатой безобразной, в два раза меньшей, чем оплата даже прозы (425 р. лист Пильняк, Иванов и др.). При одинаковых тиражах.

2) Ссылка на необходимость удешевления массовой книги однобока. Нельзя это удешевление производить исключительно за счет автора. Мною неоднократно в целях удешевления книги производились максимальные (ниже тарифных) гонорарные уступки, но Госиздат никогда не использовал предоставленное ему право на большие тиражи, раскладывая авторский гонорар на Зх-000 издание и таким образом искусственно удорожал книгу против точного смысла договора. Дешевые многотиражные издания моих книг, выпускаемые другими издательствами, расходились быстро и без остатка.

3) Массовые издания договором специально предусмотрены по самой минимальной авторской расценке.

4) При норме расценок, предлагаемых Гизом, мне для отработки договорных сумм пришлось бы писать в год не менее 10 поэм по 100-150 строк ежедневно – иначе говоря это предложение перейти на халтуру – предложение для меня неприемлемое.